class="p1">— А это значит, — объяснила Шарлотта, — что мне придется платить вдвое больше в магазине медицинского оборудования в Бостоне или Уиллоу останется без кресла до конца недели.
Через час мы подъехали к средней школе. Амелия сидела на рюкзаке и свирепо смотрела в нашу сторону.
— Чтобы ты знала, — сказала она, — у меня завтра три теста.
— А почему ты не подготовилась, пока ждала нас? — спросила ты.
— Разве я спрашивала тебя о чем-то?
К четырем вечера я ужасно устала. Шарлотта сидела за компьютером, пытаясь найти скидки на детали к инвалидным креслам по Интернету. Амелия делала карточки со словами по французскому. Ты была наверху, в своей спальне, сидела на полу с розовым керамическим поросенком на коленях.
— Мне жаль твое кресло, — сказала я.
Ты пожала плечами:
— Такое постоянно случается. В прошлый раз в магазине вынимали волосы из передних колес, когда они перестали вращаться.
— Какая гадость! — произнесла я.
— Да… так и есть.
Я села с тобой рядом, а видеооператор незаметно удалился в угол комнаты.
— Похоже, у тебя в школе много друзей.
— Не так уж и много. Большинство детей говорят глупости: как же мне повезло, что я катаюсь повсюду в инвалидном кресле, а им приходится идти пешком до спортзала, или по площадке, или еще где.
— Но ты не считаешь, что тебе повезло.
— Нет, это весело лишь поначалу. А если делаешь это всю свою жизнь, ничего веселого нет. — Она подняла голову и посмотрела на меня. — Те дети, которых мы видели сегодня. Они мне не друзья.
— Но все они хотели сидеть рядом с тобой за ланчем…
— Они просто хотели попасть в фильм. — Ты потрясла керамическую свинку, и зазвенели монеты. — А вы знаете, что свиньи думают так же, как мы? И могут обучаться трюкам, как собаки, только быстрее.
— Впечатляет. Копишь на такую?
— Нет. Я отдам сбережения маме, чтобы она могла купить шину для моего кресла и не беспокоиться, сколько оно стоит. — Ты выдернула черную пробку на брюшке свинки, и оттуда вывалились центы и никели, среди них изредка попадались помятые доллары. — В последний раз, когда я считала, было семь долларов и шестнадцать центов.
— Уиллоу, — медленно проговорила я, — мама не говорила тебе платить за колесо.
— Нет, но если ей это ничего не будет стоить, то не придется избавляться от меня.
Я замолчала, пораженная, словно молнией.
— Уиллоу, ты же знаешь, что мама любит тебя. — (Ты снова взглянула на меня.) — Иногда матери говорят и делают то, что создает впечатление, будто дети им не нужны… но если присмотреться, то можно понять, что они так поступают ради детей. Они просто хотят обеспечить им лучшую жизнь. Понимаешь?
— Наверное. — Ты снова перевернула копилку-свинку. Та словно была наполнена битым стеклом.
— Мы можем поговорить? — спросила я, заходя в кабинет, где Шарлотта сидела над результатами запроса в поисковике.
Она подпрыгнула:
— Простите! Знаю, вы не собирались снимать, как я ищу в Интернете набор для ремонта шины от инвалидного кресла.
Я закрыла за собой дверь:
— Шарлотта, забудьте о камере. Я только что поднималась к Уиллоу, она считала свои сбережения в копилке. Хочет отдать их вам. Пытается задобрить вас подношениями.
— Какая глупость! — возразила Шарлотта.
— Почему? Какие умозаключения вы бы сделали, будь вам шесть лет и вы узнали, что ваша мать подала иск, который как-то связан с проблемами вашего рождения?
— Разве вы не мой адвокат? — спросила Шарлотта. — Разве не должны помогать мне, а не говорить, что я ужасная мать?
— Я и так пытаюсь вам помочь. Даже не знаю, как мне собрать видео для жюри присяжных после этих съемок. Если они его увидят, то проникнутся сочувствием к Уиллоу, но возненавидят вас.
Шарлотта вдруг лишилась всякой воинственности. Она откинулась на спинку кресла, где сидела, когда я вошла в комнату.
— Когда вы впервые упомянули неправомерное рождение, то я испытывала то же потрясение, что и Шон. Это самый отвратительный термин на свете. Все эти годы я просто делала то, что должна. Знаю, что люди видели нас с Уиллоу и думали: «Бедная девочка. Бедная мать». Но я относилась ко всему иначе. Она мой ребенок, я о ней забочусь. — Шарлотта посмотрела на меня. — Потом вы с Робертом Рамиресом начали задавать мне вопросы. И я подумала: «Кто-то понимает нас». Я будто жила все это время под землей и на краткий миг увидела небо. Как теперь вернуться обратно?
Мои щеки вспыхнули. Я знала, о чем говорила Шарлотта, и мне не хотелось думать, что мы с ней в чем-то похожи. Но я помню день, когда мне рассказали об удочерении, когда я поняла, что где-то далеко есть другая мать и другой отец, которых я никогда не встречала. Долгие годы я старалась не думать об этом, но сама мысль все равно маячила на горизонте.
Адвокаты умели находить дела в самых невероятных ситуациях, особенно с огромными компенсациями. Но разрушилась ли эта семья по ее вине? Может, это они с Бобом создали монстра?
— Моя мать сейчас в доме престарелых, — сказала Шарлотта. — Она не помнит, кто я, поэтому хранительницей воспоминаний стала я. Именно я рассказываю ей про то, как она напекла брауни для всего старшего класса, когда я участвовала в выборах студенческого совета, и как я победила с большим перевесом. Или как мы собирали летом стеклышки на море и я складывала их в банку у моей кровати. Интересно, какие воспоминания будет рассказывать мне Уиллоу, если такое время настанет? Есть ли разница между тем, чтобы быть добросовестной матерью и хорошей матерью?
— Есть, — сказала я, и Шарлотта выжидательно посмотрела на меня.
Даже я не могла сформулировать эту разницу, будучи взрослым, но, будучи ребенком, просто чувствовала ее. На мгновение я задумалась.
— Добросовестная мать следует за каждым шагом, который сделает ребенок, — сказала я.
— А хорошая?
Я встретилась взглядом с Шарлоттой:
— Та, за которой хочет следовать ребенок.
Инвертный сироп: раствор, добавляемый в сахарный сироп, чтобы предотвратить кристаллизацию.
У всех нас наступает момент кристаллизации, когда вдруг все наваливается со всех сторон, хотим мы этого или нет. То же самое происходит и в производстве карамели. Наступает миг, когда вещество превращается в то, чем оно раньше не было. Единый независимый сахарный кристалл может изменить текстуру от гладкого до зернистого, и если не вмешаться, он превратится в твердую карамель. Но ингредиенты, добавляемые в сахарный сироп перед кипением, могут предотвратить момент кристаллизации. Самые распространенные инвертные сиропы: кукурузная патока, глюкоза и мед, винный камень, лимонный сок и уксус.
Если хотите,