– Могу лишь надеяться на это.
Новый хозяин земель Хэмптона пока не давал о себе знать, хотя Бренна знала – он может заявить о своих намерениях в любую минуту. Нужно дать ему время, напомнила она себе. В конце концов, еще и месяца не прошло с тех пор, как... Бренна покачала головой, отгоняя мысли о той ночи.
– Ну, так идите же. – Дженни ткнула пальцем в сторону лестницы.
Бренна улыбнулась и покорно пошла наверх. От складок шелкового платья внезапно повеяло сыростью и холодом. Боже, она привыкла к лондонскому теплу. Казалось, в Гленброхе ей больше никогда не согреться.
Еле волоча ноги от усталости, она поднималась по ступенькам. Рядом скакала Гера, следуя за хозяйкой по пятам.
– Где же ты была так долго, Гера? Я не видела тебя со вчерашнего дня. Ты, наверное, гуляла. Радовалась, что снова дома.
Кошка бросилась вперед, в спальню. Бренна вошла следом, мягко затворив за собой дверь. Ее вдруг охватило чувство вины – застало врасплох, схватило за горло. Ей бы радоваться, ведь она дома. Но вместо этого, как ни грустно признаваться, она тосковала по своей новой семье – Джейн, миссис Розмур, даже Люси. Где-то в глубине души она скучала даже по лорду и леди Данвилл, хотя их попытка воссоединить семью оказалась такой неудачной. Она всегда чувствовала себя чужой в Лондоне. Теперь же ей думалось, что и тут, в Гленброхе, она не на своем месте.
Ей показалось, или арендаторы действительно смотрели на нее сегодня как-то иначе? Теперь они знали правду. В ее жилах не было ни капли крови Маклахланов. Считали ли они ее по-прежнему достойной их любви и уважения? Раньше она могла легко, по-дружески говорить с ними – теперь это ощущение пропало. Казалось, они чувствуют себя неуютно в ее присутствии. Как будто принимали у себя незнакомую женщину, а не ту, кого знали с пеленок. Разумеется, свою роль сыграло и платье. Бренна грустно усмехнулась. Они, несомненно, решили, что она возгордилась, нарядившись в изысканный наряд от мадам Виоже, в то время как хозяева принимали ее в будничной домашней одежде.
Она поспешно сбросила мокрое платье, нисколько не боясь порвать тонкую ткань или застежку. Ей больше не нужны изысканные вещи. Затем она торопливо вытащила шпильки, скреплявшие прическу. Волосы упали ей на плечи. Не нужно больше мудрить с прической. Единственная коса, уложенная короной на голове, – этого будет достаточно. Нужно поговорить с Селестой.
Тяжело вздохнув, Бренна подошла к окну и раздвинула занавески. Боже, а она ведь надеялась, что он отправится вслед за ней. Просыпаясь утром, она грезила, что он лежит в ее постели, и надеялась, что вот сегодня Колин наверняка поднимется по ступенькам парадного входа, умоляя о прощении. Скажет, что не может жить без нее!
О своем замужестве она рассказала только Дженни, полагая, впрочем, что Селеста разнесет по всему дому, что Бренна – замужняя дама, виконтесса Розмур, которая сбежала от мужа, не прожив с ним и недели. Потрясающая новость!
Несомненно, они будут шептаться за ее спиной. Поделом ей, раз она вышла замуж за англичанина.
Один день сменял другой, и ей становилось ясно, что Колин ее не любит. Если честно, он никогда и не признавался в нежных чувствах. Тем не менее, думала она... А вдруг он все-таки любит? Она внушала себе надежду под влиянием собственного неосмотрительного чувства, как глупая девчонка. Вот почему она всегда считала, что не стоит выходить замуж по любви. Выставить себя в дурацком свете, мечтать о человеке, который не собирается отвечать на ее чувство.
Разумеется, если бы Колин любил ее, он бы давно приехал. Хоть бы письмо написал! Она ведь получила два письма от Джейн – веселых, забавных, в которых имя Колина старательно не упоминалось.
Бренна чувствовала, что запуталась. Неужели она готова его простить? Да как она может, после того разговора? Он назвал ее трусихой, обманщицей. Жестокие слова. Неужели она так хочет его, что готова простить предательство? Чем еще объяснить, что она тоскует по нему, несмотря ни на что? Она посмотрела на кольцо, которое он подарил на помолвку. Она продолжала носить его на пальце вместе с обручальным кольцом. Непрошеная.
В дверь постучали, и Бренна вздрогнула от неожиданности.
– Госпожа... леди Розмур?
Бренна вздохнула. У нее так много имен. Бедняжка Селеста не знает, как лучше к ней обращаться.
– Да, Селеста? Заходи.
Горничная бесшумно вошла, прикрыв за собой дверь.
– Начнем одевать вас к обеду?
– Нет. Я... мне нехорошо. Может быть, я пойду наверх, в обсерваторию.
– Опять? Туман такой густой, вы ничего не увидите.
– Может быть, я увижу луну, – возразила Бренна. Не важно, что именно увидит она в телескоп. Просто посидит там, на своем любимом месте, в башне. Только там, и нигде больше, могла она забыть свои горести, обрести мир в душе.
– Миссис Кэннан очень расстроится, госпожа. За всю неделю вы обедали не больше трех раз.
Это было правдой. Дни проходили в приятных хлопотах. Другое дело – вечера. Бренне тяжело было находиться на людях, вести разговоры, стараться выглядеть веселой. С другой стороны, именно по вечерам душа болела особенно нестерпимо.
– Я... передай ей мои сожаления, Селеста.
– Может быть, принести поднос сюда, наверх?
– Принеси что-нибудь легкое. Право же, мне совсем не хочется есть.
– Как скажете, госпожа. – Селеста направилась к двери. – Вот если бы здесь была кухарка Розмуров, – заметила она, оглядываясь через плечо.
– Ты думаешь, здесь, в Гленброхе, у нас недостаточно умелая повариха? Мне всегда казалось...
– Нет, госпожа, дело не в этом. Она отлично готовит. Я хотела сказать, что кухарка Розмуров умеет готовить такое питье, что излечивает любую болезнь – от простуды до подагры. Оно может исцелить даже разбитое сердце. – Горничная храбро посмотрела Бренне в глаза.
Целебный напиток от сердечных мук? Существуй он на самом деле, не жалко было бы отдать за него гору золота.
– Думаю, что как-нибудь справлюсь сама. Мне придется это сделать...
– Нужно было попросить у нее фляжку с готовым напитком, когда мы уезжали, вот что мне следовало сделать! Ну что ж, в таком случае спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Селеста, – ответила Бренна, протянув руку, чтобы взять халат. Затянула пояс потуже и кликнула кошку, которая сидела на широком каменном подоконнике, внимательно наблюдая за хозяйкой.
– Идем, Гера! Мне очень нравится, когда ты со мной в обсерватории.
Кошка по крайней мере не станет задавать вопросов. Ее не нужно развлекать веселой болтовней – к таким развлечениям Бренна, кажется, потеряла всякую склонность. Время, сказала она самой себе. Время – вот все, что ей нужно.
– Тебе обязательно врываться сюда и хлопать дверью? – прорычал Колин, не отрывая взгляда от страницы «Тайме». Впрочем, он ничего не мог прочесть. Слова сливались в сплошное серое пятно.