Цзы Чань, долгие десятилетия державший в своих руках бразды правления царством и тем немало способствовавший стабильности в нем, умер в самом начале V в. до н. э. (в 499 или 496 г. до н. э.; см. [71, т. VI, с. 295, примеч. 80]) и, как замечает Сыма Цянь, оплакивался всеми чжэнцами. После него царство стало быстрыми темпами деградировать, терпеть поражение за поражением, в первую очередь от Цзинь (Чу в те годы было занято в основном выяснением своих отношений с южными У и Юэ), пока в 388 г. до н. э. оно не было аннексировано царством Хань, одним из тех трех, на которые к тому времени распалось могущественное прежде царство Цзинь.
Как легко заметить, при всем внешнем сходстве генеральной канвы событий в судьбах царств Чжэн и Вэй не слишком много общего — связывает их разве что близость (территориальная и политическая) с доменом и постоянные контакты с ним, в том числе и весьма недружественные. Пожалуй, стоит обратить внимание и на то, что Чжэн и Вэй, будучи царствами сравнительно небольшими, имели мало возможностей для проведения самостоятельной политики и часто оказывались в зависимости от более сильных соседей, став в конечном счете их жертвами. Но самое главное, что сближает эти царства, это то, что ни одно из них не внесло существенного вклада в какую-либо модель эволюции чжоуского Китая. Сун и Jly продемонстрировали одну из моделей эволюции, Цзинь и Ци — другую. Многие же царства и княжества, включая Вэй и Чжэн, своей специфики в этом плане не выявили. Исключение составляют два сильнейших полуварварских царства, расположенные вне Чжунго, — Цинь и Чу.
Специфика и результаты внутриполитического развития царств Цинь и Чу
В период Чуньцю между царствами Цинь и Чу была немалая разница. В общих чертах она сводится к тому, что западное полуварварское Цинь слабо вмешивалось в дела Чжунго и потому в источниках (за исключением труда Сыма Цяня) сравнительно мало материала о ранней его истории, тогда как такое же по своему статусу полуварварское Чу, напротив, проявляло большую политическую активность и вмешивалось в дела Чжунго, добиваясь при этом порой немалых успехов. Неудивительно поэтому, что в источниках оно представлено достаточно полно.
В сочинении Сыма Цяня глава об истории Цинь включена в раздел «Бэнь цзи», куда помещены материалы о правящих домах всекитайского масштаба, от легендарных до ханьского. Естественно, что в начальную часть главы о доме Цинь было включено немало сомнительных сведений. Из них, в частности, вытекает, что легендарный родоначальник дома Цинь был ближайшим помощником Юя, что его отдаленные потомки служили шанским правителям, а их потомок Цзао Фу был колесничим у знаменитого чжоуского Му-вана. Есть даже сказочная история о том, как именно Цзао Фу, когда это потребовалось, домчал в считанные сутки Му-вана из его далекого путешествия на запад, делая по тысяче ли в день, за что был пожалован уделом Чжаочэн и клановым именем Чжао, тогда как родовым именем его было Ин и один из его потомков по воле чжоуского Сяо-вана стал именоваться Цинь Ином [103, гл. 5; 71, т. II, с. 15–18].
Сын и внук Цинь Ина верно служили Сюань-вану и за победы над жунами стали дафу и получили земли в Цюаньцю. Циньский Сян-гун был возведен Пин-ваном в ранг чжухоу за помощь дому Чжоу в трагические для него дни крушения Западного Чжоу и перемещения на восток. Ему также были пожалованы чжоуские земли к западу от гор Цишань, где прежде находилась первая столица чжоусцев Цзунчжоу, а теперь расположился новый удел Цинь. При сыне Сян-гуна Вэнь-гуне в середине VIII в. до н. э. в Цинь были осуществлены первые реформы, в частности, введена должность придворного историографа и, если верить Сыма Цяню, принята жестокая система наказания, возлагавшая ответственность за тяжкое преступление на родственников преступника по трем линиям, сань-цзу, т. е. по отцу, матери и жене [103, гл. 5; 71, т. II, с. 19–20]. Это последнее сообщение, явно страдающее анахронизмом, весьма сомнительно.
Первый династийный конфликт в уделе Цинь, быстрыми темпами превращавшемся в независимое от вана царство, произошел после смерти правнука Вэнь-гуна, Нин-гуна, на рубеже VIII–VII вв. до н. э. Трое сановников вмешались в дела престолонаследия и посадили на трон младшего из троих сыновей Нин-гуна, а затем, передумав, убили мальчика и вернули трон старшему, ставшему У-гуном (697–678 гг. до н. э.). У-гун казнил заговорщиков и истребил всех их родичей до третьего колена. Вообще это был властный и жестокий правитель, аннексировавший ряд соседних территорий (вместо некоторых из них в 688 г. до н. э., как сообщает Сыма Цянь, были созданы владения типа сянъ — этим термином позже именовались уезды [103, гл. 5; 71, т. И, с. 21]) и после смерти унесший с собой в могилу в качестве сопогре-бенных 66 человек. Сын правителя получил субудел в Пинъяне, а трон достался младшему брату У-гуна, правившему, однако, лишь два года, после чего правителем стал его старший сын Сюань-гун (675–664 гг. до н. э.).
Сюань-гуну наследовал его младший брат Чэн-гун, который правил всего четыре года, а затем третий брат Му-гун. Ни один из девяти сыновей Сюань-гуна и семи сыновей Чэн-гуна трон так и не получил. Му-гун же стал одним из самых известных циньских правителей. Именно он активно вмешивался в дела могущественного царства Цзинь. Именно он по достоинству оценил способности сановника аннексированного цзиньским Сянь-гуном княжества Юй, Бай Ли-си, который был направлен в Цинь для сопровождения дочери Сянь-гуна, предназначавшейся в жены Му-гуну, но по дороге бежал и очутился в плену у чусцев. Выкупленный Му-гуном за пять бараньих шкур, Бай Ли-си, получивший прозвище У-гу дафу («дафу за пять шкур барана»), стал управлять государственными делами в Цинь, что, надо полагать, немало способствовало успехам Му-гуна.
Жизнеописание Му-гуна полно сообщений, напоминающих легенды, — таков, например, рассказ о том, как 300 варваров съели его любимого скакуна, но, будучи прощенными Му-гуном, поспели на выручку к нему в самый драматический момент сражения с царством Цзинь и тем спасли раненого Му-гуна. Похожи на легенду история с выкупом Бай Ли-си, равно как и история о пленении цзиньского правителя И У и о намерении принести его в жертву, от чего после просьб чжоуского вана и своей жены (сестры И У) Му-гун будто бы отказался, сменив гнев на милость и отпустив И У домой в Цзинь. Явной легендой следует считать сообщение о том, как Му-гун привлек в свое царство советника жунского правителя Ю Юя (потомка бежавшего к жунам выходца из Цзинь), побудив с помощью 16 певичек жунского правителя охладеть к своему советнику, что и сыграло решающую роль в бегстве его в Цинь. Но бесспорно, что Му-гун цинь-ский оказал в решающий момент помощь цзиньскому Чжун Эру и тем внес немалый вклад в последующее развитие царств Чжунго под верховенством Цзинь. Бесспорно и то, что Му-гун помог — вместе с Чжун Эром — чжоускому вану, что он старался укрепить и просветить свое полуварварское царство, для чего взял на службу Ю Юя, Бай Ли-си и Цзянь Шу. Сыновья двоих последних стали военачальниками циньских войск. Только смерть Му-гуна напомнила, что он был правителем полуварварского царства — сопогребенных вместе с ним оказалось 177 человек [103, гл. 5; 71, т. II, с. 22–33].
После Му-гуна царство Цинь надолго погрузилось в состояние своего рода политической спячки. Видимо, циньцы оказались неготовыми к радикальным переменам, связанным с Му-гуном, и предпочли спокойную жизнь. Правда, сразу же после смерти Му-гуна его преемник Кан-гун (620–609 гг. до н. э.) провел несколько боевых операций против могущественного Цзинь и даже достиг некоторых успехов. Но на этом все и заглохло. Власть в Поднебесной прочно взяли в свои руки правители Цзинь, а преемники циньского Кан-гуна почти не давали о себе знать. Время от времени царства Чжунго совершали успешные экспедиции против Цинь в первой половине VI в. до н. э., а бегство в Цзинь в 541 г. до н. э. брата циньского Цзин-гуна (576537 гг. до н. э.), Хоу-цзы, который ухитрился переправить через Хуанхэ тысячу нагруженных добром повозок, свидетельствовало как о внутриполитических распрях в Цинь («циньский гун творит беззакония», — сообщил, по словам Сыма Цяня, бежавший в качестве объяснения причин своего поступка [103, гл. 5; 71, т. II, с. 35]), так и о том, что царство Цинь становилось богатым. После смерти Цзин-гуна Хоу-цзы возвратился домой.
Только в конце VI в. до н. э. Цинь вновь вмешалось в дела Поднебесной, причем причиной этого послужил разгром сильного Чу уским правителем Хэ Люем в 506 г. до н. э. Напомню, что семь дней чуский посланник умолял циньского правителя о помощи, пока циньский Ай-гун (536–501 гг. до н. э.) наконец решился послать войско с 500 колесницами, которое и спасло чусцев от полного разгрома. После этого сведения о событиях в Цинь вновь становятся крайне скудными. Что касается главы Сыма Цяня, посвященной царству Цинь, то в ней речь идет (во всяком случае применительно к VI и даже большей части V в. до н. э.) преимущественно о событиях в других царствах чжоуского Китая, но не в самом Цинь. Видимо, сведений о событиях в Цинь за эти полтора-два решающих для чжоуского Китая века практически не было. Сколько-нибудь существенными данными за это время можно считать сообщения о том, что в 461 г. до н. э. в Цинь рыли каналы в районе Хуанхэ и что в 456 г. до н. э. в царстве был образован уезд в Пинъяне (см. [103, гл. 5; 71, т. II, с. 34–37]). Хотя что это был за уезд, остается неясным. Лишь в конце V и особенно в IV–III вв. до н. э. Цинь стало развиваться бурными темпами и вести энергичную и весьма успешную внешнюю политику.