— Хотела бы я знать, что ты знала, — заметила я не без сарказма.
— Да хватит тебе притворяться! Я с самого начала знала, что Брэден в тебя втрескался. Что он относится к тебе совсем не так, как к другим своим девицам.
Элли откинулась на спинку стула и вздохнула с глубоким удовлетворением.
— Что ни говори, жизнь — хорошая штука, — изрекла она. — А чашка чая делает ее еще лучше.
— Тогда поставь чайник.
Она кивнула и поднялась. Любопытно, в каком состоянии ее собственное сердце. И какую игру она думает вести со своим Адамом.
— У Адама появилась девушка. Ты не собираешься найти себе парня?
Узкая спина Элли напряглась.
— Собираюсь, — откликнулась она, подставляя чайник под струю воды. — По-моему, Николас — самый подходящий кандидат на эту должность.
— Неплохой выбор, — кивнула я.
Страшно подумать, какие страсти разгорятся, когда об этом узнает Адам.
Грохот заставил меня обернуться. Чайник валялся в раковине, Элли, морщась и чертыхаясь, потирала правую руку.
— Что случилось? — всполошилась я.
Лицо Элли внезапно залила бледность, даже губы побелели.
— Ерунда, — покачала она головой. — Свело судорогой руку, только и всего. Слишком долго делала пометки на этих несчастных бумагах.
— Такая сильная судорога, что ты уронила чайник?
Такое уже бывало. Элли не в первый раз доводила себя работой до полного изнеможения.
— Нельзя быть таким трудоголиком, — покачала я головой. — Почаще отдыхай. А то себя угробишь.
Вид у Элли был такой растерянный, что у меня сжалось сердце.
— Элс, тебе плохо?
— Да нет, я просто испугалась, — слабо улыбнулась она. — Это… так неожиданно.
— Пожалуй, тебе надо вздремнуть. — Я ласково погладила ее по плечу. — Проснешься другим человеком.
— Отличная идея.
* * *
Я повернулась на каблуках и улыбнулась Брэдену, который в черном смокинге выглядел до одури сексуально. Вообще-то, в Шотландии принято, чтобы на свадьбу мужчины надевали килт, но Брэден и Адам решили пренебречь этой традицией, так как ноябрь, по их словам, стоял просто арктический.
— Ну красавец! Ходячая элегантность!
— Твое платье тоже очень даже ничего. — Он подошел ко мне, обвил руками бедра и притянул к себе. — Честно говоря, не платье, а просто конфетка!
Атласное лиловое платье с глубоким аметистовым отливом выгодно подчеркивало фигуру, оставляя открытой выемку между грудей и ноги чуть ниже колен. Это было платье-провокация, а Брэден обожал, когда его провоцировали. Я привычно коснулась губами его подбородка — излюбленного места для поцелуев.
— Пора ехать, а то опоздаем. Элли готова?
— Нет. А мне осточертело сидеть там в обществе Николаса, — состроил гримасу Брэден.
— Да, бедняга малость скучноват, — сморщила я нос.
Брэден рассмеялся, уткнувшись лицом в мою шею.
— У моей маленькой сестренки странный вкус, — прошептал он, щекоча мне кожу.
Я тоже рассмеялась и погладила его по волосам.
— Элли лучше знать, кто ей подходит, а кто нет.
Брэден резко вскинул голову, взгляд его внезапно стал колючим.
— Этот парень ее недостоин, — прорычал он.
Я пожала плечами, взяла сумочку и пальто:
— Я тоже тебя недостойна. Но это тебя не остановило.
Он крепко сжал мою руку.
— Что ты сказала?
— Я готова!
В мою спальню впорхнула Элли в дизайнерском платье в стиле пятидесятых, золотисто-желтом, с широкой шоколадно-коричневой каймой. Из-под платья выглядывала белоснежная нижняя юбка, а белое шерстяное пальто, наброшенное на плечи Элли, стоило дороже, чем весь мой гардероб, вместе взятый. Короче, она была восхитительна. Я расплылась в улыбке.
— Джосс, ты просто чудо! Такси ждет!
Она схватила меня за руку, и мы втроем выскочили в холл, где терпеливо ждал бедняга Николас, имевший несчастье родиться занудой.
Я была чертовски рада, что появление Элли избавило меня от необходимости отвечать за брошенные сдуру неосторожные слова.
* * *
Свадьба — и регистрация, и прием — проходила в здании Эдинбургской зерновой биржи, ныне ставшей излюбленным местом проведения всякого рода мероприятий: от свадеб до рок-фестивалей. Спору нет, здание красивое, старинное, изысканной архитектуры, с греческими колоннами. Но воображение, конечно, не поражает, да и окрестности выглядят довольно уныло. Правда, зал, где проходила регистрация, был великолепен. Что касается свадебного ужина, то тут слова просто бессильны. Все сверкало белизной, серебром и испускало ледяное мерцание. В общем, это была настоящая зимняя свадьба в сказочной зимней стране.
Брэден отошел поговорить с Адамом, который весь день, почти не обращая внимания на свою хорошенькую спутницу, буравил злобным взглядом Николаса. Причин для злости у него, по-моему, не было, потому что Элли, предоставив Николасу развлекаться по собственному усмотрению, порхала между гостями, точно нарядная бабочка. Тем не менее Адам вознамерился прожечь в смокинге Николаса дыру взглядом.
Я покачала головой. Все-таки этот Адам жуткий тупица.
— Джосс.
Подняв голову от бокала с шампанским, я увидела, что рядом стоит Элоди. Они с Кларком сидели за соседним столом, и, бросив туда взгляд, я увидела, что Кларк увлеченно беседует с каким-то пожилым мужчиной, которого я не знала. Впрочем, я почти никого здесь не знала. Я улыбнулась Элоди. Она классно выглядела в платье глубокого темно-синего оттенка.
— Рада вас видеть. Как поживаете?
Элоди одарила меня улыбкой, говорившей «лучше всех», и опустилась на свободный стул рядом. Она, конечно, прекрасно знала, что мы с Брэденом встречаемся, тем более что Брэден не делал из этого тайны и в один из воскресных обедов Деклан застукал нас на кухне, где мы с упоением целовались. Мальчишка радостно возопил «во дают!» и, разумеется, не замедлил оповестить всю семью.
— Он выглядит очень счастливым, — заметила Элоди.
Взглядом она указала на Брэдена, стоявшего на другом конце зала. Он о чем-то увлеченно болтал с Адамом и какой-то стройной высоченной блондинкой. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не прищуриться, подобно ревнующей тигрице.
— Я давно не видела его таким счастливым, — продолжала Элоди.
Сердце мое заныло от сладкой боли. Но я молчала, не зная, что ответить.
Элоди смотрела на меня доброжелательно и серьезно.
— Вы мне очень нравитесь, Джосс. Честное слово. Но я вижу, вы не из тех, кто держит свою душу нараспашку. Не знаю, по какой причине, но вы всегда настороже. Окружили себя высокой стеной, которую трудно преодолеть.