касался её кожи и вдыхал аромат волос. Даринка и Вика пахли карамельками и апельсинами, Алина — шоколадом, такие у неё были духи, а Славка пахла горячим костром, терпкой травой, влажной рекой и диким лесом. Все в ней было возведено до максимума и до остроты, и запах охмелял, как дурман.
Они ничего не говорили, ничего не обсуждали, но оба ощущали, что между ними что-то происходит. Крис даже в мыслях не называл свои чувства влюблённостью, словно боялся серьёзности, ему нравилась эта неопределённость и возможность под прикрытием дружбы смотреть на Славку совсем не по-дружески.
Он придвинулся ещё ближе, почти вплотную.
— Неудивительно, что у неё только один мой папа родился. Она же терпеть не может детей, да и вообще людей. — Крис припомнил неподдельное равнодушие бабы Любы, болезненные подзатыльники и наказание ивовой лозиной.
Славка принялась стягивать новую тугую косу, вплетая в неё перья на красных нитках. Крис думал, что разговор окончен, но Славка добавила:
— Не один. У неё были ещё дети.
— Они не выжили? — обтекаемо сформулировал Крис, боясь услышать более точный ответ.
Славка явно хотела сказать что-то другое, но в итоге эхом повторила его фразу:
— Не выжили.
Она доплела косы, оставшиеся перья отпустила по ветру и потянула Криса в долину лотосов. Они как раз обильно цвели, превратив заводь Капиляпы в сказочное место — зелёное море с розовыми звёздами. Крис уже видел лотосы, но кувшинки ему нравились больше. Не такие пафосные, более волшебные. А Славка вообще любила зверобой и чертополох, лотосы же порой безжалостно лупила веслом. На подходе к поляне они остановились и переглянулись. В центре травяной проплешины соорудили огромный шалаш-костёр, вдоль реки расставляли светильники.
Славка обернулась, схватила Криса за руки и радостно воскликнула:
— Завтра же праздник Цветущего сердца!
Он растерялся.
— Ты пойдёшь?
— Конечно! Я его никогда не пропускаю. Маме не нравится, что я туда хожу, но она никогда не запрещает.
Об этом празднике он впервые услышал от Славки ещё в свой первый приезд в Старолисовскую, но тогда его совершенно не интересовали взрослые развлечения. А неделю назад Славка рассказала подробнее. Гулянья всегда устраивали в долине лотосов на большой поляне, жгли огромный костёр, водили хороводы, пили ежевичное вино и, самое главное — спускали на Капиляпу венки с вплетённым в них цветущим сердечником. Эти невзрачные цветки росли там же, вдоль берега, и считались волшебными. Они подсказывали, кто твой суженый, по-славкиному, милый. Холостые мужчины отправляли венки в плаванье с левого берега, а незамужние девушки — с правого. У кого венки приплывали друг к другу — тем суждено быть парой.
Крис неловко высвободился из захвата.
— А венок будешь запускать?
Славка сощурилась.
— А ты?
— Да ну, бред какой-то девчачий.
— А я запущу. Раз девчачий, мне положено, — сердито произнесла Славка.
Крис усмехнулся нарочно легкомысленно, хотя на самом деле испугался, что Славка относится к этой традиции слишком серьёзно. Но увидеть местный праздник ему было любопытно, хотя бродить среди пьяных и разряженных не очень-то хотелось.
Славке хотелось, но она как раз и не пришла. Сначала Крис думал, что она задерживается, искал её среди мелькающих лиц в хороводе и у реки. Девушки надели венки и облачились в длинные платья. Плясали и пели, смеясь, тянули танцевать всех, кто бродил с кислыми минами. Крис раздражённо выпутывался из их объятий и разыскивал Славку. Людей пришло на удивление много, видимо, о празднике знали не только местные. Вокруг костра водили хороводы в два, а потом и в три круга, играли в странные игры, похожие на детские забавы, что-то вроде «Ручейка» и «Вишенки».
Крис смотрел на веселящихся взрослых снисходительно и немного с осуждением. Без Славки ему тут было странно и неловко, хотя с ней, наверное, было бы ещё неудобнее. Праздник носил явный любовный оттенок, как день святого Валентина. Все бродили взбудораженные, улыбчивые и загадочные. Трезвых практически не было, а с наступлением темноты увели детей. Веселье вышло на новый уровень неприличности. Едва спрятавшись под пышными венками то там, то тут целовались парочки, под прикрытием темноты и деревьев жарко обнимались, а возможно, и не только.
Крис немного побродил по поляне с Витьком, тот надегустировался ежевичного вина и передвигался зигзагами, оправдывая свою извилистую кличку. Пытался петь, а потом решил выспаться прямо на траве. Машка тоже бродила где-то тут. Один раз хоровод, в котором она кружилась, едва не затоптал Криса. Миху не отпустили на праздник, это было ожидаемо, его родители очень трепетно относились к местным легендам, видимо, переживали, что подросший Миха случайно обзаведётся невестой в столь раннем возрасте, и у них не будет выбора, кроме как сыграть свадьбу.
У Шестого моста Крис столкнулся с Джеком, пьяным и расхристанным. Джек с трудом сфокусировал взгляд, ткнул Криса в грудь, а потом приобнял, видимо, чтобы не упасть.
— Где Маугли?
Крис сбросил его тяжёлую руку с плеча.
— Её тут нет.
— Ага, конечно, нет. Сам уже, небось, задрал ей платье где-то в чаще леса и разложил на травке.
Крис скривился. Он понимал, что стыдить пьяного абсолютно бессмысленно, а Джека ещё и опасно, но всё-таки возразил:
— Прекрати уже говорить о ней гадости. Если она тебе нравится, это странный способ показать симпатию.
Джек нахмурился.
— Ты меня учить, что ли, будешь? Приехал-уехал, а я тут всё время живу, имею на неё право.
— Какое право? Она не вещь и не домашний питомец, — Крис разозлился. Он точно знал, что Славка терпеть не может Джека, и его бесило, что тот говорил о ней как о своей собственности.
— А ты не лезь. Сам разберусь.
Джек оттолкнул Криса в сторону и, шатаясь, побрёл на поляну. Крис какое-то время наблюдал за ним с моста, видел, как он останавливал девушек и заглядывал под венки, видимо, искал Славку.
Уходя с поляны, он обдумывал впечатления от пьяных гуляний в долине лотосов. Праздник ему не понравился. Мало того, что дикий, некомфортный на траве и без современной музыки, так ещё и какой-то бесстыжий. Все, озабоченные поцелуями и объятиями, бессовестно тискаются у всех на виду. Смотреть на это безобразие и не участвовать было совсем не весело, скорее противно.
На следующий день Крис собрался в гости к Славке. Умылся, причесался, протёр стекла очков, выгладил серую футболку. В отличие от других ребят Славка не подшучивала над его маниакальной аккуратностью, единственное, что ей не нравилось, — его уложенные волосы. Их она нарочно лохматила и делилась перьями из своей причёски.
Славку он увидел ещё издалека. Она раскачивалась на качелях, высоко