— Подавись собственной кровью, нелюдь. — Генерал занёс нож и…
Два солдата, стоявшие всё это время в дверях, даже не сразу поняли, что произошло. Бальтазар резко рванулся вверх и застыл на уровне шеи генерала, который тут же шарахнулся назад, вскинул руки, выронив нож, и с выпученными глазами издал хриплый рокот, будто пытаясь что-то закричать. В обе стороны что-то брызнуло. Несчастный мужчина, метаясь из стороны в сторону на подгибающихся ногах, вцепился пальцами в космы безумца и изо всех сил пытался оторвать Бальтазара от себя, при этом не переставая издавать нечеловеческие звуки, похожие на истошный вой умирающего в муках зверя. В последнюю секунду главнокомандующий всё-таки смог вспомнить про висевший на поясе пистолет, выхватил его, прицелился, но тут король так же резко метнулся в сторону и пуля попала прямиком в единственный глаз генерала. Истекая кровью из искалеченной шеи и пустой глазницы, мужчина тяжело рухнул на пол, а Бальтазар лишь выплюнул на пол вырванную трахею и направил взгляд на мальчиков. Этот взгляд пробирал до костей. Тёмные зрачки, вцеплялись острыми, тонкими иглами в грудь, под кожу. Не безумный, не бешеный, спокойный. Всё в его руках — вселенная, время, все судьбы человеческие. Ему не ведом страх. Его ни что не возьмёт.
У одного из парней сдали нервы, и он, не прицелившись, без разбору шмальнул в сторону Бальтазара. Короля спас случай — несорванная железная пластина, совершенно невидимая в темноте, в которую и попал снаряд. Пусть в этом и не было ничего сверхъестественного, но двум солдатикам этого было достаточно. Его не взяла пуля. Его вообще ни что не возьмёт.
Близ Бальтазара, словно порождения тьмы, вызванные своим повелителем на бой, стали плясать устремлявшиеся от пола к самому потолку белые разряды, которых с каждым мгновением становилось всё больше, больше и больше. И несчастные парни, душа, разум и тело которых было насквозь пропитано первобытным, сводящим с ума ужасом, еле успели исчезнуть из дверного проёма и из того коридора вовсе, прежде чем огненная завеса, помчавшаяся на них, не вырвалась из помещения, «царапая» сотнями маленьких и больших молний близлежащее пространство, словно когтистая лапа кота, залезшая в мышиную нору.
А Бальтазар всё наблюдал и наблюдал за бесчисленными белыми полосами, которые словно тысячи находящихся в неком демоническом экстазе беснующихся тел вращают вокруг него хороводы с адскими плясками. Как же хорошо и свободно… Он не боится. Он не сожалеет. Он готов.
Глава 17. На том и кончилась сказка…
— Ну что, готов? — С улыбкой во всё лицо спросила Алиса.
— Готов. — Буркнул в ответ Агний.
Не теряя оптимизма, девушка нагнулась к своему маленькому товарищу и ободряюще похлопала его по плечу.
— Не слы-шу!
— Готов!!! — Гаркнул мальчик, да так громко и с таким раздражением, будто он хотел вместо этого сказать «Да поехали уже!»
После этого Агний бесцеремонно обогнул Алису и уже направился по мостику на борт «Наследия», как вдруг его окликнули:
— Нет, стойте! Ещё не готовы! Агний, погоди!
Маленький раб обернулся и перед ним тут же вырос запыхавшийся Имир.
— Вот. — Парень сунул Агнию в руку маленький, размером с ладонь мальчика, бутылёк с зеленоватой жидкостью. — Зигмунд просил передать. Залечит даже смертельную рану. Знаю, там вряд ли выдастся свободная минутка для самолечения, так сказать, но всё-таки…
— Спасибо. — Кивнул в ответ маленький раб, убирая прощальный подарок в глубокий карман штанов.
К маленькому ножику и устойчивой к электричеству жилетке — а именно такие средства защиты были выданы конкретно Агнию — прибавилась ещё одна явно бесполезная в этом гиблом деле штучка.
— А вот и МЫ!
В Имира почти врезалась Гальдора на своей верной спутнице Матильде, но юноша успел вовремя увернуться, при этом перехватив подругу прямо на лету, после чего она оказалась в его объятиях.
— Голубки! — К ним приблизилась Алиса. — Может… Всё-таки останетесь? Зачем вам туда? Там будет настоящая бойня! Вы хоть понимаете, насколько это опасно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Знаем. — Лицо Имира не меняло беспечного выражения.
— Вы можете не вернуться, парень! Подумайте о…
— Леди, вы не знаете нашей живучести! — Подхватила Гальдора. — Выживем, и не то ещё переживём!
Алиса нервно втянула носом воздух.
— Ну-с, ваше право, господа… Доверяю исключительно вашим светлым головам.
После этого раздался бой корабельного колокола. Надо поспешить, скоро отплытие!
Сколько же народу собралось на пристани проводить отважных воинов в неравный бой… Сотни рук махали шляпами и подбрасывали их в воздух, ещё больше платков утирали слёзы с раскрасневшихся щёк безутешных матерей, отцов, братьев и сестёр… Вернутся ли храбрецы из этого похода? Обнимут ли ещё хотя бы раз своих родных и друзей? Искури говорит — да. Вернутся все, или хотя бы большинство. Как законная наследница престола, считающая своим долгом свергнуть тирана с трона её предков и возобновить спокойную жизнь для своих подданных, она не даст ни одной капли крови пролиться зря. Она будет их щитом. Она первая ринется в бой и загородит всех своей грудью, не щадя сил. И ей верили.
Отплыли. Всё дальше и дальше отдалялась пристань вместе с не унимавшимися на ней людьми, пока всё это не исчезло в облаках. Все куда-то ходили из стороны в сторону, что-то переносили… Готовились, в общем. А Агний не готовился. Он вообще ничего не делал, просто сидел на бочке в дальнем углу палубы и смотрел на проносившийся внизу пейзаж. Куда ему торопиться? О чём волноваться? Сиди себе, думай, размышляй, пока можешь.
Внезапно, откуда ни возьмись прямо перед носом корабля буквально из неоткуда выросло темное облако. Орландо от неожиданности резко дёрнул штурвал в сторону, но корабль всё равно угодил в серое марево. Тревожная возня не успела вступить в силу, когда «Наследие» так же совершенно внезапно вынырнуло из тучки и благополучно полетело дальше. Несколько секунд матросы недоумённо переглядывались, их число было впоследствии несколько раз пересчитано, весь корабль был осмотрен и только после этого былая возня возобновилась.
— Ну, как ты?
Агния дёрнулся, резко обернулся и не поверил своим глазам. Рядом с ним сидел… Альфюма.
— Я вас не сильно испугал? — Молодой лев слегка склонил голову на бок. Его тело будто состояло из того самого облачка и «развевалось» на ветру, медленно принимая более чёткие очертания.
— Д-Да н-нет… — Вышел из ступора Агний. Мальчик начал оглядываться по сторонам, проверяя, не видит ли ещё кто-нибудь незваного гостя.
— Они не видят, мальчик. — Маленький раб вновь взглянул на своего товарища. — Меня видишь только ты. И… Этим подтверждается моя догадка.
— В смысле?
Альфюма лапой попытался приподнять вечную чёлку Агния, но прежде чем лев сумел хоть что-то рассмотреть мальчик дёрнулся и резко закрыл лицо руками, сжавшись в комок. Даже легкий солнечный свет, проглядывавший сквозь облака, для проведшего столько лет в полумраке Агния был сродни удару ножа по глазам. Поняв это, принц сконфузился, извинился и лишь минуту спустя осмелился задать вопрос:
— Ты не знаешь, кто твои родители?
Агний пожал плечами.
— Я сирота, ваше сиятельство. Позволь спросить, а какое это имеет значение?
— Около наших земель когда-то жили люди, называвшие себя. Мы были большими друзьями, и наша дружба была настолько крепкой и древней, что со временем мы получили возможность, как бы, «чувствовать» друг друга. Если конкретнее — общее эмоциональное состояние одного народа влияло на подсознательном уровне на другой. Мы заранее знали, есть ли у них появились неприятности, или у них свершилось огромное счастье… В том числе, они могли видеть нас в любой нашей форме, как духов неба, что ты сейчас и наблюдаешь. Так вот… Ты же… Ты же грустил сегодня утром?
Унылый вид Агния был выше всяких слов.
— Чувство пустоты. Всепоглощающее. Как равнина с отравленной почвой, на которой умерло всё светлое…