Когда обмороженный через несколько минут зашел за ним, Райф был готов. Он завязал у шеи орлийский плащ и заплел волосы. Воды, оставленной ему в поилке для скота, хватило, чтобы напиться вдоволь и умыться. Снаружи уже чирикали птицы. Небо приобрело цвет глубокой воды, и ледяные кристаллы в воздухе сверкали на восходящем солнце, как маленькие рыбки.
Выйдя из пещеры и разогнувшись, Райф первым делом сверился с направлением ветра. Главный дул на юг, ровно и с такой силой, что приподнимал его косу со спины. С ним все было ясно. Беспокойство вызывали восходящие потоки из Рва. У Райфа недоставало опыта, чтобы судить о них. Они колыхали его плащ, пока обмороженный вел его по каменному карнизу. Райф пропустил воздух сквозь растопыренные пальцы неповрежденной правой руки. Потоки, чуть теплее окружающей воздушной среды, резко шли вверх и тут же опадали. Ястреб взмыл у Райфа над головой и отчаянно захлопал крыльями, когда поднявшая его струя сникла.
Райф скорчил гримасу. У Баллика Красного было много ругательных слов для обозначения таких потоков. Место, где холодный воздух смешивается с теплым, не годится для стрельбы из лука.
— Сюда. — Обмороженный привел его к спущенной сверху лестнице, связанной из веревок и тростника. Райфа он предусмотрительно пропустил вперед. Райф смутно помнил, как ночью они спускались здесь по дороге в пещеру, но тогда ему не было видно, как близко от Рва висит эта лестница.
Сейчас пропасть чернела под ним во всю свою глубину. Он не смотрел туда, но собственные глаза проделывали с ним странные вещи. Он видел Ров до того самого места, где земля смыкается со своим расплавленным ядром. На щербатых утесах, как воздушные пруды, лежали островки тумана. Где-то на глубине из наиболее старых трещин бесшумно выходил пар. Он поднимался вверх, этот пар, пахнущий серой и пеплом, и проникал сквозь кровь и перепонки прямо в мозг Райфа. Райф едва не упустил тростниковую перекладину. Аззия риин Райф... всю жизнь он искал дорогу в рай, но пришел вместо этого к вратам ада.
Он поморгал, словно пробуждаясь от сна, и крепко ухватился за перекладину. Он уже преодолел две трети подъема, но не помнил, как это произошло. Шов на урезанном пальце лопнул, и сквозь заскорузлый бинт просочилась сукровица. Райф, не обращая внимания на боль, быстро вскарабкался наверх.
На карнизе перед собой он увидел дымящееся вчерашнее кострище. Камень вокруг почернел, среди горячих еще угольев резвились ребятишки. Кареглазая девчушка с копной жестких вьющихся волос, найдя в углях какой-то обгорелый хрящик, стрельнула глазенками по сторонам, сунула находку себе за пазуху и убежала.
Поджидая своего провожатого, Райф рассматривал похожий на соты город. Эффи бы здесь понравилось. Весь утес был изрыт пещерами. Некоторые из них были завешены шкурами или тростниковыми циновками, но большинство ничем не заслонялись от ветра. У нижних пещер, самых обжитых, валялись отбросы и чернели следы бессчетных костров. Многие из верхних были завалены большими камнями, а еще больше обвалились совсем. Сколько же времени понадобилось, чтобы создать все это? Только вдохновенный безумец мог додуматься до того, чтобы построить город на краю бездны.
— Там, наверху, никто не живет с тех пор, как восточное крыло обвалилось, — сказал обмороженный, проследив за взглядом Райфа. — В тот день мы потеряли двести человек.
Райфу хотелось спросить, сколько Увечных живет здесь теперь — на глаз он этого определить не мог, — но он не надеялся, что обмороженный ему ответит. Мертворожденный предупреждал его, что даром от Увечного ничего не получишь.
Они молча прошли по главной городской террасе к каменной лестнице, ведущей на верхний ярус. Райф чувствовал устремленные на него взгляды. Свирепого вида воины выходили из пещер, чтобы посмотреть на чужака, и усталые женщины отрывались от стряпни у костров, когда он проходил мимо. На подходе к лестнице за ним уже тянулась целая свита: малые дети, угрюмые юнцы с камнями, зажатыми в кулаках, и девчонки-подростки — эти забавлялись тем, что тыкали Райфа в бока и тут же убегали.
С таким конвоем обмороженный счел, что может подняться наверх первый. С идущих винтом ступеней Райфу открылся поразительный вид на Ров и его противоположную сторону. Птицы кружили в двухстах футах ниже него, и на розовом небе виднелись пурпурные Медные холмы. Клановые земли. Как до них близко — и в то же время далеко, дальше, чем от племени Ледовых Ловцов. Ров в самом широком своем месте насчитывает около семисот шагов, но это все равно что тысяча лиг, так надежно эта колоссальная трещина отделяет клановые земли от пустошей.
Прямо на юге лежали владения Погибшего Клана. Сначала эту землю занял Дхун, потом за нее в Войне Трех Кланов сражались Бладд и Колодезь. Райф не помнил, где теперь проходит граница, но Тем говорил, что земля бывшего клана Морро никому еще удачи не принесла. Близ разрушенного круглого дома урожай не родится и дичь не водится.
Райф потрогал висящий на груди амулет. Всякий кланник, упомянувший клан Морро даже мысленно, должен воздать ему эту дань.
— Убери оттуда руку, — сказал Мертворожденный, поджидавший Райфа у верха лестницы. Он выглядел отдохнувшим и переоделся с дороги в кожаный кафтан с оторочкой из крысиных шкурок и короткую кунью юбку. Рыцарский меч, на совесть отполированный, судя по сверкающей рукояти, висел у него на поясе. Тюленью кожу, которой обмотал рукоять Райф, сменила другая, промасленная и тисненая. При виде всего этого Райфу захотелось получить меч назад — впрочем, ему сейчас любое оружие было бы в радость.
Увечные собрались во множестве, чтобы поглядеть на состязание. Верхняя Полка представляла собой карниз из бледно-зеленого камня, который тянулся от западного края города до разрушенных террас на востоке, а в ширину имел тридцать футов. Людей было вдвое больше, чем Райф видел ночью, и новые зрители продолжали прибывать, карабкаясь по веревкам и подвесным мостикам. На пустом месте посреди карниза расставили высокие деревянные ульи — мишени. Райф заставил себя смотреть на них, не проявляя никаких чувств. За мишенями, ближе к утесу, где жарилась на костре целая свиная туша, стояли еще люди.
Здесь намечалось празднество — с Райфом в качестве скомороха.
— Сказано тебе, убери руку от амулета. Незачем напоминать им, что ты кланник, а они нет. За это тебя никто не полюбит.
Райф повиновался, но кое-кто в толпе успел уже разглядеть вороний клюв у него на шее.
Мертворожденный удержал Райфа, шедшего следом за обмороженным.
— Отсюда я сам его доведу, Веке. — Не дожидаясь согласия, он двинулся вместе с Райфом к кучке людей у костра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});