Читать интересную книгу Мои красные туфли - Лиана Меррил

— Я пытаюсь работать рядом, но слышу ваш крик лучше, чем собственных актеров. Или заткнитесь, или валите орать на улицу!

Сосед сердито потопал к себе, а троица пристыжено замолчала и уставилась в пол. Крики в аппаратной считались среди профессионалов самым дурным тоном, ведь звукоизоляция там не предусмотрена.

— А как насчет блинчиков? — едва придя в себя, шепотом поинтересовался Деке. — Блинчиков мне тоже больше не испекут?

— К черту блинчики! — снова заорал Эван, но тут же перенес гнев на Карли: — Что это за чушь насчет врага? С какой стати ты все переводишь на личности?

— Это лучше, чем быть таким холодным сукиным сыном, как ты!

— А мне дадут блинчиков?

— Нет! — набросился Эван на Декса. — Больше никаких блинчиков! Даже и не проси! Вернее, даже и не мечтай о блинчиках, которые печет Карли. Просто выкинь их из головы!

— А ты не распоряжайся ее блинчиками! — нахохлился Деке. — Ты им не хозяин!

— Отцепитесь от моих блинчиков оба! — Карли схватила сумочку. — А ты, Эван, и вообще катись к черту!

Эван встал, выпрямился во весь рост, а потом наклонился к самому лицу Карли.

— И что же, вот так разговаривают с человеком, которого любят?

В дальнейшем мысль не участвовала — все естество сосредоточилось в движении, быстром, резком и почти смертельном. Яростный удар носком туфли по ноге оставил на голени Эвана синяк на несколько недель.

Под аккомпанемент теперь уже вполне оправданных необузданных криков снова появился сосед-звукорежиссер. Однако вид с воплями прыгающего на одной ноге мастера документального кино заставил его остановиться. А уже через мгновение коллега отступил, чтобы не оказаться на пути Карли, охваченной острым приступом ярости.

С воинственным кличем она выскочила из студии.

В начале декабря по почте пришло приглашение на премьеру документального фильма об Арлин Барлоу. Карли сидела на крыльце в фуфайке Эвана, которую после истории со спасением Одина так и не вернула. Она долго-долго рассматривала красиво напечатанную открытку, а потом встала и вошла в дом. Изнуряющая летняя жара отступила, оставив о себе воспоминание в виде засохшей жёлтой травы и неопрятных серо-коричневых кустов. Осень, которую принесли порывистые, резкие юго-западные ветры, закончила свое правление несколькими небольшими штормами в Тихом океане, водой на улицах и снежными шапками на вершинах далеких гор. Потом повсюду, даже на пальмах, появились рождественские огни, гирлянды и украшения. Бикини заняли место в ящиках комодов, а на смену доскам для серфинга пришли доски для сноуборда. Жизнь продолжалась, а вместе с ней шла своим путем и Карли.

Ее пульс больше не подскакивал от одного лишь звонка в дверь. Возвращаясь домой, она уже не смотрела на дорожку, надеясь увидеть машину Эвана, — или почти не смотрела. Все друзья, пусть даже и не до конца прощенные, снова исправно получали пакеты с вкусным свежим печеньем. Как чистится и отстраивается после землетрясения город, очистила и отстроила свою душу Карли. Внешне все выглядело так, словно и не произошло эмоциональной катастрофы, но, что ни говори, а земля заколебалась и сдвинулась, а вместе с ней дрогнула и наша маленькая актриса. В глубине сердца залегли глубокие шрамы — трещины, которые не замажешь никакой косметикой.

Прежде чем войти в фойе кинотеатра, Карли старательно нацепила безмятежную любезную улыбочку. Она вступала в вечер, полный иронии. Именно здесь они с Эваном когда-то впервые увидели друг друга. Тогда на ней были туфли, которые перевернули весь мир. Теперь они уже утратили способность приносить удачу, но тем не менее оставались красивыми и любимыми.

Длинное платье из красного бархата при каждом движении струилось и обтекало фигуру, ласкало и радовало, словно цветок. День прошел в салоне красоты, где ни одна, даже самая мелкая, деталь внешности не осталась без внимания. Полного совершенства достигли каждый ноготок, каждый завиток и каждый сантиметр тела. Кожа сияла, улыбка ослепляла жемчужным блеском, и даже брови и мочки ушей рвались к триумфу. К этому вечеру Карли готовилась, словно к последней битве, и определенно собиралась выглядеть на миллион долларов, пусть даже пришлось бы заплатить за вход почти такую же сумму.

— Ну так что же, надумали выйти за меня замуж?

Карли встретила танцующие карие глаза приветливой улыбкой:

— Добрый вечер, Реймонд. Как хорошо, что вам удалось приехать!

— Исключительно ради вас, — любезно заверил старый музыкант, с удовольствием принимая поцелуй. Одет он был по-зимнему: белая водолазка, голубые брюки, кремовый пиджак. — Так что же скажете?

— Скажу, что этот город переполнен женщинами. Так зачем же ограничивать себя одной-единственной?

— Но вы стоите миллиона женщин, — нагнетал давление Реймонд.

— Видите вон ту высокую блондинку в маленьком черном платьице? — Карли показала на Дану. Красавица стояла возле стола с закусками.

— Роскошная женщина! — В глазах Реймонда вспыхнул неподдельный интерес.

— Передайте ей от меня привет. Уверяю, вы именно тот, кого она ждет.

— Ну что же, прекрасно, — пробормотал Реймонд и направился в указанном направлении.

— Ты уверена, что это стоило делать?

В голове Карли прозвучал сигнал тревоги. Хорошо, что Эван стоял за спиной: она успела стереть выражение растерянности и скрыть миллион разнообразных чувств.

— Они созданы друг для друга.

И вот Карли и Эван оказались лицом к липу. Маклиш был в том же костюме, в котором она увидела его в первый раз. а сам казался воплощением красоты и мужественности. Карли провела в подготовке к бою несколько дней, а ему выглядеть шикарно ничего не стоило: всего-навсего принять душ и погладить рубашку. Мужчинам вовсе не обязательно прикладывать особые старания, чтобы усовершенствовать собственную внешность; достаточно всего лишь помыться, побриться и надеть что-нибудь чистое. А женщинам приходится не только доводить себя до стерильной чистоты, но и в полном смысле перевоплощаться.

— Привет, красавица, — поздоровался Эван.

— Привет. — Карли поздравила себя с тем, что даже не поморщилась, услышав до боли знакомое обращение.

— Как жизнь? — Эван внимательно взглянул, явно надеясь найти в лице ответ на свой вопрос.

— Прекрасно, — соврала Карли, изо всех сил стараясь сделать вид, что это действительно так. — А ты как?

— Все в порядке.

Судя по внешнему виду, он говорил правду.

— Пит Силвер здесь?

— Нет, он прячется. Боится, что после фильма некуда будет деваться от любопытных.

К Эвану подошел приятель, чтобы поздороваться и поздравить с премьерой, и Карли попыталась воспользоваться возможностью и улизнуть. Но Маклиш, должно быть, почувствовал движение и крепко сжал ее руку. Цепь замкнулась. В душе Карли мгновенно задули ветры и поднялась буря. Одно прикосновение, и вся сила, вся решимость куда-то улетучились. Одно пожатие руки, и она уже готова реветь, словно потерявшийся в зимней прерии теленок. Выдернув руку и стараясь не слышать окликов Эвана, девушка убежала в единственно надежное пристанище, в дамскую комнату. Надпись «Лайза и Чаки» оказалась зачеркнута и заменена новой — «Кристина и Чаки». За ней последовала еще одна: «Аманда и Чаки». Карли стояла лицом к двери кабинки и размышляла, что сделало этого человека по имени Чаки таким популярным среди дам. Она высморкалась в кусочек туалетной бумаги и, скомкав, бросила его в унитаз. Изделие принадлежало к разряду автоматических, а потому, чтобы смыть, надо было сесть, а потом снова встать. Она села и встала в третий раз, раздумывая о том, что хуже того положения, в котором оказалась, не может быть ничего.