Отчего-то попадаться на глазам этим малышам и их слугам не слишком хотелось. Твердислав крадучись двинулся следом — было любопытно, чем же в мире, который Аэ назвала своим, занимаются простые смертные?
Солнце достигло зенита, когда отряд вышел на просторную росчищь посреди дремучей чащи. Два холма почти соприкоснулись здесь боками; вдаль тянулся длинный овраг. Когда-то его, наверное, покрывал лес, на дне лежали вечные сумерки, журчал окружённый папоротником ручей… Теперь от ручья осталось лишь сухое русло, деревья срубили, пни выкорчевали и усиленно вгрызались в обнажившиеся склоны. Здесь ломали массивные блоки белого камня.
Мохнатые отложили дубины и взялись за разбросанные в изобилии тут и там кирки. Работа закипела.
Ясно было, что белый, похожий на мрамор камень предназначался не для города — там вообще ничего не делали из камня. Интересно, куда же они его девают? Продают? Во всяком случае, берущая начало возле каменоломен дорога, широкая и наезженная, вела отнюдь не к лесу.
Твердиславу быстро наскучило это не отличавшееся разнообразием зрелище. Стук молотов, казалось, отдавался прямо у него в голове, где-то посредине между ушами. Он уже совсем было собрался двинуться обратно, на поиски люка, как…
О, это вечное “как”! До чего же дорого оно порой обходится!..
На уходящей куда-то вдаль широкой дороге появилась тёмная фигура. Неспешным, мерным шагом она двинулась к каменоломням. Приглядевшись, Твердислав только и мог, что изумиться — за спиной существа были сложены могучие крылья, точь-в-точь такие же, как и у атаковавших древесный город этой ночью!
Существо шествовало отнюдь не нагишом. На нём Твердислав разглядел нечто вроде широкой накидки, со специальными разрезами на спине для крыльев. Белое и голубое — цвета неба.
Это создание имело вполне человеческую голову, человеческие же ноги и руки. Грудь же её… грудь её выдавала принадлежность к иному, нежели мужи и воины, роду.
Четверо коротышек дружно вскочили на Ноги, подняв луки. А крылатая девушка (теперь Твердислав видел, что она ещё очень молода) остановилась, не доходя пары дюжин шагов до них. Подняла правую руку.
— Проклинаю вас, ночные кровопийцы! — она кричала, надсаживаясь и тряся перед собой судорожно сжатыми кулачками. Проклинаю во веки веков! И проклинаю вашу Защитницу! Её я бы убила… убила! Убила! Как и всех вас, одного за одним, как вы убивали вчера моих братьев!.. Рой погиб, мне незачем жить — но и вас я уничтожу! Что вы станете делать без этих каменоломен? Что дадите взамен защиты? И тогда другие рои отомстят за наш!
Прежде чем ошеломлённый Твердислав успел понять хоть что-либо, странная гостья высоко воздела правую руку. Точёная головка запрокинулась — и с подъятой длани потёк огонь, да такой, что Джейана, наверное, умерла бы на месте от зависти.
В следующий миг на месте каменоломен в небо рванулся тугой, свитый в тройную спираль столб иссиня-чёрного дыма. Грохот тяжело ударил по ушам, Твердислава ощутимо тряхнуло. Заросли вокруг карьера вспыхнули.
Из огня не выбежал никто.
Но не уцелела и мстительница. Руки бессильно упали вдоль тела, она пошатнулась и беззвучно, безмолвно повалилась в дорожную пыль.
Твердислава подбросило словно пружиной. Забыв об осторожности, он ринулся из укрытия вниз, к распростёртому на дороге крылатому телу.
Она была мертвее мёртвого, и тут уже не смогла бы помочь вся магия Джейаны. Твердислав стоял, чувствуя, как перехватывает горло и незримые когти раздирают сердце в клочья — мстительница, пожертвовавшая собой, чтобы убить четверых врагов, была потрясающе, невообразимо, преступно красива. Дикой, нелюдской красотой — длинные и узкие глаза, сошедшиеся на переносице брови-стрелки, высокие идеально очерченные скулы, маленький чувственный рот… Тонкая шея бессильно заломлена, растрепавшиеся дивные волосы невиданной густоты разлились в серую пыль дороги, и Твердислав неосознанным движением потянулся поправить тяжёлые пряди…
— Не касайся! — прощипели над самым ухом так, что он вздрогнул. Опять, в который уже раз, обитатели этого мира подкрадывались к нему незамеченными. И куда только делись все его охотничьи инстинкты?
На родине ни один зверь, ни один Ведун не мог бы похвастаться этим.
Стараясь не делать резких движений, он поднял голову.
Два крылатых существа, как две капли воды похожие на тех, что атаковали древесный город, стояли рядом. Человек, по-видимому, их совершенно не занимал — они смотрели на погибшую. Вид эта пара имела довольно-таки жуткий — нелепое полуовальное вздутие между плеч, там, где полагается быть голове, два громадных выпуклых, точно у болотной ящерицы, глаза на ней — и всё. Ни носа, ни рта. Одеты в плотно обёрнутые вокруг мускулистых торсов накидки, запылённые, кое-где запятнанные кровью. Длинные мечи — в ножнах на левых боках.
Непонятным оставалось, как они могли разговаривать.
— Я только хотел поправить волосы, — тихо ответил Твердислав. — Такая красота… Я не мог видеть их в пыли…
Крылатые помолчали, переглянулись.
— Ты человек из Мира Чёрных Игл? — осведомился тот, что покрупнее. Голос у него исходил откуда-то из середины брюха.
— Чёрных Игл? — невольно удивился Твердислав. — Ах да, Чёрных Игл… наверное, можно сказать и так, — закончил он, вспоминая исполинские строения Столицы. “Хотел бы я знать, — подумал он, — откуда этот здешним обитателям известно про это мир?”
— Ты из Мира Игл… — медленно пробасил крылатый. — Че-ло-век?
— Ага. — Твердислав кивнул.
— Сказано, — бас крылатого зазвучал торжественным раскатом, — сказано в Книге Судей: в день оный придёт Некто из Чёрного Каменного Леса, не имея путей и знаний, и станет судить, по сердцу своему сверяясь. Сказано в Книге Пророков: и станет он величайшим из великих воителей, и возглавит он народ Хабб-а-Нор, и под его началом взята будет великая слава. И ещё сказано в Книге Смертей: объединятся Лес и Небо против Гор и Степи, и грянет великая битва, где падут герои, после же наступит мир. Если ты тот…
— Погоди, но откуда ты можешь это знать? — оторопел Твердислав.
Крылатый взглянул на него с презрением.
— Достаточно взглянуть на тебя, че-ло-век. Сила пронизывает тебя, Сила имеет в тебе своё начало и свой конец, ты способен двигать взглядом горы и хлопком ладоней гасить звёзды.
— Постой, постой! — взмолился Твердислав. — Да с чего ты всё это взял?
— С чего ты берёшь, что небо голубое? — надменно ответил крылатый. — Так и я. Идём с нами, че-ло-век!
— Постойте… погодите… я не…
— Он колеблется, брат, — вступил в разговор второй крылатый, поменьше и не столь громогласный. — Сказано в Книге Блужданий: не будет ведом ему ни один путь. Не принуждайте посланного Роком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});