Ивар подошел, тоже подцепил двумя пальцами один из влажных локонов и положил в рот. Сжал губы, медленно вытаскивая прядь, и капелька воды скользнула на язык. Всего лишь одна крохотная капля с ее тела, тогда как ему хотелось бесконечно пить этот живительный источник. Кира уставилась на него во все глаза, подняла лицо и, казалось, даже на цыпочки привстала.
— Если ты сейчас разрешишь, я тебя поцелую.
Она отвела взгляд.
— Ивар…
— Хорошо, — торопливо перебил он, не в силах слушать ее отказ. — Тогда давай поедим. Прогулки по магазинам меня вымотали.
— По тебе не скажешь, — Кира красноречиво взглянула ему ниже пояса.
Ивар тоже опустил голову и узрел собственный мощный стояк, натянувший джинсы. Провел рукой по волосам и шумно выдохнул через нос.
— Это побочный эффект. От твоего присутствия.
Она моргнула и вдруг рассмеялась чистым и звонким смехом. Ивар слегка расслабился. Его неловкая шутка немного раскрепостила охотницу. Кира перестала зажиматься и ожидать подвоха. Очень женственно покачивая бедрами в распроклятой эротичной сорочке, она обошла диван и опустилась на него, поджав под себя ноги.
— Знаешь, — заговорила, все еще давясь смехом, — по-моему, я тебя без этого твоего эффекта ни разу и не видела.
Ивар занял место на достаточном расстоянии, не желая спугнуть ее хорошее настроение, и разлил вино по бокалам.
— Ну что поделать, так ты на меня влияешь, охотница.
— Нет, серьезно, — не унималась Кира и принялась загибать пальчики на правой руке. — Когда ты влез ко мне в окно и набросился, я уже это почувствовала.
Ивар поднял брови и сделал глоток, но спорить не стал.
— Потом, когда тебя привязали к дереву. Голым. Я еще подойти не успела, а у тебя уже…
Ивар хмыкнул. Так оно и было.
— И потом… — тут Кира вдруг смутилась, перестала считать, схватила свой бокал и принялась крутить в пальцах его ножку.
— Тебе не нравится, что я так быстро возбуждаюсь из-за тебя? — поддразнил ее Ивар.
— Нет, нравится… — она осеклась, будто сообразила, что ляпнула непристойность, быстро поднесла бокал к губам и сделала большой глоток.
Глаза Киры тут же расширились, и она повернулась к Ивару.
— Вино слишком крепкое? — удивился он, хотя точно знал, что выбрал обычное столовое розовое вино, которое отец предпочитал открывать, если приходили гости.
Девушка кивнула. Она посмаковала вкус на языке.
— Я только что… в первый раз попробовала вино.
— Господи, охотница, — фыркнул Ивар, — все так запущено? Ты никогда не пробовала вина?
— У нас обычно пили пиво, — надулась Кира, — или бражку, которую дядя Миша сам делал из диких лесных яблок. Вот я бы посмотрела на тебя, если бы ты ее попробовал!
Он залюбовался отблеском каминного пламени на ее нежной коже. Ключицы сияли белым золотом, еще не просохшие волосы — червонным. Когда язык охотницы прошелся по губам, собирая остатки вина, Ивар глухо застонал.
— Хотел бы я попробовать…
Кира, пожалуй, чересчур поспешно допила остатки вина и принялась теребить пулю на цепочке, вытащив ее из тени соблазнительной ложбинки между полных грудей. Ивара отделяло лишь расстояние вытянутой руки, но ему казалось, что это — целая пропасть. Он тряхнул головой и принялся подливать вино. Справившись с делом, заметил, что охотница тоже разглядывает его из-под ресниц.
Когда девушка коснулась его ребер, Ивар дернулся. Мышцы на животе сократились, член вздыбился, сердцебиение резко участилось. Кира не ожидала такой реакции. Ее пальцы застыли в паре сантиметров от его кожи, помедлили и уже более осторожно прошлись по красным рубцам.
— Эти шрамы никогда не заживут?
Он едва поборол желание закрыть глаза и наслаждаться прикосновениями. А потом взять ее руку и засунуть себе в джинсы, чтобы продолжить удовольствие. Вспомнив, что Кира ждет ответа на вопрос, сказал:
— Прошло уже достаточно времени. Видимо, сочетание особого железа и электричества не поддается излечению.
— Ты рассказал, как получил их, но так и не признался, за что.
— Ты погладишь меня так еще, если расскажу?
Ласковые движения пальцев прекратились лишь на мгновение.
— Да.
Ивар откинулся на спинку дивана и пристроил бокал вина возле бедра. Он уставился на огонь, ощущая, как расслабляются мышцы.
— Виктор. Ему давно не спалось из-за мыслей о жиле, которой владела моя семья. Беда в том, что никто не знает, где эта жила находится.
— Даже Нина?
— Даже она. Нина была в курсе, что мой отец построил дом где-то возле жилы, чтобы приглядывать за ней. О местоположении знали еще старейшины общины. Но они все умерли.
— Их застрелили охотники моего клана, — полушепотом поправила Кира.
Ивар медленно кивнул.
— Да. А Виктор почему-то решил, что мне известен секрет. Сначала в ход шли угрозы. Потом он перешел к более решительным действиям. Чуть было не раскрыл меня. Но предпочел не сдавать властям, а лично добиться правды.
В ушах Ивара зазвучал треск электрического разряда и собственные дикие крики боли, и он поморщился.
— Правда заключалась в том, что я тоже не знаю, где жила. Поэтому и полез в твой заповедник, охотница. Настало время решительных действий, потому что Виктор — угроза нам всем.
Ивар опомнился, что не чувствует больше прикосновений Киры и открыл глаза. Она сидела рядом в напряженной позе, пальцами обеих рук крепко стискивала свой пустой бокал. На щеках играл лихорадочный румянец, а взгляд показался Ивару подозрительно блестящим.
— Я бы хотела сказать тебе, где находится жила, — произнесла Кира безжизненным голосом, — но не могу. Не могу рисковать своей семьей. Я не предательница. Прости.
— Здесь нечего прощать, охотница. Каждый из нас поступает так, как должен.
Она тяжело вздохнула.
— А что бы ты стал делать, если бы смог добраться до жилы?
— Уничтожил бы ее. Мой отец не сберег секрет, выболтал его, значит, это надо исправить.
— А потом?
Ивар снова уставился на огонь.
— Потом бы я стал жить, как и прежде. Исчезновение особого железа необходимо моему народу, а не мне. У меня уже все есть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});