Он не поверит, не позволит себе поверить. Я бросился вперед, к Дикарю. Дверь подъезда уже была открыта, и Дикарь говорил с Егором. Почему он вышел так поздно, в ночь, этот глупый пацан, уже прекрасно знающий, какие силы правят нашим миром? Неужели Дикарь способен подманивать свои жертвы?
Говорить бесполезно. Напасть из сумрака. Скрутить. И только потом объяснять!
Сумрак взвизгнул на тысячу раненых голосов, когда на бегу я врезался в невидимый барьер. В трех шагах от Дикаря, уже занося руку для удара, я ударился о прозрачную стену, распластался на ней и медленно сполз на землю, тряся звенящей головой.
Плохо. Ой как плохо! Он не понимает сути Силы. Он маг-самоучка, он психопат от Добра. Но когда идет на дело — закрывается магическим барьером. Непроизвольно, но мне от этого не легче.
Дикарь что-то сказал Егору. И вытащил руку из-за отворота пиджака.
Деревянный кинжал. Что-то я слышал про эту магию, одновременно наивную и могучую, но сейчас не время вспоминать.
Я выскользнул из своей тени, вошел в человеческий мир и прыгнул на Дикаря со спины.
* * *
Максима сбили с ног, когда он занес кинжал. Мир вокруг уже окрасился серым, движения мальчишки стали замедленными, он видел, как неторопливо опускаются ресницы, в последний раз перед тем, как широко распахнуться от боли. Ночь превратилась в сумрачный подиум, где он привык вершить суд и выносить приговор, который ничто не могло остановить.
Его остановили. Сбили, швырнули на асфальт. В последний миг Максим успел подставить руку, перекатился, вскочил.
На сцене появился третий персонаж. Как Максим его не заметил? Как тот подкрался к нему, занятому важной работой, всегда огражденному от зрителей и лишних участников самой Светлой в мире силой, что вела его в бой?
Мужчина — молодой, чуть младше Максима, пожалуй. В джинсах, свитере, с сумкой через плечо — сейчас он небрежно ее сбросил, шевельнув плечом. С пистолетом в руке! Как нехорошо.
— Остановись, — сказал мужчина, словно Максим собирался куда-то бежать. — Выслушай меня.
Случайный прохожий, принявший его за банального маньяка? А пистолет, а та ловкость, с которой он подкрался незамеченным? Спецназовец в штатском? Такой стрелял бы или добил, не дал подняться с земли.
Максим вгляделся в незнакомца, обмирая от страшной догадки. Если это еще один Темный, ему никогда не доводилось сталкиваться сразу с двумя. Тьмы не было. Вот не было, и все, вовсе!
— Кто ты? — спросил Максим, почти забывая о мальчишке-маге. Тот медленно отступал к неожиданному спасителю.
— Дозорный. Антон Городецкий, Ночной Дозор. Выслушай меня.
Свободной рукой Антон поймал пацана и задвинул за спину. Намек был вполне прозрачен.
— Ночной Дозор? — Максим все пытался уловить в незнакомце дыхание Тьмы. Не находил, и это пугало еще больше. — Ты из Тьмы?
* * *
Он ничего не понимал. Пытался зондировать меня: я чувствовал этот свирепый, неукротимый и в то же время неумелый поиск. Даже не знаю, возможно ли было закрыться. В этом человеке, или Ином, тут годились оба понятия, чувствовалась какая-то первобытная сила, безумный, фанатичный напор. Я и не закрывался.
— Ночной Дозор? Ты из Тьмы?
— Нет. Как тебя зовут?
— Максим, — Дикарь медленно подходил ближе. Вглядывался, будто чувствовал, что мы уже встречались, вот только я имел другой облик. — Кто ты?
— Работник Ночного Дозора. Я все объясню, выслушай меня. Ты — Светлый маг. — Лицо Максима дрогнуло, окаменело. — Ты убиваешь Темных. Я знаю это. Сегодня утром ты убил женщину-оборотня. Вечером, в ресторане, прикончил Темного мага.
— Ты тоже?
Может быть, мне показалось. Может быть, в его голосе и вправду дрогнула надежда. Я демонстративно засунул пистолет в кобуру.
— Я Светлый маг. Не очень сильный, правда. Один из сотен в Москве. Нас много, Максим.
У него даже глаза расширились, и я понял, что попал в цель. Он не был безумцем, вообразившим себя Суперменом и гордящимся этим. Наверное, ничего он так сильно не хотел в жизни, как встретить соратника.
— Максим, мы не заметили тебя вовремя, — сказал я. Неужели удастся решить все миром, без кровопролития, без безумной схватки двух белых магов? — Это наша вина. Ты принялся воевать в одиночку, ты наломал дров. Максим, все еще исправимо. Ты ведь не знал о Договоре?
Он не слушал меня, ему плевать было на неведомый Договор. То, что он не один, было для него главным.
— Вы боретесь с Тьмой?
— Да.
— Вас много?
— Да.
Максим опять посмотрел на меня, и вновь пронизывающее дыхание сумрака сверкнуло в его глазах. Он пытался увидеть ложь, увидеть Тьму, увидеть злобу и ненависть — то, что только и дано было ему видеть, — Ты ведь не Темный, — почти жалобно сказал он. — Я вижу. Я не ошибался, никогда!
— Я дозорный, — повторил я. Оглянулся — никого. Что-то отпугивало людей. Наверное, это тоже было частью способностей Дикаря. — Этот мальчик…
— Тоже Иной, — быстро ответил я. — Еще не определившийся, либо он станет Светлым, либо…
Максим покачал головой:
— Он Темный.
Я взглянул на Егора. Мальчишка медленно поднял глаза.
— Нет, — сказал я.
Аура была видна отчетливо — яркая чистая радуга, переливающаяся, обычная для совсем маленьких детей, но не для подростков. Своя судьба, несформированное будущее.
— Темный, — Максим покачал головой. — Ты не видишь? Я не ошибаюсь, никогда. Ты остановил меня и не дал уничтожить посланника Тьмы.
Наверное, он не врал. Ему дано немногое — зато в полной мере. Максим умеет видеть Тьму, выискивать самые крошечные ее пятна в чужих душах. Более того, как раз такую, зарождающуюся Тьму он видит лучше всего.
— Мы не убиваем всех Темных подряд.
— Почему?
— У нас перемирие, Максим.
— Как может быть перемирие с Тьмой?
Меня пробил озноб: в его голосе не было ни тени сомнения.
— Любая война хуже мира.
— Только не эта, — Максим поднял руку с кинжалом. — Видишь? Это подарок моего друга. Он погиб, и, может быть, — из-за таких, как этот мальчик. Тьма коварна!
— Ты мне это говоришь?
— Конечно. Может быть, ты и Светлый, — его лицо скривилось в горькой усмешке. — Только тогда Свет ваш давно потускнел. Нет прощения Злу. Нет перемирия с Тьмой.
— Нет прощения Злу? — теперь и я был зол. И еще как. — Когда ты заколол в туалете Темного мага, почему бы тебе было не остаться еще на десять минут? Не посмотреть, как будут кричать его дети, как будет плакать жена? Они — не Темные, Максим! Они обычные люди, у которых нет наших сил! Ты выхватил из-под пуль девушку…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});