По пути из Морикадии в Англию она узнала, что после происшествия на балу мистер Джонсон отвез семью домой, потом сразу вернулся в Морикадию, чтобы разыскать ее. Он был очень добр и прежде всего спросил, не пострадала ли она, а когда она заверила его, что с ней обращались с должным уважением, и заплакала, он дал ей свой носовой платок и оставил в покое. Миссис Джонсон и его дочери, ни с кем не общаясь, ждали его возвращения с Викторией и никому не рассказывали о своих приключениях в Морикадии и об исчезновении гувернантки. Поэтому репутация Виктории не пострадала. Джонсоны отнеслись к ней с сочувствием и добротой. Даже если им приходило в головы, что их безупречная мисс Кардифф могла за время своего отсутствия стать падшей женщиной, то они держали эти мысли при себе, а поскольку Виктория была, как всегда, спокойной, невозмутимой и дисциплинированной, жизнь семьи снова сосредоточилась вокруг Мод и Эффи.
И вот теперь Виктория оказалась в Букингемском дворце, помогая девочкам в их звездный час.
Она впервые подумала, что если бы вышла замуж за Рауля и стала королевой Морикадии, то помогла бы многим таким же, как Мод и Эффи, девушкам максимально использовать свои возможности. И все же решение покинуть Морикадию было правильным. Она это знала.
Так почему же она тосковала по Раулю так сильно, как будто потеряла половину своей души?
Церемониймейстер королевы Виктории хлопнул в ладоши.
— Юные леди, в вашем распоряжении имеется полчаса. Мы хотели бы, чтобы сейчас сопровождающие вас лица заняли свои места в зале для приемов. Нашим дебютанткам я предложил бы разумно использовать это время. Места общего пользования находятся налево по коридору.
Виктория легонько прикоснулась к плечу каждой девочки и направилась в коридор вместе с остальными сопровождающими лицами и гувернантками.
— Виктория?! — окликнул ее смутно знакомый голос.
Она увидела девушку с очень печальными глазами.
— Белл? — Виктория раскинула руки и обняла подругу. — Что ты здесь делаешь, Белл? Может, представляют одну из твоих сестер?
— Нет, мы не можем себе этого позволить, — произнесла Белл дрожащими губами. — Я здесь с отцом. Ему повелела явиться королева, а после болезни матери и произошедшего с ним… несчастного случая… мне приходится сопровождать его, когда он куда-нибудь выходит.
Виктория огляделась вокруг и, заметив альков, увела Белл.
— Извини, я не слышала о несчастном случае. Что с ним произошло?
— Думаю… думаю, что он кому-то много задолжал… какому-то страшному человеку, потому что отца избили настолько сильно, что он… Одним словом, нога у него никак не заживает и лицо все в шрамах, — сказала Белл, стараясь не смотреть Виктории в глаза.
— Я этого не знала, — в ужасе сказала Виктория.
— Понимаешь, мы почти никому не говорили о том, как произошел несчастный случай. — У Белл задрожала губа. — Я только тебе рассказываю, дорогая подруга.
— Но Рауль не упоминал об этом!
— Ты видела Рауля, когда путешествовала? И ничего не сказала мне? — радостно оживилась Белл.
«Потому что мне не хотелось бы объяснять… кое-какие вещи».
— Извини, что не написала тебе. Да, я виделась с ним. Я провела с ним некоторое время, — сказала она. Это была своего рода недооценка происходившего.
— Как он там? Мы знаем, что его революция победила, и он стал королем Морикадии. Мы читали об этом все, что писали в газетах, и ужасно радовались. Я хочу сказать, что радовались я и сестры, но не отец.
— Я уехала оттуда до церемонии коронации, однако смею тебя заверить, что никто не помешает ему сесть на трон.
Виктория знала, что в ее голосе звучит гордость, но это ее не тревожило. Ведь она разговаривала с сестрой Рауля.
— Ты была там во время революции? — спросила Белл, усаживаясь на банкетку возле окна.
Виктория понимала, что не следует рассказывать Белл всю правду. Все, что произошло, было слишком ужасно, чудесно и странно. Все это не с самой лучшей стороны показывало брата Белл и ее, Викторию. Но присущие Белл тепло и чуткость каким-то образом заставили Викторию усесться рядом с подругой и рассказать всю историю ее пребывания в Морикадии: о похищении, о странных церемониях, о твердом намерении Рауля победить в революции и завоевать ее. Закончив рассказ, она увидела, что Белл удивленно смотрит на нее.
— Рауль хотел жениться на тебе, а ты его бросила? Ты бросила Рауля, потому что он не любит тебя?
— Белл! Я думала, что ты одобришь меня. Помнишь, в школе поздней ночью, когда мы болтали, ты всегда говорила, что выйдешь замуж только по любви?
— Я была дурочкой! — заявила Белл. — Я бы сделала все, что угодно, чтобы помочь своим сестрам и себе избежать встречи с отцовскими кредиторами. Мне самой слишком поздно налаживать свою жизнь, но мои младшие сестры заслуживают того, чтобы получить свой шанс. Ради этого я бы вышла замуж за кого угодно.
— Ах, Белл, извини меня. — Виктория начала понимать всю глубину страданий Белл. — Не может ли Рауль помочь вам избежать встречи с кредиторами?
— Отец перехватывает мои письма к нему.
— Это несправедливо. Когда твой брат король…
— Я должна бы быть сестрой короля. А вместо этого я дочь никчемного прожигателя жизни. Все это неправильно и несправедливо. — В глазах Белл вспыхнуло возмущение. — Как и то, что сделала ты. Ты могла бы выйти замуж за Рауля! Он красив, он добр, у него целы все зубы, и он молод. Да, мой отец его бил. И Рауль, возможно, думает, что не умеет любить, однако он любил меня и любил всех своих сестер.
Озадаченная горячностью Белл, Виктория сказала:
— Это правда. Но это не любовь мужчины к своей женщине.
— Разве нельзя было выйти за него замуж и немного потерпеть? — оборвала ее Белл.
— Но что, если он никогда не полюбит?
— А что, если полюбит? Его любовь заслуживает того, чтобы ждать ее хоть всю жизнь. — Белл положила руку на плечо Виктории и заглянула ей в глаза. — Поезжай назад. Возвратись в Морикадию и найди его. Этим ты научишь его, как надо любить. Если он больше не хочет тебя, он тебе скажет об этом.
При мысли о такой возможности у Виктории перехватило дыхание. Белл увидела это и поняла.
— Игра стоит свеч, не так ли? — спросила она.
Впервые за два месяца Виктория почувствовала, что с ее души свалилась огромная тяжесть. И теперь она могла думать о чем-то другом, кроме своих страданий.
— Да, — сказала она в ответ. — Игра стоит свеч. Спасибо тебе, Белл. Конечно, ты права. Я так и сделаю.
Глава 50
Шум голосов молодых леди, выстраивающихся вдоль коридора, вернул к реальности Викторию и Белл. Они поднялись со своих мест и, пообещав друг другу встретиться позднее, поспешили в королевский приемный зал.