этим редким врожденным дефектом страдает меньше одного из 2500 младенцев. Министерство здравоохранения также задокументировало увеличение количества внутриутробных смертей. Тем не менее, истинное число выкидышей в округе остается неизвестным, поскольку многие женщины не обращаются за медицинской помощью, а мертворожденные младенцы не всегда регистрируются, особенно в сельских общинах и племенных сообществах, где роды часто проводятся дома. «Здесь есть здоровые женщины, у которых было два, три, четыре выкидыша, – говорит Байвотер. – Встает вопрос: почему это происходит именно здесь?»
Еще абзац:
«Рош и ее дети до сих пор едят яйца, которые несут ее куры. Хребет Оленьего ребра, с которого открывается вид на собственность семьи, планируется снова обработать 2,4,5-Т в марте. Группа обеспокоенных граждан распространяет петицию, в которой просит лесозаготовительного гиганта «Сандерсон Тимбер», округ и Лесную службу временно приостановить распыление химикатов с воздуха».
Еще абзац:
«Хелен и Карл Янси из лощины Кламата потеряли своего второго ребенка в ноябре, вскоре после того, как миссис Янси, также зарегистрированный член племени юрок, родила ребенка с последним зарегистрированным случаем анэнцефалии в округе. «Они говорят, что это абсолютно безопасно, что в этой штуке купаться можно. Когда мы опрыскиваем обочины ядом, то с ног до головы вымокаем в этой отраве, – рассказывает мистер Янси, который водит автоцистерну «Сандерсон Тимбер» и распыляет гербициды, чтобы расчистить лесовозные дороги от кустарника. – Не знаю. Если бы мне сказали, что ученые изобрели безопасную пулю, я бы все равно не позволил им выстрелить ею в голову моему ребенку».
– Вот идиот, – Рич встал из-за стола, поднимая с пола ботинки. Говорить с газетчиком – Мерл этого так просто не оставит.
– Как думаешь, мне стоит пойти проведать Джоанну? – спросила Коллин. – Может, она еще не видела эту газету.
Она держалась за эту женщину так, словно она стала ей родственницей только из-за того, что жила в старом доме их мамы.
– Нам нужно держаться от этого бардака как можно дальше.
– Почему ты так расстроен?
– Я не расстроен! – Рич вздохнул. – Если мы в этом увязнем, если Мерл подумает, что мы хотя бы немного по-дружески относимся к этой женщине – он живо мне перекроет доступ к дорогам «Сандерсона».
– Что случилось с твоим лбом? – Коллин заметила порез.
– Ничего. – Он дотронулся до лба. – Давай просто не будем вмешиваться.
Коллин поджала губы, вытерла руки кухонным полотенцем – каждый палец по отдельности, словно пытаясь что-то стереть.
– Там есть уведомление. – Она кивнула на газету. – Двадцать седьмое февраля. Публичные слушания по поводу планов на вырубку в Проклятой роще.
– Я пойду умоюсь, – сказал Рич.
Мокрая одежда с влажным шлепком упала на пол ванной комнаты. В зеркале он увидел глубокую рану шириной с мизинец, пересекающей лоб посередине. Горячая вода обжигала, стекала вниз по лицу, осушала гнев. Он оделся и вернулся в кухню, к скрипу вилок по тарелкам.
– Карпик захотел есть. – Коллин избегала его взгляда, в воздухе все еще висело воспоминание о недавней ссоре.
Рич подцепил вилкой печеную картошку, полил жаркое мясным соком.
– В духовке стоят рулетики, – сказала Коллин, когда он сел.
Рич принялся за еду.
– Они сказали, что Люку с ними сидеть нельзя, – продолжил Карпик.
– И что ты сказал? – Она не делала никаких попыток посвятить Рича в суть разговора.
– Я сказал, что он может сесть со мной.
– Это было мило с твоей стороны, – похвалила Коллин. – Это приятно чувствовать, правда?
– Ага. – Карпик наколол морковку на вилку.
– Хорошо, – сказала она. – Важно поступать правильно. Даже когда все остальные против.
6 января
Коллин
Коллин наблюдала, как Карпик стоит посреди школьного спортзала, сражаясь с Люком на пальцах, чтобы скоротать время, пока их не приедут забрать домой. На Карпике была клетчатая черно-красная шапка, которую она купила ему на Рождество, науши скрывали его лицо по бокам.
– Люк только о нем и говорит.
Коллин обернулась. Руки Хелен покраснели и потрескались. Она выглядела измученной – с тех пор, как Карла уволили, ей приходилось брать дополнительные смены на заводе. «Сам выпроводил его с территории», – хвастался Юджин. Коллин представила, как Карл медленно встает со стула в кабинете Мерла, словно этот разговор состарил его на пятьдесят лет.
– Карпик тоже, – сказала Коллин, хотя это было не совсем правдой. Коллин приходилось вытягивать из него информацию клещами – вроде того, что Люка недавно ударил в живот мальчик постарше, обозвав плаксой.
Элеанор Риггс быстро улыбнулась Коллин – та помогала родиться ее близнецам – но обошла стороной Хелен.
– Карпик то, Карпик се. Я рада, что у него есть друг. – Хелен сделала вид, будто не замечает ее пренебрежения. Она смотрела прямо вперед. Со стороны было даже незаметно, что они разговаривают. – Помнишь, как миссис Уолш хотела оставить меня на второй год?
– Потому что ты не говорила на уроках, – кивнула Коллин.
– Я знала, что я не тупая, но все равно чувствовала себя полной идиоткой. Помню, как миссис Байвотер пришла поговорить об этом с моей бабушкой. Сказала, что они просто нашли еще один способ нас подавить. И заставила школу дать мне тот тест, помнишь?
Коллин кивнула, вспомнив торжествующую улыбку Хелен и свою собственную радость от того, что ее подруга перейдет вместе с ней в третий класс.
– Карл думает, что я мешаю все в кучу, но чувствую я себя так же, как и тогда, – сказала Хелен. – Как будто меня пытаются убедить, что это со мной что-то не так. Как будто то, что я вижу собственными глазами, не существует.
Два дежурных учителя болтали в сторонке. Мальчик дернул девочку за косичку, и прежде чем она успела жалобно взвыть, один из учителей щелкнул пальцами и указал на противоположную стену. Нарушитель, шаркая, поплелся отбывать наказание, волоча за собой пальто.
– У них у всех глаза на затылке, – сказала Хелен.
Звук эхом отражался от высокого потолка, из-за чего казалось, что можно услышать десять чужих разговоров разом – но на деле Коллин не могла различить ни единого слова.
– Это было умно – заморозить цыплят, – проговорила Хелен.
Коллин тоже так думала. Джоанна, должно быть, каждое утро находила в амбаре свежие трупы, еще теплые от жара нагревательной лампы.
– Невольно гадаешь – если оно способно проделать такое с коровой…
– Ее девочки здоровы.
Хелен поджала губы.
– Надеюсь.
Коллин почувствовала вспышку раздражения. На нее все украдкой пялились, и это выводило ее из себя.
– Как Карл?
– Ты знаешь, как это бывает. Мужчины привыкают к тому, что у них всегда есть какое-то дело.
– Я выиграл! – взвизгнул Карпик. Волосы Люка растрепались, отчего его глаза казались совсем