Ужасно хотелось заявить что-нибудь гордое типа «никудаянепойду», но Карина быстро отмела эту мысль, как тупую: спорить с врагом на его территории – нет дураков. Уж лучше смотреть вокруг повнимательнее и ждать подходящего момента, чтобы незаметно свалить. И она порысила вслед за новоявленной теткой.
Большую часть их пути к ним то и дело подбегали с вопросами и новостями, и Карина с удивлением поняла, что противную Клариссу в этом замке-школе любят и уважают. Как, собственно, и Диймара. Его тут же окружила толпа, и она потеряла его из вида.
Наконец Кларисса остановилась перед высокой узкой дверью.
– Пришли, – сказала она. От щелчка Клариссиных пальцев дверь послушно распахнулась, и женщина втолкнула племянницу внутрь. – Осваивайся, ты тут надолго. Надеюсь, туалетом пользоваться умеешь.
Карина только возмущенно пискнула.
– Если чего-то понадобится, – ядовито завершила Кларисса, – говори, не стесняйся.
Она внимательно всмотрелась в лицо девочки, морща красивый нос. На секунду ее лицо смягчилось.
– Надо же, как похожа… – Она не договорила, развернулась на каблучках и оставила Карину в одиночестве.
Высокие резные двери захлопнулись за Клариссой, а затем с легким чавкающим звуком канули в глубину стены. Дверей больше не было. Карина оказалась в ловушке.
Вообще-то к сидению взаперти она была привычная. Сейчас ее хотя бы не привязали. А это значит, что она сумеет как следует осмотреться и, возможно, улучить тот самый, удобный для сваливания момент. Что бы там ни заявляла Кларисса про «ты здесь надолго», у Карины были совсем другие планы.
– Ого, – проговорила девочка, оглядываясь.
И это действительно было «ого», а то и «Ого-го». Комната оказалась не очень большой, но совершенно круглой, – судя по всему, девочку заперли в башне. Нормальных окон не было, зато большую часть стены сплошь иссекали узкие прорези – руку не просунешь. Через них в помещение проникал свет – разноцветный. Карина подошла к стене и встала на цыпочки – иначе не дотянуться. Стены были очень толстыми, а щели-прорези – совсем узкими, да еще и с наружной стороны закрыты цветными стеклами. Не выглянешь.
Говоря откровенно, сейчас ей наружу не очень-то и хотелось. Организм настойчиво твердил, что пора поесть, помыться и поспать. Лежа. Во-от на этой круглой кровати, занявшей не просто центр комнаты, а практически все свободное пространство. Карина сняла до чертиков надоевшую синтепоновую куртку и бросила ее на кровать. Одежка бесследно растворилась.
– Э, что за дела? – завопила девочка.
Ответа не последовало. Конечно, чего еще ожидать? Хорошо хоть, плеер переложила в джинсы…
Убедившись, что никто не собирается возвращать куртку ни постиранной, ни «так сойдет», Карина решила, что, чем оплакивать нелюбимую шмотку, лучше подумать о насущном. Например, поесть наконец-то.
Что там эта… тетушка (интересно, а родственнички все на голову тронутые или хотя бы через одного?) говорила? Если что понадобится…
– Ну, мне вот поесть понадобилось, – сообщила Карина комнате.
И ничего не произошло.
– Так я и знала! – Карина показала безответному пространству язык.
И круглое помещение словно укоризненно вздохнуло в ответ. Под одной из прорезей – назвать это окнами язык не поворачивался – словно вылупилась из воздуха и завертелась прозрачная сфера. Похожая на ту, что использовал придурок Диймар для связи с Клариссой. Она быстро увеличивалась в размерах, но, став высотой примерно до плеча Карины, с легким щелчком растаяла. На ее месте у стены оказался изящный круглый, как и все в этой сумасшедшей спальне, столик, а рядом с ним – миниатюрное кресло. На столике, занимая всю его поверхность, сияло серебряное блюдо с крышкой.
Вообще-то, по законам жанра, Карине полагалось гордо отказаться от пищи. Но она очень быстро отмела эту идею. Ведь в ближайшее время она собиралась удрать, а делать это в состоянии истощения дураков не было.
– Приятного аппетита! – Собственный голос, отраженный от гладких мраморных стен, показался девочке едва знакомым.
Вопреки ожиданиям, под серебряной крышкой обнаружилась не слишком экзотическая еда – жареные ножки какой-то птицы слегка покрупнее курицы, картофельное пюре и мелко нарезанные овощи. Рядом, чуть подвинув блюдо, сама собой появилась чашка с какао и кувшинчик с водой. А вот приборов не нашлось.
– С вечным вопросом интеллигенции, смотрю, тут прекрасно разобрались. – И Карина взяла птичью ножку рукой. – А без пюре обойдусь как-нибудь.
Точно так же «по запросу» в комнате появилась ванна – как в кино, на гнутых ножках, и даже душ. И прочие необходимые приспособления тоже. Кстати, Кларисса могла и не язвить – конструкция местного унитаза была Карине знакома, разве что с дизайном немного перебор. Ну, и неловко как-то от того, что все приходилось делать в одной и той же комнате, пусть даже там никого, кроме самой Карины, не было. И все предметы исчезали сразу после использования.
Следующим пунктом было «переодеться». И тут возникла небольшая проблема. Карина почему-то думала, что вместо ее джинсов и свитера ей перепадет местная школьная форма, и очень надеялась, что мальчишечья. Но она получала исключительно шелковистые платья с открытыми плечами и короткими пышными юбочками. Из тех, на которые можно часами любоваться на картинке, причем в книге старинных сказок, а не в модном журнале, но в которых совершенно невозможно нормально жить и передвигаться.
В рюкзаке, висящем теперь на столбике кровати, сменной одежды не было, а штаны, куртка и все прочее исчезло, едва соприкоснувшись с одеялом. Поэтому платье Карина все же натянула. Одна из стен тут же стала зеркальной. Отразившаяся в ней лохматая рыжая девчонка смахивала на беспризорницу, стащившую чужой наряд. Ну и плевать, некому тут на нее смотреть. Теперь следовало поспать, а потом включить мозги и подумать, что делать дальше. Мысли спутались, превратились в некое подобие «дома, который построил Джек», и Карина заснула.
Разбудили ее осторожные подталкивания под бок. Она села на кровати и с удивлением увидела, как по кровати быстро улепетывает поднос в виде паучка.
– Здрасте, это что еще за явление? – удивленно спросила Карина. – Ну-ка, иди сюда.
Паучок остановился на самом краю, нерешительно переминаясь на тонких ножках. Карина бесцеремонно сцапала его. На его «туловище» – столешнице стояла тарелка с блинами и вареньем и еще одна – с чем-то вроде пудинга. Еще какао в кувшинчике. И опять никаких приборов.
– И чашку на этот раз зажали, – прокомментировала она, макая блин в варенье.
В комнате, кстати, было темновато – свет не шел из окон-прорезей. Сколько же она проспала? Вряд ли до самого вечера.