Читать интересную книгу Весы - Дон Делило

Позвонил его брат Сэм. У него появились новые идеи насчет производства этих пластиковых вертушек, которые крутятся на высоких оградах перед станциями техобслуживания и автомобильными парковками, чтобы вид был более праздничный.

Позвонили из «Таймс-Геральд».

Позвонила стриптизерша по имени Двойной Восторг.

Позвонили с радио «КЛИФ».

Позвонил детектив Рассел Шивли.

Позвонил брат Эрл. Попытался отговорить Джека от идеи с вертящейся доской. Джек хотел изготовить приспособление для упражнений — две фибролитовых пластины, между ними что-то вроде диска с подшипниками. Становишься на них и крутишься. И приятно, и для мышц полезно.

Вошел Тони Асторина, коротко, по-боксерски, кивнул и махнул рукой. Казалось, на другие движения он не способен. На его лице было написано: где мой кофе? Кофе у Джека прямо здесь. Они поговорили немного о том о сем. Тони было под сорок, но одевался он как юнец. Глаза на одутловатом лице превратились в щелки. Он сообщил, что ему нужно кое-где быть через сорок пять минут. Это прозвучало солидно. Джеку неприятно было услышать такое. Хотелось верить, что Тони заинтересован в их беседе, а не просто заскочил убить время.

Из задней комнаты доносился лай, приглушенный и хриплый, словно из китайской деревни.

Наконец Тони сказал:

— Ростовщичество — это не для нас, Джек. Есть люди, которых я могу тебе рекомендовать. Но не буду утверждать, что так и поступлю. Все эти клубы, я не знаю… слишком шаткое предприятие.

— Меня знают в четырех городах, даже в пяти.

— У тебя репутация такая: Джек Руби — упертый еврей. Попросту говоря. Еще со времен профсоюзов.

— Сборщиков металлолома и мусорщиков.

— У него на счету много чего.

— Я слишком скандальный. Все дело в темпераменте, я просто взрываюсь. Моя теория — надо забирать мяч. Действовать жестко и быстро, и они опомниться не успевают, как ввязываются в спор. Через десять секунд я уже невинный младенец.

— Но я тебе о чем говорю? Дело не в темпераменте. Вопрос в том, откуда возьмутся деньги, чтобы вернуть долг.

— Из бизнеса. От клубов. И еще от нескольких дел, которые я затеваю в окрестностях. Я что хочу сказать… Ты же на короткой ноге с Кармине.

— Кармине. Я не могу подойти к нему с этим. У Кармине гигантский — даже говорить не стану — гигантский оборот, ты даже представить не можешь. Думаешь, он целыми днями занимается бизнесом? У него для этого есть организация. Этот человек ездит на совещания. У него постоянно встречи. Он правит страной, Джек.

— А ты замолви за меня слово. Зарони мысль.

— Ему столько всего выкладывают. Причем такое, о чем я вообще не слышал. Как, например, я только что узнал о Кеннеди и этой женщине. Продолжается два года. Mo постоянно рассказывает Кармине.

— Что за женщина?

— Ты знаешь Mo?

— Джанкана.

— Сэм.

— Джанкана.

— Два года Кеннеди пердолит эту женщину, которая любовница Сэма. Первого я не знал. Они занимаются этим в Нью-Йорке. В Лос-Анджелесе. Минут двадцать в Чикаго, раз-два, когда он приезжает туда собирать средства.

Джек попытался это представить.

— А Кармине все докладывают. Она видела его там или сям, он сказал то, он сказал это. Два года, Джек. Они этим занимались в Белом доме.

Джек и помыслить не мог, что президент Соединенных Штатов трахается с любовницей Момо Джанкана. Тут какая-то ошибка. Это же парень с «Пятака» в Чикаго, из Города макарокников в пяти или шести кварталах от дома, где вырос Джек. Джек был личным другом двух головорезов Mo. Он годами слышал имя Джанкана. С тех времен, как того называли Муня. Бригантину для Банды-42 гонял. Пятьдесят или шестьдесят раз арестовывали. Сидел в Джолиете. Сидел в Ливенуорте. Сейчас он авторитет в Чикаго, Лас-Вегасе и так далее. Но делить любовницу с президентом? Джек понял, что тяжело будет вернуться к разговору о ссуде для провалившегося бизнеса.

Тони все еще сидел в кресле, но только с виду. Он уже собрался уходить, Джек заметил по его рукам нетерпение, будто у завязавшего курильщика.

— Джек, я пришел к тебе по старой памяти.

— Как мы плавали на крыше «Капри».

— Я и говорю. Я не просто кофе попить зашел.

— Я ценю, Тони.

— Я пришел, потому что мы вместе уже давно.

— Мы трахались в смежных комнатах.

— «Гавана», матерь божья.

— Тони, я собираюсь раскрасить клуб. Совершенно по-новому. Основным цветом будет красный шелк, как в старые добрые времена. Скоро возобновятся съезды. Может, у Кармине как-нибудь найдется свободная минутка подумать об этом, пока он в машине едет.

— Я бы хотел оставить тебе хоть какой-то проблеск.

— Ценю.

— Я просто его катаю. На самом деле гораздо важнее другое. Каждое утро я надеваю на него жилет. И хорошенько затягиваю.

— Какой жилет?

— Его бронежилет. Он же, мать твою, страной правит.

Они пожали друг другу руки у лестницы. Затем Тони обнял расчувствовавшегося Джека.

— Хочу кое-что сделать. Я пришлю тебе доску-вертелку. У меня есть такая, хочу, чтоб ты попробовал. Тестовая модель. Тони… Мы же плавали.

Джек позвонил Джорджу Сенатору.

Позвонил сестре Еве.

Позвонил раввину Хиллелю Сильверману.

Позвонил Линетт Батистон, Наезднице Рэнди, и сказал, что выходной ей брать нельзя. Двойная Радость у себя в Гранд-Прейри с больным животом.

Джек открыл дверь в заднюю комнату, и собаки наперегонки бросились наружу как безумные. Собачья преданность как-то залечивает раны, которые достаются нам в этом мире. Он вытащил Шебу из этого клубка шерсти и направился к машине. Проехал квартал к банку. Съездил в «Шератон» и зашел в буфет сообщить девушке за стойкой, что знает анекдот, от которого она просто рухнет. Объехал несколько магазинов в поисках диетической еды. Услышал полицейскую сирену и подумал о погоне — просто так, чтобы встряхнуться, но тут же потерял всякий интерес, и на него напала хандра.

В этом мрачном настроении он почувствовал себя никем. Кто он такой? Кому до него может быть дело?

Он поездил еще немного, затем остановился у пекарни и купил чизкейк. Взял его с собой в здание полиции и суда, поднялся в лифте на третий этаж. Сунулся в несколько кабинетов и понес чизкейк в конференц-зал. Туда вошло человек пять служащих и детективов. Джек запил «Прелюдии» глотком холодного кофе из бумажного стаканчика. Кто-то заметил, что у Джека обрубок вместо указательного пальца. Несчастный случай, как исстари ведется. Он рассказал два анекдота, все посмеялись. Затем прошел по коридору в отдел убийств, заглянул туда и увидел Рассела Шивли, долговязого типа с загорелым лицом, который сидел за столом и читал «Поля и ручьи». Джек всегда считал его эдаким старомодным идеалом техасского служителя закона.

— Рассел, сколько мы уже знакомы?

— Не знаю, черт возьми.

— Я тебе когда-нибудь говорил о самоубийстве?

— Вроде бы нет, Джек.

— Рассел, если я когда-нибудь скажу тебе о самоубийстве, или что хочу умереть, или наложить на себя руки, то знай — это не пустая угроза, чтобы добиться внимания. Если ты однажды поднимешь трубку, услышишь слова: «Я сейчас покончу с собой» и узнаешь мой голос, то знай — это не блеф.

Все это, конечно, прозвучало невпопад, поэтому Рассел просто внимательно посмотрел Джеку в глаза и кивнул, не представляя, что ответить.

Джек снова нахлобучил федору с заломленными полями и вышел из комнаты. Спустился к машине и поехал в «Карусель». Вспомнил, что надо позвонить в несколько мест. По полу катались бутылки и банки. Он подумал о драке, в которой потерял палец. Десяток лет назад он совершенно по-звериному сцепился с гитаристом «Серебряной шпоры», которой тогда управлял. Этот гитарист откусил ему часть указательного пальца на левой руке. Он это сделал одним решительным укусом, мотнув головой, верхняя фаланга повисла и восстановлению уже не подлежала. Пострадала репутация Джека, ведь он хотел податься в масоны, вольные каменщики, или как их там называют, чтобы завязать деловые знакомства или дружбу. Но масоны не примут в свои ряды человека, у которого не хватает части тела. Таков у них древний закон.

Джек позвонил своему адвокату.

Позвонил в «Утренние новости» насчет рекламы клуба.

Позвонил стриптизерше по имени Дженет Элворд.

— Я не кажусь тебе гомиком, Дженет? А мой голос? Говорят, я шепелявлю. Может, нормальные люди так и воспринимают голубых? Как считаешь, вдруг я тайный гей? Я могу пойти по другой дорожке? Не виляй хвостом, Дженет. Мне нужна полная правда.

Пришел бармен. Джек попенял ему, что стаканы не идеально чистые. Заметил новую официантку в длинной блузке с оборками. Отвел ее в угол и рассказал анекдот. Она громко расхохоталась. Рассказал еще один, короткий, и быстро удалился, глянув через плечо, как она смеется в углу.