и толкать ящик по палубе будет проще, чем тянуть.
Семецкий молча кивнул, а Великий князь уже командовал дальше:
— Что застыли! Выполнять!!
Все же офицеры думают как-то иначе, чем мы, гражданские. Я вот все это время думал, нельзя ли как-то машину запустить, а Генри уже стоял с винчестером, переделанным под «мосинский» патрон, у какой-то щели и быстро стрелял по островку. Но план выдвинул Семецкий, а Александр Михайлович Романов тут же поддержал его своим авторитетом.
«Этот ящичек» оказался жутко тяжелым, так что на палубу мы его смогли выставить только при помощи ещё двух казаков. Тёзка выскользнул на палубу и начал постепенно, толкая перед собой «ящичек» и прикрываясь им, ползти куда-то на корму.
Кинув короткий взгляд на жену и убедившись, что она выполнила приказ и укрылась от обстрела, я вооружил Александра Михайловича маузеровской самозарядкой, а сам взял изделие Нудельмана. Жаль, не было времени пристрелять. «Зато патронов много!» — весело подумал я и открыл беглый огонь.
* * *
— Не вставать! За камнями укрывайтесь! — орал своей ватаге Архип Малой, пытаясь и спрятать от ураганной стрельбы с баржи своё немалое тело.
Как там говорил этот поляк? «Пулеметом они воспользоваться не успеют, а из остального оружия только револьверы и винчестеры под револьверную пулю. Так что за любым деревом укрыться можно будет, не пробьет. Да и стрелков не больше трех останется!»
И что? По ним не меньше, чем из восьми мощных и скорострельных винтовок палят. Да как точно-то! Добрую треть ватаги уже подстрелили.
И как отвечать таким из однозарядных «берданок»? Одна надежда у Архипа осталась: как прибьет баржу течением ближе к островку, поджечь её. Да, вот так, не угрожать, а просто поджечь. А как стрелки в воду попрыгают, тут увидим, у кого сила и кто диктует условия.
И тут этот отчаянный, что по палубе полз, похоже, добился своего. Раздался скрежет якорной цепи, а затем баржа замедлилась, и течение медленно разворачивало её носом к острову. Развернувшись, баржа застыла на месте.
Да что же это такое? Почему им так не везёт-то?! Шагов пятьдесят-сорок всего до острова оставалось!
— Жги их! — скомандовал своим Архип. — Бросайте бутылки! А то нас всех перебьют!
* * *
То ли Нудельман пристрелял свой карабин, то ли на таком расстоянии точности хватало, но попадал я вполне удовлетворительно. Когда я выпустил пару обойм, Натали всё же выбралась из укрытия и стала снаряжать обоймы, чтобы я не отвлекался от стрельбы. Увидев это, механик тоже подобрался к Генри, и стал снаряжать обоймы для него. А Великому князю, похоже, помогал какой-то казак из охраны, слишком быстро расстрелявший свой боезапас.
Так что стреляли мы бодренько, по моим оценкам, десятка два бандитов удалось задеть. А нам пока везло, пробивавшиеся в трюм пули никого всерьез не зацепили.
Но тут Семецкому удалось отдать кормовой якорь, и нас стало разворачивать.
* * *
Когда баржу начало разворачивать, Семецкий стал тихо переползать, ворочая «ящичек» так, чтобы прикрывал от берега. Когда же их кораблик наконец-то замер, он с тяжелым хрипом снова пополз, толкая «ящичек» перед собой, теперь уже к носу. «Ничего, сволочи, пять шагов осталось!» — думал он. — «Сейчас-сейчас! Дайте только до пулемёта добраться! И тогда вскроем карты. Посмотрим, у кого комбинация круче! Только вам не светит! Пулемет с артиллерийским щитком — это флэш-стрит до туза!»
И тут выяснилось, что у противника тоже тузовый флэш-стрит. Только более старший по масти. О палубу разбилась бутылка с почти мгновенно вспыхнувшим керосином, а секунду спустя — и вторая. Юрий вскочил, даже не пытаясь сбить с себя пламя, и помчался к борту. В воду, срочно в воду! И тут в левую сторону груди что-то тяжело ударило…
* * *
Предателя Семецкого ему всё же удалось подстрелить. Свирский аж осклабился. Но на этом удача отвернулась от них. Кто-то на барже задействовал пожарный гидрант, и огонь с палубы удалось сбить, несмотря даже на то, что удалось добросить еще одну бутылку с керосином. Потом всё. Поджигать больше нечем. Пора отступать. Вернее, даже бежать!
Но хуже всего оказалось не это. На барже как-то ухитрились запустить машину! И теперь, сбросив якорь вместе с цепью, они задним ходом медленно отползали от островка.
— Тикаем! — заревел рядом Малой. — Все на баркас!
Станислав досадливо поморщился. Идиоты. Ну, какой там баркас? Сейчас эти отойдут подальше, потом встанут к пулемёту и вернутся. Хотя… Ему же лучше. Пока все будут гоняться за баркасом и разбираться с бывшими «волочевыми», он тихонько вплавь доберется до берега. И что с того, что середина сентября? Жить захочешь, и не на такое пойдёшь! Доплывет как-нибудь! Вот только винтовку бросить придется. Ну, да и ладно!
Глава 16
Из мемуаров Воронцова-Американца
«… Как позже выяснилось, на этой барже пожарный гидрант работал от отработанного пара, выходящего из первой ступени компаунд-машины. А чтобы пара хватало, вторая ступень при этом «отглушалась». Вот и всё объяснение чуду с внезапно заработавшей машиной.
Так-то мы с трудом отползли от острова, но потом, разумеется, вернулись. Догнали баркас с уродами, убившими Семецкого и пытавшимися сжечь нас, и дали предупредительную очередь. Честно говоря, не понимаю, как удержались от того, чтобы просто не изрешетить эту посудину!
А потом взяли их баркас на буксир и потащили обратно в Сегежу, разбираться. На половине мощности да против течения тащились почти час. Но справились…»
Санкт-Петербург, 16 сентября (28 сентября) 1899 года, четверг
Артузов на свадьбу Воронцовых не попал. Пришлось остаться в столице и разбираться с той самой цепочкой промышленного шпионажа, опутавшей корпорацию шефа. И вдруг эта странная телеграмма.
«СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ БАРЖУ ВК АМ ЧЕТЫ ВОРОНЦОВЫХ