– Помог Мэндвилл. Так просто Миффин бы с ней не расстался, уж будь уверена. Чертов пройдоха! Как бы то ни было, отныне земля принадлежит тебе. Объединяй свои владения. Думаю, ты сможешь управлять поместьем намного лучше, чем я. В главной усадьбе можно поселить мистера и миссис Кэннан. Сделать управляющими, тогда их гордость не пострадает.
Бренна уже не пыталась скрыть слезы. В последнее время она сделалась очень чувствительной, ей ничего не стоило расплакаться. Она хотела утереть скатившуюся по щеке слезинку, но Колин опередил ее, стер слезу пальцем. Обнял за талию, привлек к себе и поцеловал.
Когда он оторвался от нее, она не могла отдышаться добрых несколько минут.
– Ты почувствовала? – спросил он, озадаченно хмуря брови.
– Что? – спросила Бренна, задыхаясь. Он отошел на шаг от дольмена.
– Могу поклясться, я почувствовал что-то необычное. В камне. Какую-то дрожь, не знаю что...
– Посмотри за камнем. Наверняка там прячется фея, – поддразнила Бренна.
– Очень смешно. Ну ладно, смейся, если хочешь! Но я что-то почувствовал. Клянусь.
– Правда? – Теперь Бренна была совершенно серьезна. – Ты наверняка слышал легенду, связанную с этими камнями.
– Нет. А есть легенда?
– Конечно. Говорят, что жрицы древних пиктов приходили сюда, чтобы зачать ребенка. Они приходили сюда со своими возлюбленными и любили друг друга прямо в центре каменного круга. А потом вставали, – Бренна прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, – вот сюда, мне кажется. Ты как раз там стоишь.
Бренна улыбнулась, когда Колин отскочил от камня на два шага.
– И если зачатие происходило и камень был тому свидетелем, он дрожал.
– Как странно, – сказал Колин.
– Согласна, но мне кажется еще более странным, что камень задрожал, когда к нему прислонился ты. Неужели ты ждешь ребенка?
Бренна изо всех сил старалась сохранять серьезный вид. Нелегкое дело, особенно потому, что озадаченное выражение его лица почти сводило ее с ума. Она постучала пальцем по его подбородку, как будто обдумывая свое предположение.
– Может быть, когда я опиралась на тебя, а ты, в свою очередь, на камень... – Она покачала головой. – Нет, вряд ли.
Бренна улыбнулась, наблюдая за мужем. Кажется, он начинает понимать истинный смысл ее слов.
Он ахнул и потянулся к ней, положив руку ей на живот.
– Бренна Маклахлан, ты хочешь сказать мне что-то очень важное?
– Для тебя – леди Розмур, – возразила Бренна. – Хотя да, конечно, хочу. Я имею в виду, родить ребенка. Это будет сын, если маятник говорит правду.
Никогда раньше не видела Бренна мужа таким счастливым. Она даже не знала, что он умеет так радоваться!
– Спасибо, Бренна, – только и сумел он сказать, сам не свой от восторга. Потом Колин опустился перед ней на колени, прижавшись губами к ее животу. Бренна ерошила ему волосы, и шелковистые пряди скользили между пальцами.
– Это тебе спасибо, любимый, – ответила она. Глаза снова заволокло слезами, будь они неладны.
Колин встал, глядя на нее с любопытством:
– Ты слышала? Куда-то пропал твой акцент.
– Разве? Я не заметила. Кажется, вы сошли с ума, мистер Колин Розмур. Как я говорила, так и говорю.
– Стоило сделать тебя виконтессой, и ты уже выражаешься, как англичанка. Нет, так не пойдет. Я еще не видел, как ты купаешься в горной речке в одной нижней рубашке, а потом греешься на камне, дожидаясь, когда она высохнет. Неужели ты лишишь меня этого удовольствия? Я так долго представлял себе эту картину, что теперь она сводит меня с ума.
– Не думала, что на тебя это так подействовало, – рассмеялась Бренна. – Так и знала – не стоило рассказывать об этом джентльмену.
– А я не джентльмен, – сказал Колин, бросая на землю сюртук. Затем снял жилет, отстегнул подтяжки, развязал галстук.
– Бога ради, что ты делаешь?
– Раздеваюсь, – сказал Колин, пожав плечами. – Думаю, тебе нужно делать то же самое.
Он снял рубашку.
– Я вижу, что ты раздеваешься, Колин. Мне только непонятно зачем.
Боже, он снимает брюки. Бренна испуганно огляделась – не видит ли кто. К счастью, долина была безлюдна и молчалива, лишь птицы весело щебетали, пролетая над их головами.
– Леди Розмур, вам придется раздеться. Я чувствую себя довольно глупо, стоя пред вами в таком виде. Один. Вы же знаете, как я боюсь сквозняков.
Бренна посмотрела на мужа. Он действительно стоял перед ней обнаженный, и полуденное солнце золотило его кожу. И он был возбужден до предела.
«И я тоже», – вдруг поняла Бренна. Руки сами принялись расстегивать платье.
– Камни будут только рады, ты же знаешь.
Он стоял, как греческий бог, безупречно сложенный, прекрасный в своей наготе.
– Не будем же мы лишать их возможности снова принять участие в ритуале. Пусть видят, как мы любим друг друга. Постараемся как следует, чтобы их не разочаровать. Они ведь уже дали знак, помнишь?
Платье Бренны, шурша, легло на травяной ковер. За ним последовали нижние юбки, чулки и туфли. Дрожа от сладкого предчувствия, Бренна стянула нижнюю рубашку и встала перед мужем совершенно раздетая. Он неожиданно нахмурился.
– А это что такое? На ноге? – спросил он, сощурив глаза.
– Что? – Бренна посмотрела вниз. – Ах, это. Мое родимое пятно.
– Не могу поверить. Почему я не замечал его раньше? Его пальцы гладили ее бедро, а она вся трепетала, готовая ответить на ласку.
– Оно всегда тут было. – Родимое пятно никогда ей не нравилось. Тем не менее если бы Не оно... Возможно, леди и лорд Данвилл никогда не признали бы в ней свою дочь, не дав тем самым хода череде событий, приведших Колина в ее объятия. Впервые в жизни Бренна с любовью взглянула на свою отметину.
– Послушай, может, я ошибаюсь, но... она похожа на... Нет, мне показалось. – Колин покачал головой.
Цветок королевской лилии, мысленно добавила Бренна, улыбаясь мужу. Королевская лилия. Он пожал плечами, прильнув к ней жадным ртом. А потом они опустились на мягкую траву в центре священного круга.
Разумеется, она выдумала легенду. Что ж, у жены может быть небольшой секрет от мужа, не так ли?