— Так, вроде как не нашумели. — Я выдохнул, посылая запрос политруку насчет динамита.
Вместо ответа входная дверь распахнулась, и из банка потоком хлынула вода, вынеся к нам одного из одержимых. Которого без долгих раздумий ткнул в живот своим кинжалом Рокотов.
— Вперед! — И прижав к плечу свой Хеклер, лейтенант шагнул в холл банка.
Следом за ним, подняв пистолет на уровень глаз обеими руками, шагнул и я. И встал рядом с Рокотовым, удивленный и восхищенный увиденным.
Оба оставшихся целых бандита были распяты на стенах банка, пригвожденные по рукам офисными стульями. Ой, не зря мне тогда эти ветераны понравились, и я сумел с ними договориться. Если нет некроманта, то справиться с ними маловероятно. Надо же, суметь швырнуть немалых мужиков на стены, и натурально пришпилить. Это какой мощью надо обладать, чтобы вогнать в толстенные каменные стены ножки обычных офисных стульев практически до конца. Причем вогнать аккуратно, не покалечив, но при этом полностью лишив возможности двигаться.
— Ну вот, будет вам кого расспросить. — Я заблокировал попытку одного неупокоя слинять, бросив тело одержимого. После чего наложил поверх привязки Программиста еще и свою. Блин. Я этого неизвестного уже мало того, что пристрелил бы с удовольствием. Но и здорово и откровенно уважаю, как сильного и умелого противника.
— А ты не собираешься поучаствовать? — Иронично хмыкнул Рокотов, глядя на эту живописную настенную инсталляцию.
— Нет. Не мое это дело, вам помог, и хватит. Домой пора. Мотаюсь уже четыре месяца по свету, соскучился по матери, братишке и невестам. Хочу домой, лейтенант. — Я развязал рыдающую девушку в насквозь мокром деловом костюме, и помог подняться с пола, на котором прыгали небольшие рыбешки.
Мда. Политрук не мелочился, заливая бомбы. В вездеходах тоже воды под крышу, я видел как из одного из них вывалился водила вместе хлынувшей в открытую дверь водой. Но молодцы ветераны, молодцы!
Банк наполнился суетой, которую принесли с собой люди. Врачи, полиция, еще кто-то непонятный. Короче. Слинял я оттуда тихонько, и снова уселся в баре. До отлета нашего дирижабля еще восемь часов.
Ко мне присоединился профессор, и мы долгонько сидели, попивая отменный кофе, который сварила нам Киган. Девчонка успевала все — и сгонять в банк, и поговорить по телефону с подружками, и отчитаться перед зашедшим в бар хозяином, и пожарить нам отменные стейки, мелькая везде и повсюду огненно — рыжей кометой. Вот и сейчас, поставив перед нами тарелки с жареной говядиной, она полосой пламени сквозанула на улицу, и очень вежливо встретила грузного, представительного такого дядьку. Кстати, я его в банке видел. Тогда мокрого, но счастливого.
— Василий, профессор, здравствуйте. Я управляющий нашим банком, и совладелец его, Мустафа — Карим Ибрагимов. Василий, позвольте мне высказать вам огромную признательность от нашего города. Я слышал, совершенно случай, что вы говорили о невестах. Сколько их у вас? — Управляющий благодарно кивнул Киган, принесшей ему чашку кофе и вазочку с мороженным. Перехватив мой взгляд, он усмехнулся. — Люблю сладкое, с самого детства. Потому в банк работать и пошел, чтобы была возможность пожить сладко. Василий, так что насчет невест? Или вы не хотите об этом говорить? Тогда простите мое любопытство.
— Да нет. — Почему-то мне этот интерес к моим девчонкам не показался навязчивым или бестактным. — У меня две невесты, очень красивые и умные девушки.
— Блондинки, рыжие или брюнетки? Может, русые или шатенки? — Управляющий зачерпнул ложечку мороженного, и с огромным удовольствием, чуть ли не жмуря глаза и не мурча, съел.
— Блондинка с синими глазами, и брюнетка с темно — карими. — Уже примерно догадываясь, ответил я.
— Какие кольца вы им подарил? Ну, я имею в виду, на помолвку?
Профессор с немалым интересом слушал наш разговор. Для него вообще все интересно было в нашем мире.
— Насте, блондинке — из белого золота. А Саре, брюнетке — красного. — Ну, точнее, Саре я не успел колечко на палец надеть, но буду надеяться, что оно не зря у меня дома, в сейфе лежит.
— Сколько вы времени еще здесь пробудете, и примерно какие размеры пальцев у девушек? — Управляющий вытащил ежедневник, и раскрыл его на сегодняшнем числе. — Я запишу, потому что лучшая память на бумажке начеркана.
* * *
— Господи, как это великолепно! — Профессор едва не прыгал на решетчатой палубе обзорной галереи «Дакоты», одноклассника «Горнорудного», и почти одногодка, но при этом недавно хорошо откапиталенного дирижабля. — Это потрясающе!
— Да. — Согласился я, глядя на проплывающую снизу землю. — Проф, если вы не против, то я пойду отосплюсь. Уж очень буйной получилась наша стоянка в этом городке.
— Да-да, идите, Василий. А я еще здесь постою, полюбуюсь. — И профессор снова повернулся к открытым иллюминаторам. Хорошо, что их специально высоко делают, чтобы случайно народ в них не вываливался. То есть смотреть сколько угодно можно, а вот вниз перегнуться и мне проблематично, а профессору вообще невозможно. Вроде бы.
— Только снова табурет не подставляйте. А то меня рядом не будет. — Час назад я буквально поймал за ногу уже почти вывалившегося ученого. Того, видишь ли, не устраивал способ наблюдения, так он притащил из буфета дюралевый табурет, и едва не выпал наружу. Тоже мне, сумасшедший ученый, вроде и на Паганеля совершенно не похож.
Профессор клятвенно заверил меня в своем благоразумии, и я отправился спать. А что? Проф умный, очень умный сорокапятилетний дядька, и скорее всего он скоро научится умерять свои порывы, вызванные попаданием в другой мир. А я на самом деле спать хочу, откат добрался.
Уже в каюте я открыл небольшую бархатную коробочку, и поглядел на два обручальных кольца. Одно из белого золота с чистым, ярко — синим сапфиром, а второе из красного, с темно — красным рубином. Камни были огранены под бриллианты, и вообще кольца смотрелись классно. Угодил мне подарком Ибрагимов, говорить нечего.
— Не наглядишься все? — Рядом возникли мои ветераны. — Слушай, командир, мы тут подумали, и решили — хотим с тобой остаться. Интересная у тебя жизнь, путешествия, приключения. Ты не против?
— Нет, я не против. Наоборот, я буду очень этому рад. — Совершенно искренне ответил я. — Я к вам привык уже, если честно.
— Поэтому чуть морду мэру не набил? Надо же, какой ты горячий. — Укоризненно покачал головой старший сержант. — Надо было просто отказаться, а не хватать его за шиворот и обещать окрутить голову.
— Он предложил продать вас, а я родней не торгую. А вы, такое у меня впечатление, пращуры. Мои пращуры. — Я громко зевнул, смазав окончание своей речи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});