– Что решил совет?
Мертвая тишина послужила ответом вопрошавшему. Ни один из сидящих за столом гномов не шелохнулся, неровными рядами заполнив тяжелые скамьи, полукругом выстроенные с момента создания Королевской библиотеки. Ни один из членов многочисленных гильдий, входящих в высший управляющий орган власти, не пожелал произнести хотя бы слово.
– Мы заслушали хранителя библиотеки. Он кратко и предельно ясно описал нам увиденное в знаках и образах. Тот, чье появление в чужих землях переполошило наш народ, – при смерти. Он связан с одним из нас, кто неоправданным безрассудством поставил под угрозу свою жизнь, жизнь почтенного члена огненного народа. Мы не можем разорвать эту связь и не можем спасти наследника рода Глонгов. Но будем ли мы поддерживать чужака, отнявшего у нас смелого воина и доблестного гнома? Лишившего его сначала разума, а потом и здоровья.
Никто не произнес ни слова в ответ.
Зашуршала отливающая бирюзой мантия, и вставший старейшина медленно повернулся к сидящему с края Гаттараму:
– Отсутствие положительного ответа есть ответ отрицательный, – так гласит закон. Уважаемый глава малого совета, выражая волю присутствующих здесь, я прошу принять на себя заботы о нашем страдающем брате Глонге Быстроногом, сыне Глонга Опоясанного. Как можешь, скрась его последние дни и позаботься об упокоении. Совету же лишь надлежит успокоить взволнованный народ и принять меры к пресечению слухов.
Глава малого совета степенно склонил голову в знак согласия и с печалью на лице попросил разрешения уйти. Через час неспешного путешествия по запутанным галереям подземного города он скользнул в неприметную дверь в веренице таких же в слабо освещенной штольне и склонился над лежащим в постели гномом:
– Как ты? Слышишь ли меня?
Веки больного слабо задрожали и распахнулись. Незамутненный болью взгляд встретился с глазами пришедшего.
– Слава подземным духам, ты пришел в себя!
– Гаттарам, Гаттарам! – хрипло зашептал погребенный под одеялами. – Я знаю!
– Тише, ты слишком слаб! Сейчас придет один из моих племянников, он присматривает за тобой с момента начала болезни. Тебе будет легче. Я надеюсь, тебе будет легче…
– Конечно, легче! Послушай меня!
– Только не вздумай умирать, старый подлец! Пусть демоны преисподней сожрут душу этого безглазого, ни одна человеческая душа не стоит всех мук, что выпали на твою долю! Мы найдем способ разорвать данную тобой опрометчиво клятву и освободим твое тело от чужого недуга!
Глонг закашлялся, но быстро оправился и слабой рукой вцепился в бороду старейшины:
– Ты не слушаешь меня! Пойми, я уже здоров. Да, я слаб, но здоров. Я чувствую, что чужак также выздоровел. Мы с ним вместе сумели преодолеть эту странную болезнь. Мой именной талисман не только связал нас, но и защитил нашего будущего повелителя.
– О чем ты?
– Я знаю главное. Он проснулся! Ты слышишь меня, Гаттарам? В свете умирающего талисмана я видел – сознание Его очистилось, Он пришел в себя. Я звал Его изо всех сил. Надеюсь, Он слышал мой зов и придет к нам…
Обессиленный гном сипло хватал открытым ртом воздух. Сидящий рядом старец превратился в каменное изваяние с выпученными глазами…
– Боги! Это все же свершилось… Тень человека сожрала все остальное, и что-то теперь осознало себя… Что же ждет нас в ближайшее время? Какие муки принесет нам Тот, Кто обрекает на страдания всех прикоснувшихся к Нему?
– Нет, ты не прав! Он не специально! Его атаковали, но Он жив, хоть и слаб. Он жив, и это главное. – Из глаз больного покатились слезы. – Но я больше не чувствую Его… Мое обращенное в камень имя сохранило нам жизнь, но талисман погиб, я больше не слышу Его…
Гаттарам обнял рыдающего, который весил после нескольких бесконечных мучительных суток меньше пушинки.
– Тихо, тихо, не волнуйся, мы решим эту проблему. Я шел с надеждой спасти твою душу или хотя бы облегчить твои последние минуты. А вместо этого ты даришь мне другую надежду, способную затмить все случившееся ранее. Не волнуйся, ты поправишься, ты уже идешь на поправку. Все будет хорошо, все будет…
Убеленный сединами гном тихо притворил дверь в каморку и неодобрительно глянул на сидящих на кровати:
– Если ты и дальше будешь проверять на крепость его кости, он испустит дух раньше этой догорающей свечи.
Гаттарам осторожно уложил больного на подушки:
– Конечно, Гурдо. Похоже, наш бедолага чувствует себя чуть лучше.
Седовласый племянник старейшины недоверчиво хмыкнул, подошел к кровати и осторожно стал ощупывать больного. Через пару минут он еще раз хмыкнул, на этот раз удивленно, и направился к столу, заставленному многочисленными горшочками и тарелками.
– Может, ему и чуть лучше, но все равно постарайся оставить его в покое. А уж за его тело и душу я теперь смогу побороться хоть с самой смертью…
– Да, конечно. Недаром моя семья считает тебя лучшим врачевателем в роду…
Глонг слабо сжал руку сидящего рядом с ним, губы беззвучно шевелились. Гаттарам приблизился к нему и с трудом разобрал:
– Я собрал серебро. Сколько смог. Все собрал и отдал лично Старому Ворону. Ты уж присмотри за этим. Я скоро поправлюсь и поеду. С оружием, выкованным под единственную руку, достойную носить его…
– Конечно, я понял тебя, не волнуйся. Все будет сделано.
Выходя, глава малого совета наклонился к племяннику:
– Запомни, для всех наш гость при смерти. Ты делаешь, что возможно, но надежды нет. Я не хочу найти вас с кинжалами в спинах. Все понял?
Гурдо спокойно поправил ножны на поясе, распахнул куртку и показал скрытую под ней кольчугу.
– Я и говорю, больной ловит попутные ветра в выработках для последней дальней дороги. Иди, я позабочусь о нем.
И убеленный сединами гном тщательно закрыл за ушедшим крепкую дверь, обитую железом.
А спящему гному снились бесконечные коридоры, по которым он шел с улыбкой, вдыхая неизвестно откуда взявшийся в этих глубинах лесной воздух…
Окровавленное тело забилось в бездонную нору в самых нижних катакомбах огромного города. На поверхности опаляющий день сменял жаркую ночь, а в беспросветном мраке метался в бреду человек, пытаясь второй раз в этом мире удержаться на грани безумия. Глэд не помнил, как он дополз до тайного пристанища, подготовленного на крайний случай. Лишь на четвертый день жар начал спадать, и бывший бухгалтер смог утолить жажду затхлыми запасами воды и пожевать просоленное крысиное мясо. Высокая температура сменилась ознобом и, закутавшись в драное тряпье, безглазый человек провалился в вереницу видений…
Души умерших воинов оставили пришедшему из чужого мира не только целиком память и накопленные веками знания их народов. Ушедшие во мрак воины постарались передать измотанному судьбой уверенность в тающих силах, жажду жизни и радость вкуса крепкого вина, пьянящий запах трав и чарующие отражения звезд в бесконечных протоках среди камышей, навеянные дурманом священных смол видения прошлого и строгий молчаливый хор застывших багровых деревьев, поглотивших под собой Южные пределы… Сковавшая разум пелена медленно рассеивалась, и вновь обретающий себя человек с горечью вспоминал произошедшее с ним за последние месяцы. Боль утраты сжимала сердце и бередила проснувшуюся душу. Но память ушедших не смогла подсказать ответы на вставшие перед Глэдом вопросы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});