Значит, как минимум, ещё четыре человека прямо сейчас сходят с ума от ужаса, и мы ничего не можем с этим поделать, только разыскивать их методично, по одному, наугад определяя порядок. Потому что нос Нумминориха у нас один на весь Тайный Сыск, а иных способов пойти по следу спящего, похоже, не существует. Вот же чёрт.
Ладно. Делаем, что можем. Головой об стенку потом побьюсь, если не передумаю, а пока – так.
Я не стал требовать от Нумминориха: «Найди их поскорей!» Ясно, что он и сам всё понимает. В таких ситуациях людей надо не понукать, а успокаивать. Больше толку.
Поэтому я сказал:
«Очень круто, что ты его догнал. Я бы пришёл, но есть вариант получше. Леди Сотофа предложила помочь нам со спящими, сейчас попрошу её кого-нибудь к тебе прислать. И чтобы заодно Тёмным путём тебя обратно ко Дворцу Ста Чудес провели. Глупо терять время на дорогу, когда там ещё куча следов».
«Жалко, что ты меня до сих пор не научил Тёмным путём ходить, – сказал Нумминорих. И тут же с присущим ему оптимизмом, добавил: – Но наверное у тебя были серьёзные причины?»
«Ещё бы не серьёзные! Причём целых две».
«А какие?»
«То одно, то другое. Иных причин нет, прости. Исправлюсь. Но не прямо сейчас».
Вызвал обещанную подмогу от леди Сотофы и, покончив, наконец, с Безмолвными переговорами, с облегчением потянулся к стакану. Искренности в этот момент мне было не занимать. Куиррр!
…Малдо всё это время наблюдал за мной с сочувственным интересом.
– Что-то стряслось, и ты сейчас убежишь? – спросил он.
– До хрена всего стряслось, но я не убегу. Без меня справятся.
– Отлично!
И я снова почувствовал себя лживой свиньёй. Но желание открыть карты, хвала Магистрам, уже прошло.
– Куманское наваждение, – напомнил я. – Самый убедительный в моей жизни сон наяву. Как ты этого добился?
– На самом деле очень здорово, что ты спрашиваешь. Потому что мне будет нужна твоя помощь. Позарез! Не прямо сейчас, потом, время ещё есть. Но лучше я тебе заранее всё объясню.
– Моя помощь?! Но я же не специалист по наваждениям.
– Знаю. Зато ты своими глазами видел Черхавлу.
– А при чём тут Черхавла?
– Мне нужны свидетели. В этом вся штука. И основа метода, который я изо… Нет, наверное всё-таки не изобрёл, а просто сложил из множества вполне общеизвестных техник. Кумон, в котором ты нынче побывал – это же не моя персональная фантазия о столице Куманского Халифата, а воспоминание совершенно конкретного местного жителя. Чудесный, кстати, старик. Говорил мне, что всю жизнь был человеком осторожным, даже робким, но состарившись, решил, что бояться больше нечего: смерть, как говорят куманцы, уже так близка, что держит за руку по ночам. И тогда он вздохнул с облегчением, что наконец-то можно перестать беречь здоровье, деньги и репутацию, и отправился странствовать по Миру. Добрался до нас через Ирраши, прожил в Ехо почти полгода, вдоль и поперёк изъездил окрестности и говорит, только начал входить во вкус. Теперь собирается пересечь всё Соединённое Королевство, до Пустых Земель и двинуться дальше, через княжество Кебла в графство Хотта, оттуда в Лохри, Бахри, Куанкулех, а потом, если получится, морем в Умпон, и вся Чирухта к его услугам. Неукротимый оказался путешественник! Я разговорился с ним в «Мёде Кумона», куда специально зашёл в надежде на удачное знакомство: приезжие из Куманского Халифата часто там обедают, устав от нашей несладкой еды. И вот такого отличного деда я там раздобыл! Он очень заинтересовался моей идеей и был счастлив помочь.
Я чуть было не заорал: «Что ты с ним сделал?» – но вовремя прикусил язык. Ясно же, что ничего страшного с куманским стариком не случилось, о злодействах не рассказывают с таким энтузиазмом; о них вообще молчат.
Но выражение лица у меня, боюсь, всё равно сделалось то ещё. По крайней мере, Малдо встревоженно спросил:
– Ты чего?
– Ничего, – отмахнулся я. – Зов опять прислали. Служебные неприятности продолжаются. Зато по-прежнему не касаются меня. Поэтому рассказывай дальше. В чём именно этот куманский дед согласился тебе помочь?
– А ты сам не догадываешься? Вспомнить он согласился! Просто вспомнить, как стоял на своей улице, здоровался с соседями, наслаждался хорошей погодой, глазел по сторонам. Говорю же, я придумал отличный метод! Один из основных приёмов Мастеров Совершенных Снов, применённый не во сне, а наяву, плюс совсем простенькое заклинание, визуализирующее фантазию, с таких обычно начинают учиться искусству наваждений, плюс так называемая «формула вечности» из арсенала древних строителей, плюс одно редкое благовоние, составленное по древнему рецепту, которое позволяет спящим заснуть ещё глубже, а бодрствующих приводит в блаженное состояние полусна, и в сумме воспоминание одного человека становится общим достоянием навсегда – ты сам видел, как оно работает!
– Работает – не то слово.
– А теперь помоги мне сделать выбор: «Вечный рассвет» или «Аудаллахская тьма»?
– Что?! – изумился я. – Откуда вдруг взялась какая-то тьма?
Но потом увидел в руках Малдо белый лист меню и сообразил, что речь идёт о напитках. Взглянул на свой стакан и с изумлением обнаружил, что он уже пуст.
Ох. И когда успел-то? Но голова вроде ясная. Куиррр, куиррр, куиррр!
– Ладно, пусть будет тьма, – решил я. – «Вечный рассвет» – это, по-моему, вообще ужас какой-то. Особенно если надо просыпаться и куда-то бежать.
– Ну так смотря, какой день предстоит, – жизнерадостно возразил Малдо. – Впрочем, я рад твоему выбору. Здесь написано, что «Аудаллахская тьма» – настойка на пещерных травах, никогда не видевших солнечного света. Очень любопытно. Но сам бы я, пожалуй, не рискнул её заказать. Не доверяю траве, которая способна вырасти без солнца. А ты?
– Вполне. Почему нет? Я вообще очень доверчивый, особенно если речь идёт о траве. С людьми, к сожалению, немного сложнее… Но слушай, вот ты говоришь, там какое-то редкое благовоние. А я у тебя во дворце никаких посторонних запахов не учуял – до тех пор, пока мне Кумон не начал мерещиться. Там-то, понятно, пахло вовсю, но…
– Ну так запах очень слабый, – отмахнулся Малдо. – Я, кстати, его тоже не чувствую. Даже не знаю, почему эта штука называется именно «благовонием», а не просто «порошком». Может быть, у наших древних предков были гораздо более чуткие носы?
Я только плечами пожал. Откуда мне знать, как там у предков обстояло с носами. А вот порошок – это очень интересная подробность.
Отхлебнул настойки, которая оказалась прозрачной, бодряще горькой и холодной, как жидкий лёд – кулак, подбородок, куиррр! – сказал небрежно:
– Мне однажды на Сумеречном рынке пытались впарить подобную штуку, совершенно без запаха. Якобы благовоние для приятного сна. Голубенький такой блестящий порошок.
Малдо встрепенулся. Но, вопреки моим ожиданиям, не встревожился, а по-детски обрадовался совпадению.
– Точно! Блестящий и голубой. Друг, которому я всю жизнь буду благодарен за помощь, утверждает, что это огромная редкость, забытый всеми древний рецепт. Похоже, он здорово недооценивает ребят с Сумеречного Рынка. Не зря говорят, что единственный верный способ встретить Короля Мёнина – заказать его торговцу редкостями и предложить такую цену, чтобы тот не смог тебе отказать.
– Смешно. И не удивлюсь, если правда… Так тебе друг помог? Здорово.
– Да не то слово! – горячо закивал Малдо.
Он явно хотел ещё что-то добавить, но в последний момент передумал и уткнулся в свой стакан.
То ли друг просил его держать язык за зубами, то ли просто надоело без умолку болтать. Зная Малдо, можно уверенно ставить на первое. Молчун из него даже хуже, чем из меня.
Ну, по крайней мере, настойку он выдул почти всю. Тоже дело.
– Не буду притворяться, что теперь с Куманским павильоном всё ясно, – сказал я. – Чтобы стало действительно ясно, надо самому твой фокус повторить, а мне вряд ли светит. Не в ближайшие сто лет. Но, по крайней мере, более-менее понятно, почему получился такой удивительный эффект – как будто я всё здесь знаю, и со всеми вокруг знаком.
– Да! – восхищённо подтвердил Малдо. – Именно этого я и хотел. Такого по-моему, даже сам Король Мёнин в своих Садах Поучительных Иллюзий не делал, там, судя по многочисленными мемуарам посетителей, люди всё-таки полностью оставались собой. Правда, я молодец?
– Ты не молодец, – строго сказал я. – Ты гений. Это разные вещи.
Он совершенно расцвёл.
– Но кстати, имей в виду, – добавил я, – на мою помощь можешь не рассчитывать. Я – очень плохой вариант. В Черхавле мне было здорово не по себе. Потом выяснилось, почему: этот город с самого начала решил оставить меня навсегда. Усыпить навек и наслаждаться моими прекрасными сновидениями, пока смерть не разлучит нас[26]. Моя, конечно же. Ему-то что сделается.
– Ух ты! – восхитился Малдо. – Это же лучше всего!
– Что – лучше всего?! – опешил я.