Читать интересную книгу Чужая луна - Игорь Болгарин

Маруся внимательно слушала.

Приостановив свои дела, Нина тоже незаметно прислонилась к косяку двери.

— И знаешь, что случилось? — продолжил рассказывать Слащёв. — Из королевского дворца ушла вся прислуга. Даже все повара, лакеи, садовники. Захотел король, к примеру, есть, хлопнул в ладоши… такая у них привычка: в ладоши хлопать, когда есть хотят… но никто не явился, ничего не принес. Тогда он громко распорядился принести ему обед. Но сама посуди, кто станет прислуживать какому-то самозванцу? Тогда он стал угрожать. Он объявил, что за неповиновение половину жителей королевства он повесит, а половину — утопит. Но все над ним только потешались. И в конце концов, стража просто выгнала его из дворца. Такие вот печальные дела! Только ты, Маруська, не хнычь, пожалуйста. Это все же сказка. А в сказках все обязательно хорошо кончается.

Нина, стоя у двери, улыбалась.

— Так вот: однажды вор вышел из дому и по рассеянности вместо шапки надел на голову украденную корону. И все стали ему кланяться. Он шел по улице, и все жители кричали: «Король нашелся! Какая радость! У нас опять есть король!».

Вор поселился в королевском дворце и постепенно даже стал забывать, что он — вор.

А настоящий король жил теперь под мостом и голодал. Питался он тем, что ему как нищему подадут. И больше он никогда и никому не говорил, что он король. Наверное, тоже стал со временем забывать, что он когда-то был королем.

Такие вот дела, Маруся!

Ты, конечно, хочешь у меня спросить, а как же жители? Ты не поверишь! Они стали жить намного лучше, чем прежде. Потому что вскоре не стало в королевстве ни бедных, ни богатых. И знаешь почему? Воровство больше не стало преступлением. Воровать стали все.

Вор-король даже учредил награды и знаки отличия: «Главный вор королевства», вор первой, второй и третьей гильдий, а также поощрительная медаль «Начинающий вор королевства». Выпущен был даже обязательный к ношению знак «Вор-неудачник», но ее пока никому не вручили, поскольку неудачливых воров не было: богатые воры воровали у бедных, а бедные у богатых. Постепенно все жители королевства стали одинаково бедными или одинаково богатыми — это уж как посмотреть.

Слащёв посмотрел на Марусю. Она тихо лежала, прикрыв глаза.

— А ты, подруга, спишь? Ну, ладно. Я тебе в другой раз все доскажу, — и он смолк.

Но Маруся снова открыла глаза и что-то нечленораздельно сказала.

— Что, настаиваешь, чтобы продолжал? А я не знаю, что там было дальше. У сказки ведь должен быть хороший конец, правда? А какой может быть конец у такого воровского королевства, я даже ума не приложу, — и он решительно сказал. — Ладно! У нас ведь сказка? А в сказке, да будет тебе известно, можно кое-что присочинить, чтобы добро обязательно победило зло. В жизни чаще всего наоборот. Но это ты узнаешь позже, когда вырастешь. А пока… Слушай, что было дальше.

Был жаркий день, даже намного жарче, чем сегодня. Вор-король выехал со своего ворованного дворца и поехал по городу. Когда он переезжал мост через реку, ему очень захотелось искупаться. Так сильно, что он остановил карету и бултыхнулся в воду. Плавал, кувыркался.

А под мостом, как ты, наверное, помнишь, жил наш настоящий король. Он жил там потому, что его отовсюду прогоняли, и только здесь его никто не трогал. Так вот, бывший король тихонько спустился к реке, и что ты думаешь, он увидел лежащее на траве что-то блестящее и красивое. Это была королевская корона. Та самая, его корона. Он надел ее на голову, и все проходящие мимо жители тут же узнали его. И сразу же повезли во дворец. Там его встретила жена-королева и его маленькая дочь-принцесса, которая родилась тогда, когда король жил под мостом. А королева пряталась в королевском дворце, в котором было сто комнат, а может быть, и тысяча. Поэтому ее никак не могли там найти. Я там не был, не знаю. Во всяком случае, там было где спрятаться.

Как заканчиваются сказки? Стали они жить-поживать и снова добро наживать. Прежнее добро-то разворовано.

Вот и все. Тут и сказке конец.

— Нет. Неправильно. Ты забыл рассказать, что стало с вором. В сказках зло должно быть наказано, — войдя в комнату, сказала Нина. — Иначе какая же это сказка?

— В моей сказке никто никого не наказал, — не согласился Слащёв. — Вор не стал спорить, что-то доказывать, судиться, что у него украли корону. Он ведь знал, что он вовсе не король. Правда, ему иногда все еще снятся сны, что он снова украл корону и опять стал настоящим королем. Такой конец сказки тебя устраивает?

— Нет.

— Иной конец я тебе предложить не могу. Потому что в моей сказке этот вор был вполне приличный человек. Бывают и приличные люди — воры. Правда — редко. И то — только в сказках.

— Мне не нравится такой конец. Чему в таком случае учит эта твоя сказка?

— Ничему. Это ведь неправда, что сказки чему-то учат. Учит жизнь. И то, если больно учит.

Иногда по старой памяти к Слащёву заходил Жихарев. Он как-то незаметно вошел к нему в доверие. И хотя едва сводил концы с концами, почти всегда приносил с собой какой-то дешевенький подарок, игрушку ли для Маруси или гроздь винограда, апельсин или кусочек рахат-лукума для Нины Николаевны. Ему льстило, что он знаком с самим Слащёвым и имеет возможность иногда навещать его.

Когда однажды Маруся заболела, Слащёв вызвал из посольства врача. Тот сказал, что ребенок ослаблен, ему нужно усиленное питание и посоветовал включить в ее рацион куриный бульон.

Узнав об этом, Жихарев принес двух живых кур.

— Вы уж, пожалуйста, одну зарежьте, — попросил Слащёв.

— А что ж вы сами? — удивился Жихарев.

— Не могу.

— Как это? — не понял Жихарев.

— А так. Я за всю свою жизнь ни одной курицы не зарезал. Боюсь крови.

Жихарев отошел к связанным курам, возле которых уселась и наблюдала за ними до бела отмытая Зизи. Трогая их лапой, она играла с ними.

Зизи в доме никого не признавала, ни хозяина, ни хозяйку и, как привязанная, постоянно ходила следом за Пантелеем, и он всегда находил для нее на кухне что-нибудь вкусненькое. Она любила конфеты, и у Пантелея в кармане всегда лежало для нее какое-нибудь угощение. Даже конфеты, которые Пантелей покупал для нее на базаре, выкраивая для этого несколько копеек из семейного бюджета.

— Скажите Пантелею, пусть зарежет курицу! — распорядился Слащёв.

— Да чего там! — Жихарев вынул из кармана складной, слегка похожий на ятаган, нож и, прихватив одну из связанных куриц, скрылся с нею за сарайчиком. Вскоре вернулся, положил у ног Слащёва мертвую курицу и стал травой протирать нож.

— Пантелей! — окликнул Слащёв денщика. — Тебе работа!

Пантелей унес зарезанную курицу на кухню, следом за ним последовала и Зизи.

Жихарев присел на скамейку рядом со Слащёвым, задумчиво закурил. После долгого молчания сказал:

— Я, конечно, извиняюсь, а что ж большевики в газетах писали: «Слащёв — кровавый палач», «Слащёв — вешатель»? Я сам читал.

— Они дураки, — ответил Слащёв. — Генералы не расстреливают и не вешают. Они отдают приказы. Всего лишь. Расстреливают и вешают другие.

— А не жалко людей? — спросил Жихарев.

— Людей?.. Ну, вот завелись у тебя вши, блохи или клопы. Жалеть их будешь?

— Ну, вы скажете! Мы — о людях.

— А чем эти твари отличаются от тех, кто ворует, грабит, убиваеют ни в чем неповинных?

— Все равно он, хоть и такой, а человек.

— Ошибаешься. Такой — не человек. И цена ему такая же, как той же блохе. Человек — это тот, кто живет на пользу людям. Или хотя бы думает, что живет им на пользу.

— По вашему выходить, что красные, они вроде как и не люди.

— Ошибаешься. Они думают, что создают новый мир, полезный человечеству. Они — люди. Возможно, заблуждающиеся, но люди, — и, помолчав немного, Слащёв добавил: — Это, брат, сложные материи. Но думать о них надо. Разбираться.

После возвращения Врангеля в Константинополь начальник штаба Шатилов пришел к нему с докладом. Ничего заслуживающего внимания Главнокомандующего в первые пасхальные дни не произошло.

— Правда, дважды заходил в штаб и хотел с вами встретиться господин Юренев, — сказал Шатилов.

— Что за Юренев? — удивленно спросил Врангель. — Кто такой?

— Помните, в рождественские дни заходил к вам господин? Назвался Юреневым. Сказал, что представляет в Константинополе российских общественных деятелей.

— Что ему было нужно?

— Просил вас походатайствовать насчет помещения для общества.

— Что-то припоминаю. Там у них, в этом обществе, всякие политики, адвокаты, журналисты. Шайка дезертиров. И что же?

— Вы попросили нашего посла Нератова помочь. Кажется, им выделили комнату в здании посольства.

— Оказывается, я иногда по доброте своей совершаю большие глупости, — скупо улыбнулся Врангель. — И что ему надо на сей раз?