Она поехала к своему дому.
Джон обжегся прошлым вечером в ванной. Действительно, глупейшая ошибка, которую он не совершал с подросткового возраста. Это лишний раз показало, каким он стал рассеянным. Клэр задолго до этого сделала отметку на металлической прокладке вокруг крана с горячей водой, чтобы он не обжегся случайно, слишком открыв горячую воду. Он наполнил ванну, аккуратно повернув кран до этой отметки. Он даже попробовал воду, прежде чем залезть в ванну. Но, вероятно, как-то задел кран, и струйка крутого кипятка лилась ему на левую ногу все время, пока он отмокал в ванной. Конечно, он ничего не чувствовал, и только когда вылез из ванны, увидел ярко-красный рубец на внешней части стопы. Его сердце учащенно забилось. Опасно ли это? Последний раз, когда такое с ним произошло, ему пришлось провести ночь на станции «скорой помощи». Почти весь вечер он прикладывал к ожогу лед, но пока он спал, тот превратился в длинный водяной волдырь в форме полумесяца. Теперь он оставил его открытым, катя коляску с одной ногой, обутой в носок и ботинок, в то время как вторая нога оставалась разутой.
Был вечер пятницы, и казалось, что дом вибрировал от пустоты. Каждый звук, который он делал – открывая ящик стола или хлопая дверцей холодильника – отзывался эхом вокруг. Какой же он нытик! Ты же был раньше один, говорил он себе. Просто притворись, что она ушла за покупками или к Амелии. Он попытался заняться распорядком итоговой конференции, но казалось, что его мысли могли сосредоточиться на этом всего только на какую-то долю секунды, прежде чем они снова возвращались к реальности.
Она была с Рэнди.
Она спала с Рэнди.
Возможно, она даже влюблена в Рэнди. И он позволил всему этому безобразию происходить у него на глазах.
За окном кабинета уже стемнело в тот вечер, когда он услышал, как ее машина едет по дорожке к дому. Он оторвался от своей работы за письменным столом. Он не ожидал увидеть ее. О, возможно, она приехала только для того, чтобы взять еще что-нибудь из своей одежды, или что-нибудь другое, ведь он представлял, что она больше ни разу и не вспомнила о доме.
Ему была противна мысль о том, что она увидит, что вечером в пятницу он занят работой. Он не хотел напоминать ей, что он был поглощен работой. Или еще хуже, чтобы она увидела его таким одиноким без нее – просто потерянная душа в пустом доме. Он быстро поехал из кабинета в гостиную, а потом вдруг вспомнил о своей обожженной ноге. В кабинете ее, по крайней мере, можно будет спрятать под стол. Он пересел на диван, частично спрятав ногу за кофейным столиком, и включил телевизор на программе с фильмами.
Он слышал, как она входила через черный ход и проследовала через кухню в гостиную.
– Привет, – сказала она из коридора. – Надеюсь, ты не будешь возражать, что я забежала, мне нужно забрать кое-какие вещи. – Она выглядела бледной, усталой и подавленной, но он не получил никакого удовольствия от ее измученного вида.
– Давай. – Он окаменел. Чувствовал себя ужасно. Он не знал, куда деть руки.
Она посмотрела на телевизор.
– Чему я помешала?
– Ничему. – Он нажал на пульт дистанционного управления и бросил его рядом на диван. Он попробовал посмотреть на нее, но не смог. В первый раз в жизни он почувствовал замешательство в ее присутствии, стеснение из-за своей инвалидности. Она определенно занималась любовью с подвижным и чувствующим мужчиной без всяких изъянов в сексуальном плане – прошлой ночью.
Она присела на краешек кресла-качалки.
– Я хочу дать тебе адрес, где я теперь живу.
– Он живет в этих городских домах за Долли Мэдисон, правильно?
– Да, но я не живу там.
Джон удивленно посмотрел на нее.
– Где же еще?
Она махнула рукой.
– Я могу пользоваться его комнатой для гостей время от времени, но это не то, что ты думаешь о Рэнди и обо мне. Я не знаю, как заставить тебя поверить.
– Твои действия в последнее время очень затруднили это.
Она посмотрела на него мгновенье, на лбу глубоко обозначилась морщинка. Кладя бумажку с адресом на кофейный столик, посмотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами.
– Мне очень страшно, – сказала она.
Он молчаливо кивнул.
– Мне тоже. – Ему хотелось, чтобы она не уходила. Пусть только не смотрит на него так.
Она сжала ладони вместе, даже пальцы побелели ее пальцы, и он увидел, что ее нижняя губа задрожала. Однако она, казалось, быстро успокоилась.
– Я люблю тебя, Джон, – сказала она, – но мне сейчас нужен Рэнди. Я пока не совсем это понимаю. Но это – очень сильное чувство. И очень сильная необходимость. Я не могу объяснить.
Джон не посмотрел на нее. Он бездумно нажимал на кнопки пульта дистанционного управления телевизора.
– Ты же знаешь, Клэр, – сказал он. – Я действительно не хочу ничего слышать о тебе и о Рэнди. Не возражаешь?
– Прости. – Голос ее упал до шепота.
Минуту никто из них ничего не говорил, и единственным звуком было щелканье клавиш пульта дистанционного управления.
– Итак, где же ты остановилась? – Он посмотрел на кусочек бумаги на столике, но со своего места не мог разглядеть адрес.
– Я нашла маленькую квартирку в частном доме в Честервуде. Она на самом деле очень крошечная, но мне не нужно много места. Однако там нет телефона, и я еще не знаю, стоит ли его устанавливать.
Это было невозможно представить. Он видел, что другие живут так, но чтобы Клэр, которая привыкла к такому дому, как этот, которая любила большие пространства.
– О, Клэр, мне не хотелось бы, чтобы ты так жила, – сказал он, и его решительность тут же исчезла. – Ты можешь жить здесь. Займи какую-нибудь комнату, но…
– Нет. – Она покачала головой, и он был удивлен силой, которая прозвучала в ее ответе. – Так не пойдет.
Конечно, так не пойдет. Рэнди заберет ее, или же она проведет ночь вне дома, и ему придется опять пережить боль той первой ночи, когда она каждый раз будет уходить.
– Я хочу собрать вещи, – сказала она. – Ты не будешь сильно возражать, если я возьму тостер? Ты никогда им не пользуешься. – Она встала, и он увидел, что ее взгляд упал ему на ноги. – Что ты сделал со своей… ты обжег ногу!
Немедленно она уже была на коленях рядом с ним, поднимая его ногу так, чтобы на нее упал свет.
– Как это случилось? – спросила она. Больше всего ему хотелось убрать ногу из ее рук.
– Горячая вода текла из крана. Я, наверное, сдвинул кран.
– О, Господи, Джон. Это плохо. Позволь мне отвезти тебя на станцию «скорой помощи».
Он наклонился вперед, чтобы оттолкнуть ее от себя.
– Все прекрасно. Ничего страшного.
Она поставила его ногу и села себе на пятки, но ее взгляд все еще был прикован к ожогу, на лбу появились морщинки, и она произнесла спокойно: