Мало-Мохнатая гортанным криком отправила пару малышей за водой для вечерней похлебки, еще раз оглядела окрестности и нырнула обратно за полог. С дальнего края распадка из-за кустов ее проводила пара внимательных глаз. Затем человек переключил внимание на дальнюю часть лагеря. Посланная на другую сторону распадка часть следопытов должна уже занять позиции. Как только они подадут условленный сигнал, можно будет начинать. Невелика радость – припоздниться и искать потом маленьких змеенышей в наступающей ночи.
– Подайте бедному старику на пропитание, почтенные! Сжальтесь над сединами! Во имя морских богов, пусть ваш путь будет спокоен и успешен!
Харрим тянул щербатую миску к проходящим мимо него морякам. Уже больше десяти лет он теплыми днями сидел напротив винной лавки, в одном из наиболее бойких мест у Припортового рынка, самого крупного и грязного рынка в Полане. Устроившись у высокой складской стены, в невообразимо драном тряпье, бойкий старик не лез за словом в карман, молил милостыню, ругался с другими попрошайками, гонял маленьких воришек и по мере сил помогал хозяину лавки, вывеска которой служила ориентиром многим страждущим после бурных пьяных ночей. За необременительные труды он получал обеденную похлебку. Одновременно с этим успевал торговать всеми слухами и сплетнями, что пробегали мимо него. Всегда на виду, готовый услужить в меру сил, не замеченный ни в одной краже.
– Я – честный человек, судьбой лишенный крова над головой! Пусть так и будет, – отмахивался он от любых сомнительных предложений.
Лишь немногие серьезные люди в подземельях и катакомбах знали, что Харрим какой год занимает место старшего припортового в гильдии. А Воровская гильдия – это намного серьезнее, чем мелкие кражи и пара-тройка монет в грязной чашке для милостыни. Платящие дань торговцы даже не подозревали, кто стоит у вершины пирамиды, опирающейся на человеческие отбросы, день за днем скрывающиеся в бесконечных мрачных подземных переходах города. Но хитрый старик, видящий все и всех, не обращает внимания на груду мусора, сваленную у края нависающей над ним складской крыши. Там, под парой присыпанных пылью досок лежит безглазый наблюдатель за наблюдателями. Уже третий день он неслышной тенью на рассвете просачивается в это укрытие и впитывает в себя все происходящее на рынке.
Глэд уже может описать обычные маршруты движения городской стражи на утреннем и вечернем обходах. Может назвать все ватаги мальчишек, которые крутятся в этой части рынка, и кто из них больше ворует, чем помогает торговцам. Может узнать в лицо любого серьезного человека, у кого в кошеле звенит больше потертого медяка. А еще Глэд может сказать, сколько секунд ему потребуется для того, чтобы в случае опасности исчезнуть с добычей из любой точки рынка. Как именно придется кружить, пытаясь сбить с толку преследователей: как минимум двух крепкого сложения мужчин, которые каждый раз сопровождают его мучителя в прогулках по рынку.
– Пусть боги хранят тебя, добрый человек! – заголосил снизу Харрим, радостно бренча монеткой в чашке вслед степенно вышагивающему моряку с северных галер. – Пусть льды обойдут стороной твой корабль и будут ветры милостивы утром и вечером!
Глэд насторожился, пытаясь поймать промелькнувшую мысль. Ветер, сезон южных ветров, северяне начинают выводить корабли домой с попутными ветрами, усилены портовые и городские караулы, последнюю партию дешевого вина с утра выгружают на распродажу… Слабая улыбка тронула губы безглазого, головоломка сложилась в стройную картину, в которой нашлось место и любви врага к возможности купить дешевую выпивку за бесценок, и жадности Харрима, и ненависти к нарушителям неписаных правил. Оставалось лишь нанести пару визитов после захода солнца, и ловушка будет готова.
В ухе гулко звенело после очередного удара, а старый стражник примеривался ударить еще раз. Кто бы мог подумать, что этот рыхлый старик способен там приложить!
– Я правду говорю, правду! Вы же меня знаете, господин стражник!
– Ты мне зубы не заговаривай, правдолюбец! То-то у тебя вся рубаха в крови! Небось хозяина давно уж в колодец спустил, а нам тут заливаешь!
Морман судорожно сжался, увидев в очередной раз взлетевший тяжелый кулак, но удержаться на табурете после удара так и не сумел, грохнулся в грязный угол. Следивший за допросом десятник сплюнул и вышел на улицу, где в тени черепичного навеса уже толпились счастливчики, закончившие дневное дежурство и ожидающие команды на построение. А потом их ждет медленно теряющий жару вечер, холодное пиво и отдых. Да продлятся годы его величества, не забывающего выплачивать щедрое довольствие городской страже!
– Что за шум у вас который час подряд? – Рядом с десятником возник сапожник, живущий при казармах и обеспечивающий хорошей обувью большую часть «хранителей покоя».
– Днем на рынке чужаки побезобразничали, разбираемся. Какой-то шустрый молодец сдернул кошелек у покупателя, когда тот выкладывал денежки за вино, и дал деру. За ним припустили разиня и двое его слуг. Вся эта орава бегала там по углам, сшибая прохожих. Заодно пару лавок разметали. Куча избитых торговцев, претензии за битую посуду и порченый товар.
– Поймали?
– Трудно сказать. Воришку все же нашли потом рядом со складами. Вот только сказать он ничего не сможет, его язык теперь торчит из перерезанной глотки. Кошель нашли пустым. Пока бегали, еще и продавца потеряли. Слуг задержали рядом с трупом вора и с окровавленной хозяйской одеждой в руках.
– Нехорошо, давно у нас такого не случалось, чтобы среди дня поножовщину устраивали. Комендант будет недоволен.
– К морским демонам коменданта! Мы из-за этих любителей побегать перетряхнули весь рынок. Торговцы откажутся платить еженедельный взнос из-за понесенных убытков. Вот это меня беспокоит больше, чем все коменданты, вместе взятые.
– Кто хоть пропал? Купец с севера или кто из наших?
– Толстая жаба Тортоман. Не так давно служил в крепости, нос задирал так, что облака об него спотыкались. Сколько раз наши с ним ругались – не перечесть. То одно не по нему, то другое, все жалобы строчил на стражу о плохом надзоре за порядком. Я о нем и не жалею. Гниет теперь где-нибудь в катакомбах. Там колодцев старых и ходов крысиных – не сосчитать.
– А, помню такого. Он у меня пару раз хотел сапоги заказать, но все жаловался на высокие цены.
– Вот-вот. Я и говорю. Слуг себе подобрал под стать. Чего только этот Морман стоит, который сейчас на допросе. Он у него палачом служил в крепости, теперь за домом присматривает.
– И что, палач сам хозяина прибил?
– Нет, не похоже. Он за Тортоманом сидел как за каменной стеной, а теперь кому будет нужен? Да и весточку мне принесли с рынка от гильдии, они там уже порядок наводят и извинения за безграмотных чужаков просят. Как-никак, а это безобразие ни нам, ни им не нужно. Пообещали разобраться и все исправить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});