2. Мог ли быть причиной антагонизма национальный вопрос? Маловероятно. Гиллель и другие фарисеи считали необходимым привлекать к вере прозелитов. Они вели широкую проповедь за рубежами страны, о чем говорит Сам Христос (Мф. 23, 15).
3. Будучи аскетами, фарисеи осуждали образ жизни Иисуса. Но это едва ли могло стать главным поводом для разрыва. Ведь и Иоанн Креститель, невзирая на свой аскетизм, тоже не был признан фарисеями.
4. Догматические истины, признаваемые фарисеями (единобожие, вера в библейское Откровение, в Воскресение, Суд, Мессию и бытие духовного мира), были признаны и в христианстве. Что же касается учения о судьбе, то его скорее всего приписал фарисеям Флавий, который сближал их со стоиками. Точку зрения фарисеев выразил рабби Акиба (Авот, III, 12), говоря: «Все предусмотрено Богом, но человеку дана свобода». Эту концепцию нельзя рассматривать как чуждую христианству (см.: Скарданицкий Г.
Фарисеи и саддукеи как выразители состояния религиозной жизни иудейства перед явлением Христа. Киев, 1905, с. 83).
5. Нравственные воззрения фарисеев, если судить по текстам Талмуда, в целом были близки к евангельским [мнение, согласно которому авторы Талмуда черпали из Евангелия, представляется весьма маловероятным, если учесть, что талмудическая письменность возникла в эпоху резкого разрыва с христианством] Перевороту же, который был произведен Христом в отношении между Богом и человеком, подготовило почву все развитие ветхозаветной религии. Поэтому Иисус говорит апостолам: «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие потрудились, и вы вошли в труд их» (Ин. 4, 38).
6. Едва ли будет верным считать, что фарисеев вооружило против Иисуса только то, что Он провозгласил Себя Мессией. Во–первых, Он сделал это не сразу, а во–вторых, само это притязание не считалось преступным (см.: Herford R. T. Judaism in the New Testament Period, p. 214).
Так, рабби Акиба считал Мессией главу восстания Бар–Кохбу, но никто не вменил ему это в вину. Отказ видеть в Назарянине обетованного Мессию вытекал у фарисеев из неприятия Его как Учителя.
Показательно, что во время суда над Христом было настолько трудно найти против Него улики, что обвинителям пришлось искажать Его слова (Мф. 26, 59—61; ср. Ин. 2, 19). Когда же они говорили: «У нас есть Закон, и по Закону Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим», они лгали. Закон не предусматривал подобного случая. Сыном Божиим было принято именовать и Израиль, и его царя, и Мессию (см.: Ос. 11, 1; 2 Цар 7, 14; Пс 2, 7; 88, 27; 3 Езд 7, 29).
Следовательно, приговор не был законным, а его предрешили заранее.
Тайна Воплощения и Богочеловечества сначала была приоткрыта Христом только для ближайших Его учеников, но и они долгое время не могли осмыслить ее. В глазах уверовавших в Него Иисус был сначала «святым Божиим», Пророком, Мессией, избавителем Израиля.
Скрывая Свое мессианство от законников, Иисус облегчил им возможность увидеть в Нем хотя бы Пророка. И они сделали выбор уже в этот первый период Его проповеди. Фарисеи не пожелали примириться с мыслью, что безвестный Галилеянин может быть Посланником Божиим. Но этот отказ все же не давал им права считать Иисуса достойным смерти.
7. Евангелисты упоминают о трех главных упреках, которые фарисеи бросали Иисусу: общение с грешниками, нарушение субботы и Его свободный взгляд на «предания старцев».
Первое обвинение Христос отклонил, ссылаясь на слова пророка Осии: «Милосердия хочу, а не жертвы». Что касается субботы, то нет никаких оснований думать, что Спаситель был намерен отрицать ее как таковую. Он лишь указывал, что помощь ближнему есть святое дело, которому не может помешать даже субботний покой. Поскольку и среди раввинов далеко не все придерживались крайнего ригоризма в этом вопросе, было бы рискованно преувеличивать его роль в расхождении христианства и иудаизма. Тем более, что сам принцип посвящать один день недели Богу в Церкви сохранился.
Наиболее острую полемику вызывали слова Христа, сказанные по поводу «преданий старцев». Фарисеи верили в устную Тору, данную некогда Моисею и хранимую учителями на протяжении веков (Авот, 1, 1). Саддукеи были в этом отношении их антиподами: они считались только с буквой Библии, преимущественно Торы.
Сущность фарисейского учения о Предании заключалась в том, что, кроме Книги, в Церкви продолжает действовать Дух Божий, Который проявляется через наставников, или «отцов». Живая преемственная связь между ними позволяет ощущать актуальность Слова Божия во все времена (см.: Herford R. T. The Pharisees, p. 66).
Отрицал ли Христос этот взгляд? Поддерживал ли в противовес ему саддукейскую точку зрения? Ответ дает один, но весьма показательный пример. В священных книгах, канонизированных к тому времени, не было ясно выраженного учения о воскресении мертвых. Книга Даниила, где провозглашено это учение, еще не входила в канон. Следовательно, говоря о воскресении, Христос признавал доктрину, содержащуюся в церковном Предании. Принцип Предания был впоследствии усвоен и христианством. По справедливому замечанию католического богослова Л. Буйе, как Новый Завет «не может быть понят в отрыве от Ветхого, так и новозаветное Предание не может быть отделяемо от Предания ветхозаветного… Источник познания Слова Божия, как бы погруженного в самую жизнь народа Божия, — источник, который есть Предание, начал течь вовсе не только после пришествия Христа, так же точно, как и тот другой источник, которым являются боговдохновенные тексты, — раз эти последние вытекают из Предания, а при этом начали накапливаться задолго до Христа» (Буйе Л.
О Библии и Евангелии. Пер. с франц. Брюссель, 1965, с. 214).
Иисус Христос признавал не только требования Закона, но в целом одобрил и формы благочестия, установленные Преданием [(на с. 420) Отметим, в частности, некоторые из элементов христианской практики, пришедшие в нее из иудаизма: день, посвященный Богу; цикл «подвижных» праздников; богослужение, включающее проповедь, ектении и псалмопение; утренние и вечерние молитвы, молитвы после родов и «воцерковление» (посвящение Богу) младенцев; бракосочетание, основанное на Быт. 2, 23—24; почитание святых (в Ветхом Завете — Моисея и Илии); сложная система богослужения и обрядов (ср. Типикон, Кормчую и т. п.); пожертвования на церковные нужды, отлучение, благословение людей, плодов, трапезы; освящение различных предметов, ритуальные жесты (воздевание рук, удары в грудь, которые приняты в западной церковной практике); священные обеты, посты, дни покаяния, очистительные молитвы и т. д. Все эти аспекты религиозной жизни основаны не только на Писании, но и на Предании Ветхого (а вслед за ним и Нового) Завета.] «Если праведность ваша, — говорил Он ученикам, — не будет больше праведности книжников и фарисеев, не войдете в Царство Божие» (Мф. 5, 20).
Если о некоторых частных сторонах «галахи» Христос высказывал мнения, расходившиеся с понятиями большинства раввинов, Он следовал их же собственному правилу. Весь Талмуд наполнен разноречивыми суждениями мудрецов по многим предметам веры и обряда. Споры между ними доходили до жестоких столкновений. Но сторонники противоположных взглядов были в равной степени почитаемы всем народом.
8. Наконец, последнее. Христос мог навлечь (и навлек) на Себя ненависть фарисеев Своими обличениями (Мф. 23; Мк. 12, 38—40; Лк. 11, 38—52). Однако, подобные обличения считались в Израиле допустимыми. Тому пример проповедь пророков. И позже в иудаизме мы находим выпады против святош, которые носили лицемерную личину набожности. Раввин Иошуа бен Ханания говорил: «Глупый ханжа, хитрый нечестивец, женщина–фарисейка и удары фарисеев губят мир» (Сота, III, 4). «Лицемеры, по мнению другого учителя, заслуживают обличения, так как оскорбляют имя Божие» (Иома, 5). Следовательно, речи Христа люди могли понимать как направленные против дурных представителей фарисейства. Заметим, что Он осуждал не учение фарисеев, а их грехи : «Все, что они скажут вам, исполняйте и храните, по делам же их не поступайте» (Мф. 23, 3).
Итак, при наличии доброй воли у фарисеев было достаточно оснований принять Иисуса Христа или хотя бы отнестись к Его учению сочувственно. Как мы видели, в какой–то мере это и произошло. Однако подавляющая часть фарисеев стала его недругами.
В чем же причина?
Остается предположить, что сам дух Христовой свободы был невыносим для людей, культивировавших каноны, ритуалы, уставы. Кроме того, фарисеи смотрели на себя как на непогрешимых стражей правоверия. В лице Иисуса они увидели соперника, который, по их мнению, не имел прав на учительство. Авторитетным для законников был лишь тот, кто вышел из их школ, кто получил санкцию церковных наставников. Иисус же говорил только от Своего лица, говорил «со властью»; Он не являлся учеником «старцев» и толковал Тору, не ссылаясь на «святых отцов» иудаизма. Это сразу возбудило подозрения, которые не замедлили перейти во враждебность.