Грустно, что она даже не поцеловала его на сон грядущий, но он с самого начала знал: маленькую драконицу придется приручать. То, что она почти сразу откликнулась на его ласки и не пыталась выгнать из своей постели, еще ничего не значило. Бет — девочка ответственная. Раз вязала на себя обязательство, то будет выполнять. Но пока никто не сказал, что для нее это радость. Не неприятность — уже хорошо. Так что пусть спокойно отсыпается.
Было у Саварда такое смутное чувство, что завтра им понадобятся все силы.
А вот про Лиссу с ее парнем интуиция подсказывала, что, как бы ни тяжело им пришлось, на ближайшее время трудности позади. Интересно, конечно, что там случилось и как Лиссе удалось вытащить своего математика, но это может подождать до завтра.
Утро началось не с нежностей и даже не с разговоров за чашкой травяного отвара. Всех разбудил разнесшийся над территорией Академии вопль Герулена:
— А — ааааа! Авенара! Ты сошла с ума! Прекрати немедленно! А — аааа!!!
Савард, весь встрепанный, вскочил и начал одеваться. Затем заметил, что Бетти открыла один глаз, потянулась, как котенок, и собирается снова нырнуть под одеяло, бросился к ней.
— Бет, Бетти! Ты поняла, что там за вопли?
Она, не открывая больше глаз, махнула рукой:
— А, это бабушка. Скорее всего облила Герулена водой, когда будила, а потом огнем над ним фуганула, чтобы просушить. Сама рано встает и своему мужчине спать не даст. Она так с дедушкой поступала. Ничего, никто не умер.
Никто действительно не умер, но после этих воплей спать уже не хотелось. Савард успел натянуть штаны и сунуть ноги в домашние туфли, так что снова раздеваться и ложиться обратно не стал. Решил проверить, как там его ученица со своим красавчиком.
Правильно сделал.
Вопли Герулена разбудили не только его, но и Джимми. Лисса, что характерно, так и осталась досыпать. Савард еще раз убедился, что студентки, а также аспирантки — особые существа. Чтобы их перепугать и заставить подняться, когда они считают, что можно еще подрыхнуть, простых воплей маловато будет. Нужно минимум землетрясение.
Но вот ее друг уже успел натянуть майку, синие штаны, которые он называл джинсами, и теперь пытался пригладить растрепавшиеся после сна волосы. Увидев Саварда, он приложил палец к губам, мол, не разбуди девушку.
Тот кивнул, сгреб парня за плечи и утащил туда, где можно было разжиться чаем и булками: на кухню. В бывших покоях корифея бытовой магии она была оборудована по последнему слову магической техники двухсотлетней давности, что не сильно отличалось от современности.
Вер сделал это по нескольким причинам, главной из которых было желание выслушать версию Джимми до того, как Лисса озвучит свой вариант событий. Того, что она промолчит, можно было не опасаться. Но сначала ему хотелось услышать впечатления свежего человека, не мага, а главное — того, кто способен сопоставлять и анализировать происходящее.
Раз уж он влез в это дело, то хотел знать, чем все закончилось.
Джимми, кстати, прекрасно понял желание Саварда поговорить пока девушки не встали. Ему и самому требовалось все обсудить с Вером. Лисса все воспринимала через эмоции, а ему был нужен взгляд человека (или нечеловека) трезвого, рассудительного и, как Савард, немного циничного. Иначе впору с ума сойти.
Так что мужчины с первого слова поняли друг друга. Уединились на кухне и под вчерашние ватрушки со сладким чаем потекла беседа.
Джимми не пришлось сильно понукать, пара наводящих вопросов помогла ему начать рассказ, а дальше слово за слово… Получаса не прошло, как он все выложил. Строгий, логичный ум математика помог ему выстроить последовательное повествование, а потом и сформулировать основные вопросы к самому себе и ко всему окружающему миру.
Начал он с того, как его похитил Эсгейрд. Савард скорчил рожу и пообещал, что Хеддлтону понравится, как он сам разобрался с этим слизняком, но отложил свою повесть на потом.
В зал с зеркалами и призмами Джимми поместили практически сразу, как только перенесли в дом демиургов. Он признался, что поначалу бегал среди всего этого сверкающего великолепия, но очень скоро понял, что теряет рассудок. Тогда он сел на пол в первом попавшемся месте, натянул на голову майку, а сверху еще обхватил себя руками, чтобы даже случайно не увидеть никакое отражение. По его мнению это и спасло ему разум.
Савард подумал и согласился с этим выводом.
Затем он буквально в паре слов пересказал то, как его спасла Лисса. Дальше пошло изложение разговоров с семейством Исхиназьер. Он до сих пор не мог прийти в себя: демиурги, создатели миров, посадили его с собой за стол и разговаривали ну почти как с равным.
Первый вопрос, который он задал, привлек внимание всей семейки. Красавцы — братцы, жених Лиссы и второй, сине — зеленый, решили его просветить, а заодно узнать, с кем связалась девочка.
Так что говорили все наперебой. Парни отвечали на вопросы Джимми и задавали свои. Хеддлтон напрягся и выдал разговор близко к тексту. Поначалу шла наукообразная муть, которую Савард хоть и понимал, но не хотел заморачиваться: эта тема была ему не слишком интересна. А под конец математик разошелся и пересказал то, что как раз его и грызло.
— Они предостерегли меня от близости с Лиссой там, в доме демиургов. Объяснили по сотому разу что она не человек. Здесь, в мире, который не она создала, у нее нормальное тело, как у всех, а там… В общем, там она — сгусток энергии, принявший форму. Если же в момент экстаза она потеряет самоконтроль… От меня угольков и то не останется. И вообще… Эти парни ко мне отнеслись по виду хорошо, а по сути… Знаешь, моя страна, хоть и монархия, но общество у нас достаточно демократичное. Я никогда не чувствовал себя ниже кого‑то, даже если этот кто‑то имел власть и деньги. Но тут совсем другое. Это как стихия: наводнение, землетрясение, извержение вулкана… Перед стихией мы все не более чем муравьи. А когда такая стихия сидит перед тобой и уплетает что‑то вкусное с блюда… Оно как‑то плохо в голове укладывается. Но я понял: это не слова, все так и есть. А самая жуть в том, что Лиза — тоже стихия и даже больше того. Будущий создатель миров. Странно сознавать, что рядом с тобой в постели спит сверхновая…
Савард захохотал:
— Ну ты скажешь! Авенар — отличная девчонка, умница и с характером. А что она, как ты говоришь, стихия… Не бери в голову. Лучше скажи, о чем вы договорились.
Обескураженный Джимми не сразу нашелся.
— Ну… Нас отпустили. Вместе. Даже слова не сказали против того, что мы любовники. Наоборот, велели заботиться о Лизе, глаз с нее не спускать. В представлении этих цветастых Лиза — дитя. Сине — зеленый Эрман сказал, что у нее энергетические структуры еще нестабильные и сильно зависят от настроения, и пока она не научится их контролировать, ей нечего делать среди демиургов. А это приходит только со временем. Если бы она там жила с рождения — другое дело, но раз уж так вышло. По — моему, Эрман на нее глаз положил, но никаких признаков ревности… Наоборот, он пытался меня убедить действовать в его интересах. По его мнению я, взрослый и умный, должен помочь ей вырасти. В их а Между делом эти парни пообещали мне, что теперь, побывав в доме демиургов, я проживу гораздо дольше, чем люди из моего мира.