Читать интересную книгу Врата изменников - Энн Перри

Я никогда не бывал в Африке, но я многое узнал о ней за годы работы в Министерстве по делам колоний. Узнал из писем и донесений настолько хорошо, чтобы понять, какие чудовищные преступления совершает белый человек во имя цивилизации. Я не говорю об отдельных убийствах и даже о массовой резне – их в истории было много, и, возможно, они будут всегда. Разумеется, черный человек так же способен на зверские убийства, как и представители всех остальных рас. Но здесь я говорю об алчности, глупости и безжалостном использовании земель, о насильственном покорении и даже уничтожении целых народов, их культуры и верований до полной деградации рас.

У меня нет веры в то, что Британия утвердится там с помощью мудрости и справедливости. Я думаю, что ни того, ни другого не будет. Но среди нас есть немало людей, которые пытаются сделать все, чтобы было так. С помощью гуманности, норм поведения и понятия о чести мы способны уменьшить творимое зло.

С другой стороны, если Германия захватит Восточную Африку, Занзибар и побережье, а она сможет это сделать, учитывая нашу неопределенную позицию, нам не избежать войны между Британией и Германией на востоке Центральной Африки. В нее будут втянуты Бельгия, занявшая западную часть, и все территории, оставшиеся от Арабского султаната. То, что раньше было стычками племен с копьями и ассегаями[36], превратится в настоящую войну с пулеметами и пушками, и Европа устроит в Африке кровавую баню ради того, чтобы разрешить старые распри и удовлетворить новые амбиции.

Если бы там главенствовала одна держава, способная предотвратить войну, это стало бы наилучшей альтернативой, и, естественно, я хотел бы, по политическим и моральным причинам, чтобы этой страной была Британия. С этой целью я посылал в посольство Германии дезинформирующие сведения о залежах минералов, эндемических болезнях и их распространении, о районах, зараженных ими, о стоимости экспедиций и их потерях, об обнадеживающих находках и разочарованиях тех, кто финансировал эту программу. Надеюсь, теперь вам понятна моя цель?

Думаю, необходимо также объяснить, почему я не посылал эти сведения по официальным каналам через Министерство по делам колоний. Мне кажется, это и так ясно. Во-первых, чем больше людей знают об этом, тем больше опасность, что затея может открыться, и тем меньше шансов на успех. Я уверен, что Лайнус Чэнселлор не принял бы участия в осуществлении этого плана. Я пробовал прощупать его – очень осторожно, разумеется.

Что касается лорда Солсбери, то вы и без меня знаете, что это человек противоречивый, часто меняющий свои убеждения, и никто не знает, насколько долго продержится его нынешнее состояние энтузиазма в отношении Африки.

Бедняга Рэнсли Сомс до смешного доверчив, и обмануть его ничего не стоило. Самым большим его грехом, однако, является безмерное тщеславие. Не судите его слишком строго. Осознание того факта, что он дурак, будет уже достаточным наказанием для него. Он не оправится от этого никогда.

Я не знаю, кто убил бедную Сьюзен и почему. Если бы это сделал я, поверьте, я признался бы вам в этом.

Опасайтесь «Узкого круга». Их влияние куда больше, чем вы думаете, а их алчность ненасытна. Кроме того, они ничего не прощают. Бедный Артур Десмонд тому доказательство, и вы, надеюсь, этого не забудете. Он выдал их тайны и поплатился за это жизнью. Я знаю об этом потому, что он делился со мной своими убеждениями, и слишком хорошо знаю Круг, чтобы считать смерть Артура случайностью. Он знал, что ему грозит опасность. Угрозы были и прежде, но он решил, что игра стоит свеч. Он один из прекраснейших людей, которых я когда-либо знал, и мне будет очень не хватать его. Я не знаю, кто убил его и как это было сделано, но знаю почему.

Я рассчитал свою прислугу, выдал им месячное жалованье и дал хорошие рекомендации. Мой поверенный продаст дом и имущество, а вырученные деньги отдаст в благотворительный фонд, основанный Кристабел. Это будет доброе дело. Поскольку вы не можете обвинить ее в государственной измене, я надеюсь, вы не вопрепятствуете этому дару.

Мои слуги – хорошие, преданные люди; я знаю, что они напуганы и растерянны. Поэтому у меня к вам личная просьба. Остались два котенка Кристабел, Энгус и Арчи, мы вынуждены были оставить их. Я тревожусь, что из сострадания их возьмет кто-нибудь из прислуги, у кого не будет возможности заботиться о них. Я прошу вас, возьмите их и пристройте в хороший дом… Они очень привязаны друг к другу. Белый с рыжим – это Арчи, а темный – Энгус. Я буду вам очень благодарен.

Закончить письмо общепринятым «ваш» было бы неудобным, да это и неправда. Но искренне обращаюсь к вам как, надеюсь, один убежденный человек к другому.

Иеремия Торн

Питт стоял, держа письмо в руках, и, казалось, едва понимал, что только что прочитал. И все же он чувствовал, как все становится на свои места и приобретает вполне определенный смысл. Томас не мог простить Торну то, что тот сделал, особенно учитывая средства, к которым для этого прибегнул. Иеремия боролся не только с «Узким кругом», но и с Германией – и все же он был бессилен что-либо сделать. Он мог лишь предупредить, и сделать это как можно убедительней.

Торн знал сэра Артура Десмонда. И если у него была бы хоть капля сомнения в том, что он делал, она должна была бы исчезнуть.

Он верил, что Африка как британское владение будет куда лучшим решением, чем если она окажется под властью Германии или разделится на части. Все, что он написал о войне, безусловно, верно. Это была бы катастрофа невиданного масштаба.

Почему Крайслер предупредил Торна? Их взгляды не были одинаковыми. Или все это было случайностью? Задал ли Питер свои вопросы Иеремии и понял ли тот их тайный смысл?

Теперь это все не имело практического значения, однако объясняло, почему достоверные цифровые данные Хэзеуэя не доходили до посольства Германии. Торн подменял их.

Томас окинул взглядом красивую и уютную гостиную: часы из золоченой бронзы, тикающие на камине, где он нашел письмо Иеремии, картины на стенах, темные датские пейзажи с рекой и животными. Он никогда раньше не замечал, что коровы с их крупным телами и, казалось бы, некрасиво торчащими костями могут навевать ощущение мира и покоя.

В кресле, у его локтя, Арчи, котенок с оранжевыми пятнами, потянулся, выпустил шелковые лапки с крохотными коготками, довольно пискнул и замурлыкал.

– Господи, что же я буду делать с вами? – промолвил Питт, невольно любуясь котенком, его круглой мордочкой с зеленовато-голубыми глазами и торчащими ушками. Малыш смотрел на него с любопытством и доверием.

Суперинтендант дернул за шнур звонка. Лакей появился мгновенно – он, должно быть, ждал в коридоре.

– Мистер Торн попросил меня позаботиться о котятах, – слегка нахмурив лоб, сообщил ему Питт.

– О, я очень рад, сэр, – с явным облегчением вздохнул лакей. – Я так боялся, что нам придется каким-то образом от них избавляться. Это было бы ужасно. Они такие славные, не правда ли? Я найду корзинку, сэр; уверен, что подберу вам для них что-то подходящее.

– Спасибо.

– Ну что вы, сэр! Я мигом все сделаю.

У Томаса не было иного выхода, как привезти котят к себе домой. Ему очень хотелось рассказать Шарлотте о Сомсе. Он знал, каким потрясением это будет для бедняги Мэтью, и собирался поговорить с женой еще вчера вечером, но тогда еще надеялся, что, возможно, произошла какая-то ошибка. Десмонд, поведав ему все, тут же поторопился уйти, отказавшись поужинать с ними. Он был молчалив, и, когда распрощался, миссис Питт проводила его встревоженным взглядом.

Но, прежде чем рассказать все Шарлотте, Томасу предстояло представить удивленной супруге котят. Путешествие в корзинке рассердило их, и они вовсю проявляли свой бурный темперамент, поэтому им пришлось уделить внимание прежде всего остального.

– Они прелесть! – согласилась Шарлотта, поставив корзинку на пол. – О, Том, они просто чудо! Где ты достал их? Я так хотела котенка, как только мы переехали в этот дом, но нигде не могла найти. – Она подняла восторженные глаза на мужа, а потом снова занялась котятами. Арчи уже играл ее пальцем, а Энгус лишь оглядывался вокруг янтарными глазами. – Надо придумать им имена, – заметила молодая женщина.

– У них уже есть имена, – быстро ответил Томас. – Их хозяйкой была Кристабел Торн.

– Была? – быстро подняла голову миссис Питт. – Почему ты так говоришь? Что-нибудь случилось? Ты же сказал, что с ней все в порядке.

– Думаю, что да. А вот Иеремия Торн из Министерства по делам колоний оказался тем самым государственным изменником, которого искали, если слово «изменник» подходит в данном случае. В чем я сомневаюсь.

– Иеремия Торн?!

Шарлотта была потрясена, и лицо ее выражало искреннее сожаление. Котята на время были забыты, хотя Арчи продолжал, играя, легонько лизать и покусывать ее палец, держа его в своих лапках.