Глава ХII. Идея снабженческого государства – современная химера
Каждый раз, когда я выступаю на тему «социальное обеспечение», я подвергаюсь риску быть обвиненным в превышении моих полномочий. Хотя я касаюсь этой проблемы скорее в роли хозяйственно-политического деятеля, нежели в качестве министра народного хозяйства, все же любому специалисту в этой области понятно, что и у министра хозяйства также имеются все основания проявлять заботу о развитии нашей социальной политики, что обусловлено самой структурой социального рыночного хозяйства. Социальное рыночное хозяйство не может существовать, если лежащая в его основе идейная установка, т. е. готовность нести ответственность за собственную судьбу и участвовать в частном свободном соревновании из стремления к повышению производительности, – если все это осуждено на вымирание в результате принятия сомнительных мер якобы «социальной» политики в смежных с хозяйством областях.
Тот, кто готов продумать эту проблематику до конца, поймет сомнительность слишком узкого и резкого размежевания компетенции. Точное и исчерпывающее размежевание ведомственных сфер, только тогда было бы вообще терпимо, когда действия и поведение всех тех, кто так или иначе воздействует на экономическую обстановку, определялись бы, исходя из единого понимания вещей, иначе говоря, когда люди безоговорочно одобряли бы строй и порядок, к осуществлению которого стремится социальное рыночное хозяйство.
Я неоднократно указывал, что стою за неделимость личной свободы. Из этого я исходил еще в 1948 году, стремясь упразднить все препятствия на пути экономической свободы. Поэтому, поскольку я внес свою долю в дело освобождения немецких людей, я должен требовать, чтобы соответствующие усилия были сделаны и в других областях. Свободный хозяйственный строй может удержаться в течение продолжительного времени лишь в том случае, если и пока также и в социальной жизни нации обеспечен максимум свободы и максимальным образом проявляется частная инициатива и забота каждого о самом себе[73].
Наоборот, когда все усилия социальной политики направлены на то, чтобы каждого человека уже с момента его рождения предохранить от всех превратностей жизни, т. е. когда стараются крепко-накрепко оградить человека от всех перемен судьбы, тогда – и это вполне ясно – нельзя требовать от людей, воспитанных в таких условиях, чтобы они выявили в необходимой мере такие качества, как жизненная сила, инициатива, стремление к достижениям в производительности и другие лучшие качества, столь судьбоносные в жизни и будущности нации, и которые, сверх того, являются предпосылкой для создания основанного на личной инициативе социального рыночного хозяйства. Далее следует указать также и на неразрывную связь между хозяйственной и социальной политикой: в самом деле, вмешательства социальной политики и мероприятий по оказанию помощи требуется тем меньше, чем успешнее будет развиваться экономическая политика.
Этим мы не отрицаем того, что даже самая лучшая экономическая политика в современных индустриализованных государствах должна быть еще дополнена мерами социальной политики. С другой стороны, правилен и тот принцип, что всякая эффективная социальная помощь возможна только при наличии достаточного и все растущего общего объема всей национальной продукции. Другими словами такая социальная политика может строиться только на основе отличающегося производительного народного хозяйства. Поэтому любая органическая социальная политика должна быть заинтересована в том, чтобы экономика носила экспансивный характер и была бы устойчива; она заинтересована и в том, чтобы принципы, на которых покоится эта экономика, оставались в силе и подверглись дальнейшей разработке.
Размеры сумм, распределяемых в порядке проведения социальной политики, нельзя больше признать не имеющей значения величиной. Эти суммы, наоборот, являются веским фактором в процессе распределения в народном хозяйстве, в результате чего в настоящее время существует тесная взаимосвязь между экономической и социальной политикой. Социальная политика автономная и нейтральная в отношении народного хозяйства, – дело прошлого. Она все больше и больше должна уступать место такой социальной политике, которая теснейшим образом связана с экономической политикой. Социальная политика не смеет косвенными путями подрывать продуктивность народного хозяйства. Она не должна противиться основам, на которых покоится рыночное хозяйство.
Если мы вообще хотим сохранить на долгое время свободный и общественный строй, тогда действительно становится основоположным требование, чтобы хозяйственная политика, стремящаяся способствовать человеку достигнуть личной свободы, была бы дополнена такой же, устремленной на установление свободы, социальной политикой.
Поэтому, оказалось бы в коренном противоречии со строем рыночного хозяйства такое положение вещей, при котором частной инициативе, заботе о самом себе и личной ответственности не было бы хода, и притом даже тогда, когда у отдельного индивидуума имеются все необходимые материальные предпосылки для проявления этих добродетелей. И действительно, экономическая свобода и тотальное принуждение к страховке от всех превратностей судьбы относятся друг к другу, как огонь и вода.
В дальнейшем изложении мы еще вернемся к другим специальным взаимосвязям между экономической и социальной политикой. Здесь ограничимся указанием, что социальная политика, для которой старания сохранить стабильность валюты не представляют собой требования первостепенного значения, таит в себе крупнейшие опасности для обеспеченного функционирования социального рыночного хозяйства.
Рука в кармане соседа
Следует оказать самое энергичное противодействие этой опасности. В этом споре расхождений больше, чем в любом другом вопросе. Одни воображают, будто благо и счастье людей основаны на какой-то форме общей коллективной ответственности, и что по этому пути, который ведет, конечно, к всемогуществу государства, следует и дальше продвигаться вперед. Спокойная и удобная жизнь, мол, будет тогда не слишком роскошной, но зато все же лучше обеспеченной. Этот образ мышления и жизни получает свое олицетворение в идейной конструкции так называемого «государства благоденствия». С другой стороны, нельзя устранить естественное стремление отдельного человека нести ответственность за обеспечение своего будущего, будущего своей семьи и своей старости, сколько бы ни старались косвенными путями убить в человеке его совесть.
В последнее время я повсеместно прихожу в ужас от того, насколько в социальной области могуче упование на коллективную застрахованную обеспеченность. Однако, куда мы придем и сможем ли мы вообще идти путем прогресса, если мы все больше будем устремляться к такой форме совместной жизни, когда никто не будет больше готов принять на себя ответственность и когда каждый только и будет думать о том, чтобы обеспечить свою судьбу лишь при помощи коллектива? Я достаточно резко отозвался об этом бегстве от ответственности, когда я сказал, что если эта болезнь будет распространяться и дальше, то мы скатимся к общественному порядку, при котором каждый будет запускать руку в карман соседа. Тогда все будет основано на принципе: я забочусь о других и другие заботятся обо мне.