что монтирует бомбу и вовсе какой-то сторукий гекатонхейр Бриарей, причём сам Кирилл Иванович описывает его работу со стороны.
Но в данном случае этот эффект – следствие официального характера документа (нельзя упустить важных свидетелей действия!) и, конечно, личной скромности Кирилла Ивановича.
Любопытно то, что «официальная история» создания первого советского НЗ начинается не с 1945 года, когда начались инициированные информацией Жоржа «подготовительные работы» по разработке технологии получения полония из висмута, а с момента, когда идею бериллийполониевого НЗ нужно было воплощать «в металл».
Моё внимание на редкий источник по этому вопросу обратил Ю. Н. Смирнов, с которым мы подробно обсуждали значимость вклада Коваля в успех первого испытания советской атомной бомбы.
Юрий Николаевич, поддерживая моё стремление к отысканию «исторической истины», ни в коей мере не разделял моих эвереттических взглядов и, будучи сам одним из деятельных участников советского атомного проекта (он – один из пяти соавторов конструкции «Царь-бомбы»), естественно подчёркивал творческую самостоятельность своих коллег.
14.59. Комментарии Ю. Н. Смирнова на отзывы коллег – акад. Г. Н. Флёрова и акад. Ю. Б. Харитона – о своей работе.[602]
На фото Ю. Н. Смирнов комментирует слайд из своего доклада на тему «Атомная отрасль России как источник научно-технического прогресса и часть национальной истории» на заседании Общемосковского семинара по истории Советского атомного проекта 26.04.11 в ИИЕТ.
Доклад являлся «репетицией предзащиты» докторской диссертации Юрия Николаевича по специальности «история науки». В то время, когда Ю. Н. Смиронов под руководством А. Д. Сахарова работал над конструкцией «Царь-бомбы», Андрей Дмитриевич мог «одним росчерком пера» присвоить ему докторскую степень по физике, но Юрий Николаевич тогда постеснялся просить об этом. Через полвека он написал диссертацию об истории советского атомного оружия, но защитить её он не успел – через два месяца после доклада в ИИЕТ, 29 июня 2011 года, в возрасте 74 лет он скончался.
В качестве аргумента существенного вклада отечественных конструкторов в реализацию идеи бериллийполониевого НЗ Ю. Н. Смирнов прислал мне цитату из фундаментального труда по истории советского атомного проекта. Она во многом повторяет приведённые выше данные сайта Росатома, но (что характерно!) не содержит информации о роли разведки:
«Творческая обстановка способствовала тому, что уже в процессе работы над РДС-1 начался реальный конкурс идей. В качестве примера можно привести историю разработки нейтронного запала, важнейшего элемента атомного заряда. Его создание курировал отдел А. Я. Апина. В составе отдела было три лаборатории. Одна из них – под началом самого руководителя отдела, две другие возглавляли В. А. Александрович и В. А. Давиденко. Но круг участников этой работы был значительно шире. В итоге столь масштабного «штурма» ученые КБ-11 предложили двадцать (!) различных вариантов конструкции. В конкурсе приняли участие Ю. Б. Харитон, К. И. Щелкин, В. А. Цукерман, А. Я. Апин, Л. В. Альтшулер, В. А. Александрович, В. А. Давиденко. Причем каждый из них самостоятельно или в соавторстве с коллегами предлагал по нескольку возможных разновидностей конструкции нейтронного запала.
После экспериментальных проверок был выбран вариант, предложенный Ю. Б. Харитоном и К. И. Щелкиным. Он основывался на кумулятивном принципе. В дальнейшем это устройство без изменения основного принципа было несколько усовершенствовано».[603]
Это «дальнейшее усовершенствование» было результатом работы конкретных исполнителей – инженеров, техников, лаборантов, изготовивших на основе предложений Харитона и Щелкина первые НЗ. О них вспоминает участник этой рабочей группы инженер Ю. Пужляков:
«Созданием НЗ (нейтронного запала) занимался дружный коллектив. Я назову самых первых: В. Давиденко, В. Александрович, И. Глотов, Г. Токарев, Б. Смагин, А. Михаленко, М. Дмитриев, И. Кирин, В. Кудрявцев, Л. Крылов, Л. Горшихин, Н. Серегина (Юрьева), прикомандированные из Ленинграда Зив и Федотов. С 1949 года начали прибывать молодые специалисты – И. Быковченко, Тищенко, Кочемасов, Гудкон, техник Л. Юрьев. Вскоре в отдел пришла В. Негина. (Может, я кого-то и забыл – времени-то с тех пор сколько прошло…)».[604]
И получилось не только надёжное, но и очень красивое изделие! «Гений и злодейство», оказывается, порой сочетаются не только как этические категории духовного мира, но и как эстетические характеристики технических конструкций.
Как же выглядел НЗ визуально? Вот его описание людьми, которые его видели.
«НЗ – нейтронный запал – это полый шарик в несколько сантиметров, заключенный снаружи и изнутри в золотую оболочку. На внутреннюю поверхность шарика, имеющего ребристую поверхность, должен был наноситься радиоактивный элемент. В обычном состоянии этот запаянный шарик не должен или почти не должен давать нейтронного фона».[605]
«Была окончательно сформулирована основная задача: разработать методики и изготовить рабочие комплекты изделия (НЗ – авт.), которое состояло из двух половинок и вкладыша. В сборе оно должно было быть величиной с небольшой грецкий орех. Выполнение задания было связано с разработкой двух методов нанесения слоя металла[606] на золото: вакуумная возгонка металла и вакуумное распыление.
Оба метода нанесения прочного слоя металла на детали дали положительные результаты. Однако первый был полностью отработан только летом 1949 года. Он и был применен в работе над РДС-1. В августе были изготовлены сборки для атомной бомбы, над которой трудился весь объект. Когда была получена первая деталь с прочным слоем металла, мы с Виктором Александровичем[607] осторожно извлекли ее из держателя и переложили в стеклянный бюкс с крышкой. Оповестили сотрудников лаборатории… Комната быстро наполнилась зрителями, был выключен свет, и все замерли, затаив дыхание, – деталь светилась в темноте удивительным, неземным, розовато-сиреневым сиянием. Виктор Александрович осторожно снял крышку с бюкса, и в комнате запахло озоном.
И так каждый раз: после изготовления очередной детали мы все любовались сиянием и по силе свечения и степени озонирования воздуха пытались определить количество осажденного металла, азартно заключали пари…
После проведения измерений деталь помещали в бокс с водородом, и на наших глазах происходило чудо: темный слой металла превращался в блестящий, чистый, серебристо-белого цвета.[608] Последняя операция: две готовые детали и вкладыш укладывались в специальное приспособление, запаивалось припоем место стыка.».[609]
Нисколько не сомневаясь в творческом потенциале всех принявших участие в конкурсе и в практической реализации выигравшего проекта, укажу лишь на то, что победила конструкция авторов, имевших непосредственный доступ к развединформации Коваля о конструкции «Ежа».
И ещё напомню – в США в подобном конкурсе тоже участвовали выдающиеся инженеры и учёные, включая Н. Бора, они тоже предложили интересные конструкции, но «Ёж», как