взлетая, бежала по небу босыми пятками и заливалась смехом. Крис приблизился к дубу, опёрся плечом о ствол и несколько минут молча наблюдал за ней, не пытаясь заговорить. Подол платья взмывал подобно волне прибоя, вспенивался вокруг её острых коленок и опадал уставшим парусом.
Качели постепенно остановились, Славка сдвинулась в сторону, приглашая сесть.
— Привет.
— Привет, Шиатид, — Крис обошёл качели и сел на дощечку, так что их ноги оказались с разных её сторон. Чуть отклонившись, оглядел взъерошенную возбуждённую Славку. Каждый раз, когда он называл её этим прозвищем, она смущённо и радостно улыбалась, и он, видя её реакцию, старался произносить это слово чаще. Ему самому нравилось его необычное шипящее звучание. А босоногой Славке оно вообще подходило идеально. — Почему тебя вчера не было на поляне?
Улыбка сразу же сползла с её лица, она сморщила нос и поджала губы.
— Мама не пустила.
Крис удивился. Не помнил, чтобы Зофья хоть что-то запрещала своей вольнолюбивой дочке.
— Почему?
— Сказала, что нельзя. Там ежевичное вино льётся рекой, а воздух насыщен хмелем. Она и раньше говорила, что там слишком много дури, но в этот раз не разрешила даже приближаться к деревне.
— Понятно, — задумчиво протянул Крис, вспомнил Джека. — Ты ничего не пропустила. Скукота и хренотень для озабоченных. Пойдём к водопаду?
— Нет. Не могу, я тебе подарок готовлю. Боюсь не успеть ко дню рождения.
— Рубашку, что ли, крапивную?
Славка ткнула его кулаком в плечо и с наигранной обидой насупилась.
— Дурачина.
— А что? — Крис заглянул ей в лицо, ответа не ждал. Ему просто нравилось её дразнить.
— Сюрприз же.
— А зачем тогда сказала, что готовишь подарок?
Славка задумчиво пожала плечами:
— Не знаю, потому что я сама дурачина. Всё тебе говорю.
— Мне теперь любопытно, что там за подарок такой сложный, что требует столько времени на подготовку, — он на секунду задумался, — буду тебя пытать.
И сразу же приступил к исполнению угрозы — начал щекотать Славку. Она звонко хохотала и отталкивала его руки, выкручиваясь, елозила на дощечке. В итоге свалилась с неё на траву, задрав кверху ноги. Уже глядя на Криса снизу вверх, призналась:
— Придёшь в наше логово в день рождения, там и узнаешь.
Почти две недели Славка загадочно хранила молчание. В логове ничего нового не появилось, если Славка и готовила сюрприз, то в те короткие промежутки времени, которые они не проводили вместе, и, скорее всего, дома. Крис тоже задумал сделать Славке подарок, что-нибудь важное, трудоёмкое и запоминающееся. Зря он подарил череп, ничего более оригинального на ум не приходило.
Когда баба Люба ушла на работу, он облазил горище. Голуби так сильно всё там загадили, что у вещей осталась только форма. На следующий день он забрался в сарай. Снова нашёл нарды и вспомнил, как они со Славкой играли в них, не зная правил. Из угла сарая на него смотрел старый умывальник с потемневшим зеркалом. Именно таким Крис представлял Мойдодыра, жуткого начальника мочалок — первую травму детской неокрепшей психики. Он вздрогнул и отвернулся. А вскоре раздобыл коробочку с мелкими толевыми гвоздями и временно забыл про поиски подарка.
Взяв молоток, долго бродил по двору в поисках места, где можно их вбить. Остановился у стенки сарая, четыре года назад тут висел дартс, забытый в деревне при отъезде, возможно, сейчас лежащий на горище в виде овального пятна из голубиного помета. Деревянные доски сарая потемнели до черноты, но не рассохлись и не сгнили. Он примерился и вбил гвоздики в виде созвездия большой медведицы — Бааххаджи, как говорила Славка. Получилось узнаваемо и симпатично.
Снова обошёл двор, подразнил нутрий и вернулся к верстаку в тени перекошенного сарая. Следующую картинку из гвоздиков сделал прямо на верстаке. Закончив кривоватое сердце, расставил внутри него гвоздики в виде буквы «С» и тоже вбил. Блестящие шляпки ярко светились на фоне тёмных досок и, к сожалению, выделялись слишком заметно. Крис набрал влажной земли у крана и замазал сердце вместе с первой буквой имени. Не хотел, чтобы увидели баба Люба, Зигога и тем более та, кому посвящалось гвоздиковое творчество.
За неделю до своего дня рождения он наконец-то понял, что подарит Славке, но в Старолисовской найти что-то, не относящее к предметам первой необходимости, было практически невозможно. В единственном магазине на прилавках лежали выгоревшие и вылинявшие товары, словно забытые кем-то по неосторожности или выброшенные, да ещё в единственном экземпляре. Хлеб пекли сами, «молоко» каждый день паслось на полях и попадало в дома свежим дважды в сутки. Мукой обеспечивал дед Михи, а маслом — муж противной Поликарповны. А всякие излишества привозили из Абинска, благо до города вела хорошая асфальтированная дорога. Местные находили её легко, почти интуитивно, а чужаки просто не замечали поворот, ведущий к мосту через Капиляпу.
Крис позавтракал вместе с Зигогой очередным яичным блюдом и отправился в центр деревни, здесь, если верить слухам, можно было поймать сеть, в крайнем случае позвонить с громоздкого городского аппарата. Тот больше вписывался в музей, чем в реальность. Крис видел его всего один раз и даже не представлял, как им пользоваться, скорее всего, этот телефон работал на пару, торфе и немножко на молитвах.
Подняв мобильный на вытянутой руке, он обошёл вокруг колодца, постоял у музея, в итоге отыскал связь на ступеньках школы.
Папа взял трубку быстро, после нескольких гудков, будто ждал звонка.
— Крис, как хорошо, что ты позвонил!
— Пап, привет. Слушай, ты случайно не собираешься сюда на мой день рождения?
— Собираюсь, откуда ты узнал?
— Предположил, ты же в тот раз приезжал. Мне нужно, чтобы ты кое-что привёз. Только не спрашивай зачем. Просто нужно. Купи, пожалуйста, бирюзовый и синий бисер. Только не дешёвый, нормальный такой. Если сам не знаешь, где взять, попроси маму. И бумагу привези обёрточную.
— Хорошо, куплю. А у меня для тебя сюрприз.
Крис усмехнулся: и у папы сюрприз.
— Приятный, надеюсь?
— Ещё какой! Ладно, жди меня на свой день рождения. С сюрпризом.
— Не забудь про бисер, па! — вдогонку крикнул Крис, пока тот не отключился.
Если папа не забудет, у Славки появится бисер для роуча, именно такого цвета, как выбранные ею бусины. Может, она потому и не делает его, что ей просто не хватает парочки важных деталей?
В день своего четырнадцатилетия Крис проснулся в радостном предвкушении, но не потому, что его ждал сюрприз, а потому, что у него был сюрприз для Славки. Баба Люба ушла рано, не поздравила, а скорее всего, просто забыла. Крис покормил Урода-Вадика и сел на