– Она уселась мне прямо на ногу! – пожаловалась Грейси.» Я чуть не померла со страха!
Бриана облегченно вздохнула, затем вызвала лакея и, когда он явился, протянула ему лягушку:
– Отнесите ее обратно в теплицу и пришлите кого-нибудь, чтобы здесь убрали.
– Мэм, скажите спасибо, что сейчас не лето, а то лягушками дело бы не кончилось, – заметил лакей. – Леди Эмбер из-за этого сменила с десяток служанок.
Несчастная лягушка была, конечно, не виновата в случившемся. Пару дней назад Бриана обнаружила под простыней сосновые шишки, когда укладывалась спать. Если подобные шутки не прекратятся, для Грейси это может закончиться плачевно.
– Вы у нее мяч заберите, мэм, – проворчала Грейси. – А то она разобьет им окно моей спальни. Каждый день бросает.
Леди Каролина должна была вернуться из Лондона не раньше чем через неделю. Малыша она забрала с собой, а вот Кэтрин Эмбер осталась в поместье, о чем свидетельствовали только что случившийся инцидент и котенок, невесть откуда взявшийся, который терся о ноги Брианы.
Бриана улыбнулась, подхватила котенка на руки и почесала за ушами. Захватив с собой утреннюю газету, она вернулась в спальню. Каждый день она искала в газете полезную информацию. Еще она ждала писем, но ей никто не писал, Майкл в том числе.
Правда, она получила письмо от Александры, которая сообщала, что к ней заезжал Майкл и что они прекрасно провели время. Она также сообщила, что разговаривала с Чарлзом Кроссом. Каролина прислала письмо Кэтрин. И никаких вестей от Майкла, который, похоже, напрочь забыл, что у него есть жена. Бриана никогда не думала, что будет из-за этого страдать.
Она оделась и спустилась в библиотеку. Единственное место в доме, где Бриана могла хоть на время обрести покой. Но не сегодня утром. Перед тем как отправиться в библиотеку, она наткнулась на две колонки светской хроники, в которых вычитала, что герцог Рейвенспор приглашен на весенний прием к лорду и леди Бедфордам. После этого Бриана зареклась читать газеты.
– Извините, ваша светлость, но его светлость на сей счет дал строгие указания, Так что я не могу, поверьте.
– Мистер Фримен, я сюда пришла не для того, чтобы покататься верхом. Не надо так волноваться. Я прекрасно понимаю, чего вам будет стоить неподчинение приказу моего супруга, а зла я вам не желаю.
Как-то она даже собралась в Лондон разыскивать Майкла. И почему она так переживает его молчание?
Если бы была в этом необходимость, Майкл непременно взял бы ее с собой в Лондон.
– Что-то я сегодня утром в летнем домике не видела вашей внучки. Уж не заболела ли она?
– А вы разве не знаете? Графиня объявила, что того, кто близко подойдет к домику, она велит арестовать. Так и сказала. Я думал, вы об этом знаете.
– Первый раз слышу.
Вернувшись в дом, Бриана поднялась на второй этаж и столкнулась с доктором Бланшаром, только что вышедшим из спальни графини.
– Доброе утро, ваша светлость.
– Графиня больна?
– Больна-то она больна, но я уволен, – раздраженно ответил доктор.
– Вы вовсе не уволены, – решительно возразила Бриана.
– Спасибо, ваша светлость. – Доктор обернулся на дверь, из которой только что вышел. – Она в постели со своей очередной мигренью. Если рискнете, можете войти.
Бриана рискнула. Тяжелые бархатные шторы были плотно задернуты, графиня возлежала на широкой постели с мокрой тряпкой, закрывавшей лоб и глаза. На кровати сидел Чемберлен, негромко беседуя с графиней.
– Как она? – спросила Бриана.
Графиня сдвинула тряпку с глаз, увидела Бриану и с громким стоном откинулась на подушки.
– Что я вам говорила – она уже здесь, – пробормотала графиня. – Скажите ей, что я больна и не желаю, чтобы меня беспокоили.
Бриана чуть приподняла брови.
– Скажите графине, что уходить я не собираюсь.
– Скажите ей, что она нахалка.
– Я все равно не уйду.
Фыркнув, графиня, затянутая в корсет как сосиска, приподнялась на локте. Мать Майкла все еще оставалась красивой, хотя годы брали свое.
– Летний домик – мой, – безапелляционно заявила графиня.
– Его светлость обещал разобраться в этом вопросе, – поспешно зашептал Чемберлен. – Она там рисует в летние месяцы. Это ее убежище, ваша светлость.
– Чемберлен, нечего перешептываться у меня за спиной! Я прекрасно все слышу. Никакое это не убежище. Там мне спокойно и никто не мешает рисовать.
– Так вы художница? – Бриане настолько понравились работы графини, что она даже попросила некоторые из них поместить в деревянные рамы. – На чердаке я нашла целый сундук с прекрасными работами...
– Мои картины никогда не хранились в сундуке! Бриана огляделась и увидела на стенах очень похожие картины.
– Это работы его светлости, – объяснил Чемберлен. – Когда он был молодым.
– Джеймс всю жизнь валял дурака. – Его мать снова улеглась на подушки. – Рисовал одних пиратов да испанские галеоны. Был очень мечтательным, впечатлительным. Отец его за это не любил.
Мечтательный? Впечатлительный? Человек, с которым она познакомилась в Египте, умел держать в руке кисть? Бриана оторопела.
– А что с ним стало потом? – спросила Бриана. – Надеюсь, вы гордились его талантом.
– Если уж чем гордиться, так это тем, что он до сих пор жив-здоров.
Бриана бросила взгляд на небольшой набросок галеона.
– Почему же он не пошел служить на королевский флот?
– Потому что этого очень хотел его отец. – Графиня сняла тряпку со лба.
– А вы? Чего от него хотели вы?
– Я всего лишь его мать. И не могла указывать Джеймсу, чем ему заниматься. – Она посмотрела на Чемберлена. – Не говорила, что жену ему присмотрят сразу, как только он вернется в Англию.
Вот Оно что! Наихудшие предположения Брианы начали сбываться. Теперь ясно, зачем Майкл женился на ней. Бриане стало больно, но виду она не подала и с улыбкой повернулась к графине:
– Я вот подумала, не пора ли нам с вами поближе познакомиться за чашкой чаю. Я всегда к вашим услугам.
– Ваша светлость, к вам посетитель.
Майкл, держа в руке бокал с бренди, обернулся. В кабинет вошел лорд Уэйр, и совещание началось.
В Лондоне Майкл находился уже две недели и кое-что успел за это время сделать. Доки еще раз обыскали, особенно возле того места, где, по словам Финли, нашли двух зарезанных. Их выкопали из могилы для нищих, еще раз осмотрели и на руке у одного нашли вытатуированного скарабея. Майкл решил действовать просто и воспользовался сведениями, которые сообщил Финли. Но решающий прорыв во всем этом деле произошел самым неожиданным образом.
– Мистер Кросс, ваша светлость.
Майкл поставил бокал с бренди на стол и поморщился. Тот не только работал на министерство иностранных дел, но и был главным советником по египетским древностям. Он и занялся амулетом, который ему передал Майкл.