Она оказалась пуста - длинный стол молчаливо вытянулся - в штормовых сетках лежало несколько пустых чаш, а хлебница елозила туда-сюда, когда "Ворчестер" зарывался в волну.
В кают-компании хранился бочонок слабого пива, подвешенный позади бимсов для тех, кто его любил, и Стивен, иссушенный внутри, хотя и влажный снаружи, размышлял, стоило ли того путешествие, когда "Ворчестер" глубоко погрузился кормой в свой собственный кильватерный след, так что Стивену пришлось присесть, чтобы сохранить равновесие.
Затем последовала вибрирующая пауза, во время которой он подумывал о пиве, а потом передняя часть корабля рухнула между волнами с такой необычайной и неожиданной силой, что Стивен совершил двойное сальто назад, чудом приземлившись на ноги совершенно невредимым.
"Вот почему мне снились киты, вне всякого сомнения, - корабль нырял вместе с китами", - подумал он, взбираясь по сходному трапу, и высунул голову над краем квартердека.
Он увидел хмурый, ветреный, пасмурный день: заряды пены и брызг проносились по воздуху. Мрачный квартердек - на нем почти все офицеры и молодые джентльмены и вид у них серьезный, значительная партия матросов быстро качает помпу у грот-мачты, а рядом стоит смена. Джек и Пуллингс у наветренного борта, явно обсуждают что-то в вышине среди парусов.
Даже если бы Джек не был так явно занят, Стивен не подошел бы к нему: капитан "Ворчестера" никогда не позволял молодым джентльменам появляться одетыми не по форме и ожидал, что офицеры подадут хороший пример. Капитан порозовел после недавнего бритья, хотя его утомленное лицо свидетельствовало, что он, несомненно, вообще не спал.
Как и множество остальных, кого Стивен мог видеть. Их посеревший, утомленный вид свидетельствовал, что они всю ночь провели на палубе.
Налицо явно какая-то мрачная спешка, поскольку одно из старейших, наиболее строго соблюдаемых флотских правил требовало, чтобы те, кто задействован в обеспечении офицерского уюта, никогда, никогда не отрывались от своих обязанностей, если только нет угрозы немедленной гибели, а теперь перед ним, налегая на рукоятки помпы или ожидая своей очереди, стояли его собственный слуга, стюард кают-компании, Киллик собственной персоной и капитанский кок.
Стремясь разузнать побольше, Стивен засунул ночной колпак в карман, пытаясь придать себе более презентабельный вид, провел рукой по ежику волос и поднялся по оставшимся ступенькам, желая за спинами мичманов просочиться на подветренную часть юта, где казначей (великий тактик), видимо, объяснял ситуацию двум помощникам Стивена и капитанскому клерку.
Но Мэтьюрин снова не учел внезапные трюки "Ворчестера": Стивен находился уже на комингсе, наклонившись вперед, когда нос корабля развернулся лагом к волне, совершив точно такой же, как и две минуты назад, чудовищный рывок вкупе с креном, и Стивен по диагонали кубарем покатился по палубе, растянувшись прямо у ног капитана.
- Браво, доктор, - воскликнул Джек. - Вы с успехом сможете заменить циркового акробата, если во всем остальном потерпите неудачу. Но на вас нет шляпы. Вижу, вы ее забыли. Мистер Сеймур, - позвал он мичмана,- сбегайте-ка в капитанский салон за запасной зюйдвесткой, она лежит около барометра, и заодно взгляните на его показания.
- Двадцать восемь дюймов и одна шестнадцатая, сэр, если вам угодно, - доложил мистер Сеймур, передавая зюйдвестку, - и быстро падает.
Джек нахлобучил шапку Стивену на голову, Пуллингс завязал ее под подбородком, и вместе они сопроводили его до поручня.
- А вот и французы, - выпалил Джек надтреснутым от волнения голосом. - Вот и они, Бог мой.
Там они на самом деле и находились - длинная линия французских линейных кораблей, растянувшихся на милю в неспокойном, белом от пены море. Арьергард несколько отдален от остальной массы кораблей и на расстоянии около двух миль от английских кораблей.
- Возрадуемся же твоему пророчеству, Джек, - воскликнул Стивен, но едва эти слова вырвались, как тут же пожалел о них. Ибо суть пророчества не сбылась: сильный, порывистый ветер дул от неприятеля, а не к нему. Это и являлось причиной жесткого выражения на вытянувшемся от разочарования лице его друга. Именно Эмеро обладал наветренным положением и использовал его, чтобы отправиться домой, отказавшись от боя.
Ветер непрерывно отходил в течение всей ночи, ослабев почти до состояния штиля в ночную вахту, а потом вдруг задул снова и задул сильнее с северо-запада, так что, хотя они и обнаружили французский флот у мыса Кавалериа, как и надеялись, ситуация изменилась с точностью до наоборот.
Противник теперь держал курс домой, почти в галфвинд, в то время как английская линия в бейдевинд поставила все паруса в надежде, очень слабой надежде, отсечь арьергард противника.
- Беда в том, что будучи новыми и с чистыми днищами, французы плывут гораздо быстрее, чем мы - с нашими-то старыми корытами и заросшими днищами, - сказал Джек. - Но у нас еще есть шанс: ветер может зайти и поддержать нас - он часто менялся за эти последние часы, а против них - втягивающее течение и вдобавок течение около мыса Кавалериа.
- А что это за пугающий шум, этот мощный гулкий треск?
- Мы называем это "удар волны". Некоторые из наших северных кораблей издают его, когда продираются по этим коротким крутым волнам. Средиземноморские корабелы лопаются со смеху.
- Это опасно?
- Ну отчего же, - Джек присвистнул, - если не вылетят стыковые болты, мы, вероятно, не затонем. Но это добавляет немного влаги между палубами и снижает нашу скорость. А теперь, извини. У тебя будет лучший обзор с кормы: мистер Гриммонд, мистер Сэвидж, сопроводите доктора на корму. Лучше его усадить на комингс, чтобы он мог схватиться за поручень полуюта, если качка усилится. Эй, на форкастле: рейковый топсель проложен вдоль?
Джек вернулся к задаче управления тяжелым, набравшим воды и, возможно, разваливающимся кораблем через дикое хаотичное разнонаправленное волнение, Средиземное море в его худшем проявлении, и все это время пытался убедить себя, что замыкающие строй французы не отдаляются.
Английский строй сильно изменился с того момента первоначального формирования на рассвете, и "Ворчестер" переместился вперед на две позиции - "Орион" остался за кормой за неимением фор-брам-стеньги, а затем и "Ринаун", бушприт которого потерял ватер-вулинги [28]. Сейчас эскадра шла строем фронта в пол-оборота, рванув вперед со всей возможной скоростью - все тщательно сберегаемые запасы, снасти, парусина и рангоут теперь с безрассудной расточительностью приносились в жертву.
На квартердеке "Океана" Джек видел адмирала, примотанного к креслу с подлокотниками, с подзорной трубой постоянно направленной на флагман Эмеро.