— Ты ведь мог избавиться от них, а не прятаться за маской.
— Они служат для меня уроком, после этого я больше никогда не недооценивал врага.
— Сколько я спал?
— С нашего заключение прошлого около двух недель, — я немного приподнял бровь. Значит, отведённое время почти вышло.
— Так как они смогли тебя схватить? И почему твоя команда тебя не вытащила?
— Я сдался сам, — его лицо помрачнело. — Моя команда… они предали меня. Повелители Бездны сказали мне прийти на место сражения. Там я обнаружил тебя, полностью беззащитного и без сознания. Они приказали мне убить тебя, но Императрица помешала в последний момент. Там же и оказалась вся моя бывшая команда. Она склонила их на свою сторону задолго до этого сражения…
— Почему ты не предвидел этого? Ты же можешь видеть будущее.
— Всё не так легко, — он покачал головой. — Оно непредсказуемо. То, что я вижу — лишь один из возможных вариантов. Зачастую я вижу самый вероятный исход, но, как и в случае с тобой — оно всегда может измениться. И потому я не был готов к их предательству.
Я наблюдал за Авелем — изредка его руки начинали дрожать, а лицо при этом оставалось безразличным. Похоже, за годы он мастерски научился скрывать свои эмоции.
— Я не хотел сражаться против них, я не мог поверить в их предательство — в то, что меня переиграла Императрица.
— Но несмотря на своё заточение ты всё смог прийти ко мне, — заметил я.
— Я смог сохранить какое-то влияние.
— Да и кандалы тебе особо не мешали. Может они и ограничивали какие-то твои силы, но явно главные из них, — задумчиво протянул я.
Незаметно бутылка опустела, и я отметил, что уже не испытываю отвращения к вкусу.
— Почему ты введёшь себя так? — внезапно произнёс он.
— Как именно? — спокойно спросил я.
— Где вся та злоба и ненависть ко мне? Я думал ты хочешь отомстить мне.
— Я и сейчас хочу, но… — я внимательно прошёлся взглядом по Авелю, — с каждым мгновением это желание исчезает. Я хотел сразиться с тем несгибаемым и непреклонным Авелем, хотел разрушить его хитрые планы. Но что я вижу перед собой? — сломленного человека от какого-то предательства и потерявшего волю к жизни, ставшего обычной марионеткой Богов Бездны. Жалкое зрелище, Авель.
— Да что ты понимаешь! — рявкнул он, сжав подлокотники. — Они были для меня семьей! Я пришёл сюда в поисках мести, тем кто отнял у меня моего брата! — Он резко вскочил, уронив стул. — В итоге меня предала женщина, которую я полюбил! А мой брат, ради которого всё затевалось, стал блеклой тенью, обречённой быть поглощённой мной или просуществовать так до скончания веков. Да, ты прав во всём. Это предательство сломило меня, и я в поисках защиты сам пришёл в руки повелителей Бездны. — Он закусил губы, а в уголках золотых глаз начинали собираться слёзы. — Они делают вид, что у меня есть выбор, свобода воли, но на самом деле я связан по рукам и ногам. Моя изначальная цель уже давно исчезла, растворившись под желаниями других… Сначала Регрессор, потом они — моя жизнь уже не принадлежит мне. Я марионетка, даже для Императрицы. Мне казалось, что я самый умный, могу безнаказанно играть с такими могущественными силами, но на самом деле это они играли мной… До сих пор играют. Никакой я не «Король», как говорил Регрессор, скорее пешка.
Он рассмеялся и в этом смехе было столько отчаяния, сколько я никогда не видел.
— И ты, — он пальцем указал на меня. — Ты не только изменил свою судьбу, но и стал полноценным «Игроком». Никто над тобой более не властен, ты получил силу, о которой я даже не смел мечтать! — Он перевёл дыхание и продолжил. — Помнишь Испытание? Там ты был лишь полезным инструментом в моих руках, а сейчас — это я инструмент, на котором играет кто хочет. Я… — его голос затих. — Я просто устал от всего этого.
Несколько теней поставил стул на место, в который плюхнулся Авель. Казалось, вместе с этим монологом он выпустил кипевшие в нём эмоции.
— Видимо долго же ты держал в себе всё это.
— Мне было некому исповедоваться… Поэтому спасибо, — я удивлённо уставился в его сторону. — Спасибо, что выслушал меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ещё секунду назад ты завидовал мне и всячески злился, а сейчас уже благодаришь.
— Я злюсь на самого себя и на своё бессилие, — он сложил руки в замок, уставившись перед собой. — Я жалок, брошен и предан всеми. У меня ещё осталось несколько козырей, но в чём их смысл, если у меня нет цели, своей цели? — он с надеждой посмотрел на меня.
— Хочешь, чтобы я дал тебе эту самую цель? Стал твоим ангелом-спасителем, решившим все проблемы по щелчку пальцев? — я усмехнулся. — Я понимаю тебя. Я побывал в намного большем дерьме чем ты.
— Моя судьба была предрешена изначально, после получения той злополучной способности. Падший вёл меня на встречу смерти, из-за него я проиграл тот бой и умер. Он заставил меня жить, исказив воспоминания, сделал послушным. Я верил ему… искренне верил, считал своим учителем, надёжным союзником, другом. А он всё это время служил одному господину — Люциферу, я же был для него лишь сосудом.
— И затем он предал меня, проткнул сердце. Моя душа стал пищей для Люцифера и затем Робур вырвал его из меня, а пустой сосуд вы заточили в тюрьме. Обрывки наших душ связал между собой Меруин, создав тем самым Новуса. Новус… он решил избавиться от остатка личности Люцифера и Даниила — для него они были лишь проигравшими, и он не хотел быть связан с ними — он отринул своё прошлое. Но они смогли обособиться, стать самостоятельными. Меруин даровал ему силу Хаоса, но она калечила его тело — печать человечности трещала по швам после каждого использования. Рано или поздно Новус бы всё равно превратился в зверя, просто Регрессор несколько ускорил процесс, задействовав Жаждущего Смерти. Печать сломалась и Хаос, угрожал поглотил все мои три личности. И лишь проиграв, Новус наконец осознал, что его поражение, как и их — было предрешено. Он принял своё прошлое и так они породили меня.
На несколько секунд я замолчал. Горло пересохло, и я сделал ещё один глоток.
— Я это всё к чему. В моей жизни были взлёты и падение — но эти взлёты были лишь для того, чтобы намного больнее упасть. Все эти годы я был рабом Падшего и сейчас не сильно много и изменилось. Думаешь, сейчас я свободен? Думаешь, моя судьба принадлежит лишь мне? — я горько усмехнулся. — Нет, я всего лишь сменил одного кукловода на другого — более древнего, могущественного. Меруин Ян, единоличный повелитель Хаоса — тот, кто дёргает за все остальные ниточки. Регрессор, Жаждущий Смерти, Маршал, Императрица, да даже ты и я — все мы не более чем куклы в его руках.
— Значит… надежды нет? — обреченно произнёс он, опустив голову.
— Надежда есть всегда, Авель. Если бы не прихоть Меруина, то меня бы сейчас не было — ты бы продолжал играть в свои игры и возможно даже победил бы. Месть — была главной целью для Новуса. Но для меня… Она кажется слишком банальной, глупой. Честно говоря… Я даже не знаю, чего я сейчас хочу. А чего хочешь ты, Авель?
— Я? — от моего вопросы он растерялся. — Наверно… стать свободным.
— Так сделай это желание свой целью и иди к ней.
— Ты думаешь это так просто? — он усмехнулся.
— Я и не говорил, что будет легко, — я пожал плечами, осушив очередную банку. — Но так даже интересней, не находишь? Чем труднее и сложнее твоя цель, тем счастливее ты будешь, достигнув её.
— И где ты только услышал этот бред? — Авель коротко засмеялся.
— Нигде, я сам его придумал! Ещё по одной? — я протянул ему ещё одну бутылку.
— Вкус и правда отвратительный, — заметил он.
— Я уже привык.
Несколько минут мы сидели в тишине — каждый из нас думал о своём в тот момент.
— Спасибо, — искренне произнёс, посмотрев на меня. В его взгляде читалась благодарность.
— За что на этот раз?
— За всё.
— Ха, — я улыбнулся краешком губ, — Ну как знаешь.
Оставшееся время мы просто разговаривали: ни как друзья или товарищи, а как два человека, встретившихся в первый и последний раз. А потому мы могли быть откровенны друг с другом. Мы не затрагивали наше прошлое или будущее — что произойдёт или что уже произошло. Но после этого разговора мы словно бы изменились.