Из коридора он слышал, что она взяла телефон, и тотчас же понял, кому она звонит. Он сидел и слушал, ему было стыдно от того, что он подслушивал. Ее всхлипы запали ему в душу. Он никогда не слышал в ее голосе такого отчаянья, такой паники. Страх, которому она позволила ему быть свидетелем за последние два месяца, был ничто по сравнению с настоящим ужасом, переполняющим ее. Однако она выливала его на Рэнди Донована. Говоря с Рэнди, она позабыла об осторожности, она Ничего не скрывала. Джон хочет помочь мне, но он не способен на это.
Она права. Он сидел тихо в коридоре, ожидая, когда она повесит трубку. Он старался ожесточиться, найти в себе силы и решимость, чего ему никогда не требовалось раньше. Он собирался помочь Клэр единственным возможным способом.
Она повесила трубку, и Джон въехал в гостиную.
Клэр завернулась в платок, поджала под себя ноги на диване, одно плечо у нее осталось голое. Ее лицо было бледно, и на нем читалось виноватое выражение ребенка, которого поймали, когда он делал что-то запрещенное. Он почувствовал болезненный прилив любви к ней, и, хотя ему хотелось подъехать на коляске поближе, остался в дверном проеме. Так ему будет легче.
Он почти мог видеть работу ее мозга, когда она пыталась придумать какое-то объяснение тому, почему она на ногах в такую рань, сидит, завернутая в платок на диване.
– Мне приснился ужасный сон, – сказала она. – Я перепугалась и позвонила Рэнди прежде, чем смогла осознать, что я делаю. Прости меня. – Было ясно, что она сказала это, решив больше не лгать ему.
– Я слышал разговор, – сказал он.
– Правда? – Черты ее лица заострились от тревоги.
– Да. Целиком.
У нее снова появились слезы, и она прижала кулак ко рту. Тем не менее он не сделал ни одного движения в ее направлении.
– Клэр, – сказал он твердым голосом. – Я хочу, чтобы ты ушла.
– Ушла? Что ты имеешь в виду?
– Я хочу, чтобы ты ушла из этого дома. Оставь меня.
– Что?
– Тогда ты сможешь видеться с Рэнди так часто, как захочешь, без…
– Нет! – Она поставила свою босую ногу на пол и наклонилась вперед. Это не то, чего я хочу.
– Очевидно, это то, что тебе нужно, тем не менее. Ты только что об этом сказала сама. Я слушал.
– Джон…
– Ты – права. Я не способен помочь тебе. Мне очень жаль… – Он почувствовал, как подступают слезы, и старался сдержаться. – Я слишком близко, чтобы тебе помочь.
– Ты уже помог мне, Джон. Ты…
– Я хочу, чтобы ты ушла, – прервал он ее. Неожиданно ему стало противно от ее манеры принимать желаемое за действительное, чтобы проблемы исчезли.
Клэр села опять. Она облизала губы. Морщинка между бровями стала еще глубже.
– Ты это говоришь не всерьез…
– Нет, я серьезен. Ты не можешь оставаться здесь. – Он крепко сжал руками колеса своей коляски. – Я больше не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
– Но ты… как ты справишься?
Он резко втянул в себя воздух. Ее слова разозлили его, и гнев был хорошим выходом.
– Я – не ребенок! – сказал он. – Мне нужна жена, а не чертова сиделка!
– Не ори! – она отняла одну руку от платка, чтобы нетерпеливо откинуть волосы. – Пожалуйста, не сердись. Я не имела в виду ничего плохого. Я просто… Я не могу бросить тебя. Мне все равно…
– А мне не все равно продолжать жить так, как будто ничего не произошло, в то время как ты хочешь быть с другим.
Она открыла рот, чтобы возразить, но он опять ее прервал.
– Не отрицай этого, Клэр. Ты хочешь его, и я даю тебе разрешение быть с ним вместе.
– Все совсем не так, – защищалась она. – Это совсем не то, что ты думаешь. И никогда не будет. – Ее гнев был силен и в новинку ему. – У меня появился в первый раз друг-мужчина за всю мою взрослую жизнь, а ты его прогнал от меня.
– Итак, теперь я его тебе возвращаю. – Он начал разворачиваться со своей коляской. – А сейчас мне пора одеваться, чтобы пойти на работу. У тебя есть целый день, чтобы собрать вещи и уйти, но, пожалуйста, уйди к тому времени, как я вернусь домой.
– Что ты хочешь сказать? Почему у меня есть целый день? Мне тоже нужно на работу.
– Забудь о работе. Все равно ты там ничего не делаешь. Девяносто пять процентов работы по подготовке к итоговой конференции легло на меня.
Она уставилась в пол. Он понимал, что ей нечего возразить.
– Я понимаю, что не могла сосредоточиться хорошо на работе, – сказала она, – но я все-таки хочу пойти и…
– Нет, Клэр, – сказал он, раздражаясь. – Я не хочу тебя видеть, хорошо? Поняла? Я не хочу видеть тебя по утрам, после того, как ты проспишь с Рэнди всю ночь. – Его голос сорвался, и слезы, с которыми он боролся, полились по щекам.
Клэр тут же вскочила на ноги.
– Джон, пожалуйста! – Она схватила его за руку, но он оттолкнул ее. Его пальцы случайно захватили ткань платка, стянув его с ее груди, но он тут же ее выпустил, изо всех сил прижав ладони к своим бедрам.
Она опять села на пятки, натягивая платок на грудь.
– Спать с Рэнди – это не то, чего я хочу. – Тон ее голоса был побежденный и говорила она тихо. Он едва мог ее слышать. – Я только хочу, чтобы мне стало лучше. Я хочу чувствовать себя счастливой, как раньше, такой, как я была.
Ему хотелось, чтобы она стала на него кричать опять. Ее печаль все осложнила, и ему пришлось приложить усилия, чтобы развернуть свою коляску и выехать в спальню.
Уже в спальне он уставился на закрытую дверь и смотрел несколько минут, прежде чем начать одеваться. Безжизненные мускулы его бедер начало сводить, когда он натягивал брюки, и ему не один раз пришлось моргнуть, чтобы прояснилось его поле зрения. Он думал о Клэр, которая осталась в гостиной. Возможно, она звонит Рэнди. А может быть, она плачет, все еще пытаясь выяснить, почему он велел ей уйти. Это был самый тяжелый поступок в его жизни. Тяжелый, и болезненный, и рискованный. Но когда он чистил зубы и причесывал волосы, и рассматривал морщины под глазами в зеркале, то почувствовал растущую уверенность – он поступил правильно.
29
Маклин
Шел дождь, холодный дождь, который соответствовал холоду в ее сердце. Она ехала по темным улицам Маклина в направлении городского дома Рэнди, ее чемодан лежал на заднем сиденье автомобиля. Что можно взять с собой, если не имеешь представления, куда едешь? Она взяла только вещи на несколько дней, достаточно для того, чтобы продержаться, пока уяснит, что будет дальше.
Она представляла, что может остаться у Рэнди на пару ночей, потом ей придется найти себе другое место. Что это будет означать, она сама не понимала. Она не могла думать о будущем.
Рэнди казался изумленным, когда она позвонила ему поздно утром, чтобы сообщить, что Джон попросил ее уйти. Она поняла, что он старается не показывать свою радость, обеспокоенный тем, что получает что-то за счет другого. Он задавал заботливые и искренние вопросы относительно Джона. Обдумал ли он все тщательно, или же просто действовал на поводу у эмоций в тот момент? Сильно ли он огорчен? Сможет ли он обойтись без нее?