Читать интересную книгу Абсолютная память - Дэвид Балдаччи

— Зачем ты здесь? — спросил Леопольд. — Зачем ты пришел?

— Решил, что могу спасти людей от неприятностей. Я знал, что вы целитесь во всех, кто со мной связан. Я не хотел, чтобы из-за меня умер кто-то еще. Я удивился, когда вы сделали нам то предупреждение с семьей Ланкастеров.

Он глянул в зеркало и увидел, что Уайетт опять наблюдает за ним.

— Ты уверена, что лишена сочувствия? — спросил Декер. — Ты могла убить их.

— Они того не стоили.

— У Сэнди синдром Дауна, но ты и так это знала. Ты провела черту, решила не убивать детей вроде нее?

Уайетт сосредоточилась на дороге.

— Ты с такой готовностью идешь к концу своей жизни? — спросил Леопольд.

Этот господин явно разговорился. И его формальная, а временами неуклюжая речь была еще одним подтверждением, что его родной язык — не английский.

— Все мы когда-нибудь умрем.

— И сегодня — твой день, — сказал Леопольд.

Глава 63

Они ехали еще два часа. Декер понятия не имел, где он, но это было неважно. Помощь не придет.

Наконец фургон съехал с дороги. Амоса подбрасывало и мотало, пока машина преодолевала разбитый участок пути. Потом фургон резко свернул влево и через несколько секунд заноса остановился. Уайетт вылез, и Леопольд махнул рукой Декеру выбираться из машины. Голые ноги ткнулись в холодную щебенку. Амос скривился, почувствовав, как острый камень порезал правую подошву.

Над дверью, к которой они направлялись, висел старый уличный фонарь в ржавой металлической сетке. На белой кирпичной стене еще виднелись выцветшие, облупившиеся остатки красной надписи.

Эйс-Пламбин. Осн. 1947.

Надпись походила на засохшие хлопья крови на бледной коже трупа.

Декер посмотрел налево и направо, но не увидел ничего, кроме деревьев. Заброшенный участок замыкал покосившийся сетчатый забор.

Леопольд толкнул его в спину, и Декер ввалился в здание вслед за Уайеттом. Леопольд закрыл за ними дверь и запер ее.

Уайетт был одет в джинсы и футболку с капюшоном. Его настоящие волосы оказались светлыми, коротко стриженными и начавшими редеть. Играя Билли, Уайетт носил другой парик, который резко менял его внешность; то же и с париком официантки. Декер прикинул, что через несколько лет Уайетт может совсем облысеть.

Если он проживет еще несколько лет. Если хоть кто-нибудь из них проживет.

Освещение внутри было тусклым. Кругом был бетон, в основном голый, пол и стены покрывала грязь и масляные пятна. Покосившуюся железную полку в дальнем конце помещения подпирали соединительные трубы. У двери в соседнюю комнату стоял деревянный стол с задвинутым под него стулом. Рядом стоял картотечный шкаф. У стены лежали деревянные ящики. Окна были закрыты и закрашены.

Уайетт вытащил стул и с грохотом покатил его по выщербленному бетонному полу к Декеру.

Леопольд махнул пистолетом в сторону стула.

Амос сел. Уайетт достал липкую ленту и начал обматывать ее вокруг стула и Декера, пока они не превратились в единое целое. Потом Уайетт достал из-под стола большую коробку, принес ее и перевернул кверху дном. По полу, громыхая и крутясь, рассыпались награды, забранные из Мэнсфилда. Все, на которых стояло имя Амоса Декера.

Уайетт подобрал один кубок и посмотрел на него.

— Футболисты и копы, мои любимцы.

Он бросил кубок.

Пара взяла два старых ящика, села на них и уставилась на Декера.

Тот уставился на них, вбирая каждый нюанс их облика. Он видел, что Уайетт занят тем же.

Уайетт ничем не напоминал девочку-подростка, которую Декер видел в институте. Минувшие двадцать лет заострили его черты, придали ему голодный, истощенный вид. Изгиб губ неровный и жестокий. Складок от улыбок нет. Да и чему Уайетт мог улыбаться? Хоть когда-нибудь? Между бровями виднелись вертикальные морщинки, намеки на которые Декер помнил еще по институту.

Амос взглянул на Леопольда. Тот стал почище со времени их встречи в баре. Волосы причесаны, одежда довольно приличная.

— Может, ты ответишь на пару вопросов, которые меня донимают? — спросил Декер.

Когда ни один из них не ответил, он сказал:

— Старик и старуха, которых видели в районе моего дома, а потом неподалеку от Ланкастер. Это ты?

Уайетт встала, натянула на голову капюшон, согнулась, сделала вид, что держит в руке палочку, и медленно пошла по комнате. Безупречно подражая голосу пожилого человека, она произнесла:

— Вы не поможете отыскать моего песика, Джаспера? Только он один у меня и остался.

Затем Уайетт сняла капюшон и выпрямилась.

— Я могу обмануть любого, — заявила она, глядя ему прямо в глаза. — Стать кем угодно, по своему желанию.

— Да, ты можешь, — подтвердил Декер.

Интересно, всегда ли Уайетт была способна к таким превращениям. Застрявшая между двумя полами, одной ногой в каждом, но нигде — целиком, укоренившаяся в пустоте. Роль Билли была сыграна просто прекрасно. Беззаботный, легкомысленный, безобидный парень. Уайетт была права. Она могла сыграть любую роль.

«Ну, кроме одной. Себя».

Декер представил, как Уайетт идет по коридорам Мэнсфилда в снаряжении, которое делает его выше и шире. Невысокий худощавый мужчина — бывшая женщина — превратился в великана с оружием и убивает людей, будто жуков в траве. Мужчина-хищник. Другие мужчины больше не причинят ему вреда. Как они делают это с женщинами.

— А почему ты остался на ночь в морозильнике? Ты мог просто зайти со стороны базы и встретиться с Дебби в мастерской.

— Потому что в ту ночь Дебби была в морозильнике вместе со мной, — ответил Уайетт. — Она улизнула из дома. И мы занялись этим прямо там. Впервые.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз.

— Она думала, это так здорово! Секс в морозильнике. В темноте. Это мне кое-что напомнило, сам знаешь. Меня изнасиловали в школьной столовой. Но в этот раз я был парнем, берущим девушку. Потом она ушла. А утром я прошел через бомбоубежище на другой конец школы.

— А много ли она знала о твоем плане? — спросил Декер. — Мы нашли у нее рисунок тебя в камуфляже.

— Я иногда надевал его, когда мы были вместе. Я сказал ей, что я бывший военный. А сейчас служу в военной разведке. Она думала, это ужасно клево. Я сказал, что занимаюсь расследованием возможной террористической ячейки, и мне нужна ее помощь. И, в конце концов, я ее, конечно, соблазнил. Это был нетрудно. Она ничего не знала о настоящем плане. Просто думала, что мы будем заниматься этим в мастерской, прямо посреди школы. Разумеется, я это предложил. Все должно было случиться именно так.

— А как ты выяснил, что ей может быть известно о проходе?

— Я когда-то читал статью о бомбоубежищах, выстроенных под школами. И решил, что если рядом военная база, там тоже может быть такая штука, а то и больше. И я стал обыскивать базу. Туда было несложно пробраться. В одной из комнат я нашел ящик со списком дежурств. Там были фамилии сотрудников, в том числе Саймона Уотсона. Там говорилось, что он инженерный специалист. Мы с Себастьяном немного покопали и выяснили, что это старик, который жил с Уотсонами, а Дебби учится в Мэнсфилде. В один из дней я «столкнулся» с Дебби. Это заняло время. Я потихоньку «приоткрывал» свою легенду, но в конце концов мы добрались до ее прадеда и его рассказов о базе. Она знала о проходе и в общих чертах представляла, как он устроен. Знала она и то, что он соединяется с базой, не знала только точного места. Но мы уже получили то, что нам требовалось. Мы начали со стороны базы и постепенно добрались до школы. Так все и сложилось. А поскольку Дебби верила, что я работаю над секретным заданием, она понимала, почему никто не должен знать о «нас». Она хранила тайну. Она и вправду была очень полезна.

— Знаешь, она называла тебя Джизесом. Ты был единственным светлым пятном в ее жизни. Видимо, она очень тебя любила. До той секунды, пока ты не снес ей голову. Джизес.

Уайетт ничего не ответил.

Декер посмотрел на Леопольда:

— А ты соорудил костюм, который он надел в школе?

— Мы сделали его вместе. Мы все делаем вместе.

— И ты вычислил игроков из футбольной команды и их расписание?

— Это опять Дебби. Я сказал ей, мне могут понадобиться крепкие парни из местных, на всякий случай. Глупо, но она всему верила.

— А «В правосудии отказано»? Ты оставил бумажку у Эверса в Юте. Я догадался, что ты хочешь дать нам знать об этом. Так я вышел на контакт с тобой.

— Я не один, — сказал Уайетт.

Декер посмотрел на нее.

— Не один?

— Есть и другие вроде меня. Люди, которые смогут добиться правосудия.

Декер кивнул.

— А какое имя ты сейчас носишь? Или ты хочешь, чтобы я звал тебя просто Уайетт?

— Можешь звать меня Белиндой. Ты из того времени. Не из этого. По крайней мере, уже недолго.

— О’кей, Белинда. Так Леопольд познакомил тебя с «В правосудии отказано»?