Так, насчет глажки брюк пролет получается… и утюга у меня нет, и как с ним обращаться не знаю, даже если бы и был. Тут небось с угольками утюг, вроде того, который я когда-то в том самом доме на Селигере нашел, в котором укрываться собирался. Да, укрылся, называется. Вот тут, на Большом Скате, хрен достанешь теперь, ха-ха. А что, я так даже и не против, на самом деле? Если уж откровенно, то я за много-много последних лет так хорошо себя не чувствовал, как вот здесь и сейчас. Пусть у меня там квартира в сто пятьдесят метров была, большой джип и спортбайк на лето, пусть давно забыл, как это «деньги считать», а ощущение такое, что там как пир перед чумой был, истеричный и мрачный. А вот здесь – настоящее. И Зорька вместо «Армады».
Во флигеле после дневной жары было прохладно, хорошо. Свет через узкие окна падал на пол косыми прямоугольниками, а под высокой тростниковой крышей уже повисла тень. Схватил полотенце, метнулся в душ, минут пять потоптался под струями теплой от солнца воды, смывая с себя морскую соль.
Так… вроде нормальные брюки, их в магазине отгладили, измяться не успели. Натянул их, накинул на плечи подтяжки, без которых тут брюк вообще не бывало, потом пояс продел. Так, оружие в питейные нельзя, так что привычка привычкой, но револьвер дома остается.
Так, ладно, к зеркалу… Нормально, вполне даже жених. Борода пока аккуратная, не отросла, сорочка свежая, жилет так вообще хоть куда, сапоги начищены. Все, можно идти.
* * *
Зал собраний находился на той же самой площади, что и церковь, и размером от нее отличался мало, разве что в высоту, купол ему не требовался. Люди шли и ехали к нему со всех сторон, верховые оставляли коней у длинных коновязей, коляски отгонялись куда-то за угол здания. Много было людей, но и зал размерами такой толпе вполне соответствовал.
Вместо дверей здесь были широкие, распахнутые настежь ворота, пол из утрамбованной до каменного состояния земли был посыпан свежими опилками. Мощные каменные колонны поддерживали могучие деревянные балки, на которых лежала крыша, и с которых свисали люстры с многочисленными масляными лампами. Несмотря на это, в зале все равно был полумрак, да и как иначе.
Напитки разливались во многих местах, будь тут одна единственная стойка, к ней бы не протолкаться было. А так как где-нибудь на улице организовали, вроде загончиков, в которых молодые шустрые негритянки… не привыкну никак к этому понятию в отношении вполне наших девок, разве что с татуировкой на лицах… разливали напитки и принимали монеты от посетителей.
Мужчин и женщин было поровну, причем и те, и другие приходили как смешанными компаниями, так и «однополыми», а то и просто в одиночку, вроде меня. Покрутившись по залу, Аглаю не нашел, зато обнаружил большую площадку под танцы, сцену, а на сцене оркестрик, настраивавший инструменты. Гитара, скрипка, что-то среднее между банджо и мандолиной, виолончель или что-то в этом духе, я такого не видел, ну и ударные, вполне типичного вида. Ага, вон еще трубач… Интересно, что здесь будут играть?
Остановившись у стойки, попросил пива у девчонки с частично сведенной татуировкой и висящим на самом видном месте, в открытом декольте, крестиком. Девчонка стрельнул глазами, налила пива в большую граненую кружку, приняла медяк, ловко смахнув его в кассу. А я, проигнорировав «стрельбу глазами», направился кружить по залу в поисках Аглаи. И нашел ее, входящую в зал и оглядывающуюся по сторонам.
Наряд ее меня восхитил, может быть потому, что ничего подобного я в жизни не видел. Вместо шляпки у нее была какая-то хитрая наколка на волосах, похоже, что изображавшая наличие головного убора. Белая блузка вполне обычного вида, с открытым воротом, ожерелье из кораллов на груди. А вот ниже пояса была некая смесь из юбки и брюк с короткими и очень широкими штанинами, свисающими на высокие сверкающие сапоги. Понятно, верхом приехала и при этом старалась принарядиться. Для такого случая иного наряда, наверное, и не придумаешь.
Увидев меня,идущего к ней через толпу жеманиться не стала, замахала рукой.
– Привет.
– Привет. Боялся, что не придешь.
– С чего это? – вскинула она брови. – Рано еще, танцульки еще… через пятнадцать минут начнутся.
– Надо же, – удивился я. – А мне казалось, что уже вечность прождал. Что тебе предложить?
– Я сидр буду.
У стойки было людно, еще две «негритянки», одна «экс», а вторая даже «актуальная», сноровисто наполняли бокалы, принимали деньги, не давая очереди скапливаться. «Актуальная» наполнила узкий бокал сидром, поставила перед Аглаей. Та улыбнулась мне слегка, подняла бокал, вроде как салютуя, но затем ее взгляд метнулся куда-то мне за плечо и моя спутница едва заметно поморщилась.
Я обернулся. В зал вошел осанистый, хоть и вполне молодой толстяк со светлой бородой веником, одетый в белый парусиновый костюм непривычного мне местного фасона.
– Что-то не так? – спросил я у Аглаи.
– Нет, все в порядке, – снова заулыбалась она. – Бывший ухажер всего навсего.
Толстяк Аглаю заметил, кивнул, по мне же скользнул подозрительным взглядом, встретив с моей стороны совершенно тупой и равнодушный. Он, похоже, «бывшим» себя не считает, как мне кажется. Надо иметь ввиду.
Дальше Семен Борода, так, насколько я помню, звали этого толстуна, потерялся в толпе. Вера говорила, кажется, что он хозяин моряцкой гостиницы, что возле порта. Помню такую, как раз когда в город идешь, она по левую руку остается. Там еще кабак на первом этаже.
Народ все прибывал и прибывал, голоса накладывались на голоса, становилось даже тесновато. Много было молодежи, но и людей постарше хватало, подчас и совсем постарше, уже почтенными сединами убеленных. Танцульки здесь были явно для всех возрастов. Те кто постарше. Рассаживался на лавках вдоль стен, молодежь предпочитала стоять. Мы с Аглаей, болтая ни о чем, тоже пристроились у колонный в центре зала, неподалеку от площадки для танцев.
Вот один из музыкантов, скрипач, молодой, худой и очень высокий, одетый в белую рубаху под ярко-красным жилетом, что-то крикнул, что я не смог разобрать, затем громко отсчитал: «Раз,два, три!», взмахнул смычком и ансамбль очень слаженно и лихо заиграл. Что играли? А трудно сказать. Что-то было и от «кантри», что-то и от русской музыки, что-то… черт знает, я не музыковед. Легкая, веселая, чуть разухабистая музыка, под которую легко танцевать.
Начало танцев немного удивило. Никто не собирался в группы и не разбивался на пары, люди выстраивались в не тесные ряды, и начинали танцевать, повторяя движения за скрипачом, успевавшим выделывать еще какие-то кренделя ногами. Впрочем, не слишком сложные, так что танцевать могли все. Сначала людей на площадке было немного, больше смотрели, чем плясали, потом стало больше и еще больше, и когда мы с Аглаей все же присоединились к ним, то оказались чуть не в последнем ряду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});