Рей посмотрел вверх на солнце, определяя время. Затем опустил взгляд на столик. Перед ним, придавленное чугунным чайным котелком, чтобы не унесло ветром, лежало письмо, которое он получил сегодня утром. В письме содержалась вежливая просьба прийти к полудню в эту таверну. Никаких объяснений не прилагалось. «…дабы ваши таланты не остались похороненными в глуши, а расцвели, пересаженные на новую благодатную почву», – велеречиво гласило письмо. Подпись отсутствовала.
Подозрительное, нехорошее письмо. Лучше бы выкинуть его и забыть. Но Рей пришел в назначенное место, потому что, положа руку на сердце, выбора у него не оставалось.
«Интересно, кто его прислал? И что этот „кто-то“ имеет мне предложить? Изготовление фальшивых документов? Подделка печатей?»
Рей криво усмехнулся. В сущности, почему бы и нет? Самое подходящее занятие для монаха-расстриги, а деньги нужны позарез…
– Здравствуйте, господин Люпин, – раздался рядом с ним тихий, вкрадчивый голос.
Рей сначала даже не понял, что обращаются к нему – отвык от этого светского титулования. А за стол к нему тем временем уже подсаживалась весьма неординарная личность. Личность была, кажется, мужского пола, неопределенного возраста, и в целом выглядела так, словно ее выстирали в щелоке. Длинное, бледное до прозрачности лицо, бескровные губы, опущенные веки, худые запястья, торчащие из широких рукавов мешковатой рясы. Ряса траурного белого цвета была подпоясана конопляной веревкой и не имела никаких значков или вышивок, указывающих на принадлежность к какому-либо ордену. При виде этой застиранной рясы Рей почувствовал себя так, словно ему холодной рукой сдавили желудок. Подойди к нему татуированный разбойник с ржавыми от крови мечами, он и то смутился бы меньше.
«Так вот кому я понадобился! Идущие в Рай…»
Даже в монастырь просачивались слухи об этой одиозной секте, с каждым годом все более неприятные. Рей знал, что за последние несколько лет ее влияние сильно возросло. Учение Идущих в Рай становилось всё более популярным, ряды его сторонников множились, особенно среди простолюдинов. Если раньше фанатичный мистицизм Идущих в Рай единодушно презирали все сколько-нибудь достойные люди, то теперь многие тайком почитывали их книги и слушали проповеди. Рей всегда относился к этим слухам пренебрежительно. Но теперь, отвечая на приветствие сектанта и рассматривая его, он подумал, что какая-то доля истины в слухах есть.
«Значит, вот они теперь какие…» – подумал он, исподтишка разглядывая Идущего.
Раньше типичным представителем секты была либо нищая старая вдова, либо крикливый проповедник в грязных лохмотьях. Но этот сектант, пожалуй, украсил бы собой любую монашескую общину. Одежда его была опрятной, длинные седые волосы зачесаны со лба назад и распущены по спине, как у лесного отшельника. Его манеры оставляли ощущение внутренней дисциплины, безмятежности и сдержанного изящества. При виде игриво одетой служанки не зажмурился, плюясь проклятиями искушению, как любой прежний сектант, но спокойно и вежливо принял из ее рук чашку и полотенце, как будто ее принес собственный послушник. « Где он научился так владеть собой? – подумал Рей. – Не в общинах же полубезумных Идущих в Рай? Или мир настолько изменился за прошедшие годы?»
Сектант отпил чаю, поставил чашку на стол и поднял взгляд на собеседника. Глаза у него оказались огромные, цвета ртути. У Рея возникло неприятное ощущение, что бледный представитель секты читает его мысли.
– Вы мое имя знаете, – сказал Рей, – а я ваше – нет.
– Оно не имеет значения. Называйте меня так, как вам удобно, или никак. Я говорю не от своего имени.
Рей пожал плечами и промолчал. «Кто бы сомневался», – подумал он.
– Времена меняются, не так ли? – заговорил сектант. – Только добрые намерения остаются неизменными. Откровенно говоря, мы давно хотели с вами встретиться, господин Люпин. Наблюдали за вами несколько лет. И вот неожиданная удача – вы покинули монастырь. Вы, конечно, удивитесь – какое дело жалким сектантам до высокоученого монаха? Но, как я уже сказал, в мире за последние десять лет изменилось слишком многое…
– Небо вечно, Земля неизбывна, – с усмешкой ответил Рей. – В этом мире не было, нет, и не будет ничего нового. Так утверждают все священные книги.
– Как это по-монашески – прятаться за цитатами из классиков! – ничуть не смутился бледный сектант. – Небо и Земля, может, и не меняются, но мы изменились, причем так сильно, как вам и не снилось. Если раньше Идущие в Рай занимались исключительно вопросами личного спасения, искупления грехов и подготовкой к встрече с Проводником, то теперь наша деятельность обратилась к повседневной жизни. Пять лет назад состоялся вселенский собор, на котором была провозглашена новая доктрина Идущих в Рай. Не уход от мира, а правильный уклад жизни обеспечивают скорейший приход нового Проводника. Каждый верный своим благонравным поведением и выполнением моральных правил приближает его появление. А грешными поступками он откладывает всеобщее спасение и умножает народные страдания.
– Своеобразно. И неглупо.
– Да, простым людям понравилось, – невозмутимо кивнул сектант. – Эта новая доктрина привлекла к нам множество верующих. Вы, наверно, не знаете, но третье сословие тайно или явно почти всё наше. Конечно, многие по привычке всё еще приносят жертвы богам, но втайне их сердца очищаются в ожидании Проводника.
– Вы ведь говорите только о простолюдинах?
– К сожалению, пока да. В высшие круги наше учение проникает с трудом. Князья мира сего погрязли в заблуждениях, поклоняясь жестоким и эгоистичным богам Небесной Иерархии. Благородные не признают милосердия и человеколюбия и поклоняются только силе. Они забывают, – мягко добавил сектант, – что истинная сила никогда не выставляет себя напоказ.
Беловолосый, одобрительно отметил Рей, не ходил вокруг да около, а сразу взялся за дело. Но в то же время бывший монах всё сильнее чувствовал исходящую от него опасность. «Они высоко метят, – с тревогой подумал он. – Незаметное проникновение во все слои общества, включая высшие… Религиозная оппозиция официальному культу… Возможно, даже заговор…»
– Отсутствие образованных людей в наших рядах – очень серьезная проблема, – продолжал беловолосый. – Есть возможности, есть средства, но некому воплощать планы в жизнь. Наши проповедники справедливо славятся по всей империи, но со знатью из Небесного Города надо говорить на их языке…
– Что ж, это верно, – сказал Рей, прикидываясь, что не понял намека. – Идущие в Рай всего были отщепенцами. Людскую память нельзя стереть за десяток-другой лет…