— Вот теперь я совершенно запуталась, господин Молин. Зачем же отправлять в Лондон серебро, если потом его привозят обратно?
— Но назад я привожу его в два-три раза больше. Что же касается золота, то граф Жоффрей де Пейрак владеет в Лангедоке золотым прииском. Когда ему будет принадлежать рудник Аржантьер, эти обменные операции, которые я произвожу для него с этими двумя благородными металлами, не будут вызывать подозрений, потому что все будут думать, что и серебро и золото добыты на его рудниках. Вот в этом и кроется наше настоящее дело. Понимаете, количество золота и серебра, которое можно добыть во Франции, ничтожно мало, а мы, не нанося ущерба ни фиску, ни налоговому управлению, ни таможне, сможем привозить много золота и серебра из Испании. Слитки, которые я сдаю менялам, говорить не умеют. Они никому не смогут рассказать, что они родом не из Аржантьера или Лангедока, а из Испании и привезены к нам через Лондон. Так что государственная казна получает свою долю, а мы, под прикрытием работы на рудниках, можем ввозить большое количество драгоценных металлов, но при этом мы не тратимся ни на рабочую силу, ни на таможенную пошлину, ни на оборудование для рудников, ведь никто не может проверить, сколько золота и серебра мы добываем на рудниках, поэтому все вынуждены верить нам на слово…
— А если ваши махинации раскроют, вас отправят на каторгу?
— Почему? Мы же не фальшивомонетчики. И не собираемся ими становиться. Наоборот, мы регулярно пополняем королевскую казну настоящим золотом высокого качества и серебром в слитках, она их пробирует и чеканит из них деньги. Когда же прииск в Лангедоке и Аржантьер будут собственностью одного хозяина, мы получим возможность, прикрываясь работами на прииске, быстро увеличить ввоз драгоценных металлов из Испании. Испания буквально наводнена золотом и серебром, которое привезено из Америк, эта страна почти забыла, что такое труд, и живет лишь благодаря продаже своего сырья другим странам. Лондонские банки служат для нее посредниками. Испания одновременно и самая богатая и самая убогая страна в мире. Если же говорить о Франции, то наши торговые операции, которые невозможно вести открыто из-за порочной экономической системы, смогут обогатить страну чуть ли не против ее воли. Но главное, что эта торговля обогатит нас самих, ведь вложенные деньги будут возвращены в более короткие сроки и со значительными прибылями. Ведь ослицы носят приплод десять месяцев и не могут дать больше десяти процентов прибыли с вложенного капитала.
Анжелика почувствовала, что заинтересовалась этими хитроумными вычислениями.
— А что вы собираетесь делать со свинцом? Он будет лишь прикрытием или он входит в круг ваших коммерческих интересов?
— Свинец очень прибыльный. Он нужен и для охоты, и для войн. За последние годы он очень сильно поднялся в цене и все благодаря королеве-матери, которая пригласила мастеров из Флоренции для оборудования ванных комнат во всех своих дворцах, как это сделала в свое время ее свекровь Мария Медичи. Возможно, вы видели такой зал с римской ванной и свинцовыми трубами в замке дю Плесси.
— Скажите, а сам маркиз, ваш хозяин, в курсе всех этих дел?
Молин снисходительно улыбнулся, устремив свой взор к небесам.
— Увы! Но господин маркиз совершил большую ошибку, когда последовал за принцем Конде против короля. Кажется, сейчас он одумался и отдалился и от принца Конде, и от его окружения, но ведь принц Конде заранее приговорен к смертной казни. Но даже этот факт не мешает принцу Конде все еще воевать против армии короля. Что же касается маркиза дю Плесси, то он сейчас снова всеми способами пытается заработать милость короля при его дворе. Мы очень редко видимся. Я неустанно охраняю его владения, и он знает, что именно благодаря мне его замок не постигла участь замка господина де Ларошфуко, который разрушили по приказу королевы-матери. Но рудник Аржантьер никак не связан с этими событиями. Он имеет отношение только к вам и к вашей семье. Когда-то владения рода де Сансе были гораздо обширнее, чем нынешние земли дю Плесси.
Эти слова управляющего вызвали в Анжелике хоть и краткое, но удовлетворение.
— Моему отцу известно о вашей торговле золотом и серебром?
— Я думаю, что он был бы огорчен, узнав, что через его земли возят испанское золото и серебро. Не лучше ли сохранить для него уверенность, что те скромные доходы, которые позволяют ему жить — плод его честного труда?
Анжелику задела эта презрительная ирония, сквозившая в голосе управляющего. Она довольно сухо произнесла:
— А почему же вы удостоили меня такой чести и рассказали о своих делах, которые откровенно попахивают каторгой?
— Ну какая там каторга! Даже если и появятся затруднения с чиновниками в королевской администрации, так пара экю — и все дела улажены. Вот, например, Мазарини и Фуке: они куда более могущественны, чем принцы крови или даже сам король. И все лишь потому, что они сказочно богаты. Вас же я посвятил в эти дела потому, что знаю: вы будете сопротивляться до тех пор, пока не выясните, для чего все это затевается. А дело обстоит очень просто. Графу де Пейраку нужен Аржантьер. Ваш отец согласен уступить землю только в том случае, если граф обеспечит будущее одной из его дочерей. Вы не хуже меня знаете, какой он упрямый. Ваш отец ни за что не продаст и кусочка своих родовых земель, но, с другой стороны, граф хочет жениться на девушке из знатной дворянской семьи, и ему этот брак показался выгодным.
— А что, если я все же нарушу ваши планы?
— Это будет очень плохо. Но я надеюсь, что вы не желаете, чтобы вашего отца бросили в тюрьму за долги, — очень медленно проговорил Молин, — чтобы ваша семья столкнулась с куда более серьезными трудностями, чем те, с которыми вы сталкивались до сих пор? Вы состаритесь в бедности, так же как и ваши тетушки. Ваши братья и сестры не смогут получить должного образования. Самому маленькому из них, кажется, сейчас исполнилось семь или восемь лет. Я более не смогу помогать им деньгами, как помогал когда-то вам. К тому же вы только представьте, какое будущее ожидает вас без приданого.
Заметив, как глаза Анжелики заблестели от гнева, Молин вкрадчивым голосом добавил:
— Ну зачем вы заставляете меня рисовать столь мрачную картину? Я был уверен, что вы сделаны из другого теста, по сравнению с теми бесчисленными дворянами, которые только и умеют, что хвалиться своим гербом, и при этом живут на подачки короля… Можно преодолеть трудности, только борясь с ними и поступаясь в чем-то личными интересами. Другими словами — необходимо действовать. Вот по какой причине я не стал от вас ничего скрывать, я хотел, чтобы вы знали все и в частности то, на что нужно направить все наши усилия.