— Ваша светлость, они как-то проявили себя? — подала голос Мислия, которая, услышав эти слова, оторвалась от тарелки с едой и теперь внимательно прислушивалась.
— Да, первая Тень, проявили.
— Как же?
— Пару дней назад пытались проповедовать. Несли какой-то бред о том, что настали последние дни и нужно покаяться перед истинными детьми Интерсиса, а потом — принять их наказание, как должное. Я приказал разогнать это сборище, а когда они бросились на стражников — схватить их. Кое-кто из культистов сбежал, кое-кого мы отправили в подземелье. Но большинство пришлось прирезать — в этих безумцев словно какой-то демон вселился!
Он сердито нахмурил брови и добавил.
— И теперь я, кажется, понимаю, какой именно. Попрошу Аккэлию усилить бдительность.
— Кстати, дядя, а где сейчас твоя супруга? Клем говорил что-то про очередной проект.
— Угу, — угрюмо подтвердил герцог. — Заперлась в своей башне и ваяет очередной шедевр, а значит, увидим ее не раньше, чем через неделю. Ты же знаешь ее, творческая натура.
Тут он не кривил душой. Аккэлия Вентис, в девичестве герцогиня Стеллис из Аэтернума — супруга Устина Вентиса — была прославленным скульптором, чьи работы украшали дома самых богатых и знатных людей континента. А еще она являлась одной из самых талантливых сковывающих страны, поговаривали, что даже первая Тень не сравнится с нею в бою. Впрочем, ни та, ни другая не рвались проверять это утверждение. Им и так было неплохо. Герцогиня чем-то напоминала Мислию: такая же целеустремленность, такая же жестокость к врагам, такое же умение плести интриги. Да что там, в Риштате она выполняла функции Теней, раскрывая заговоры против обожаемого мужа! Но при этом не было в ней той злобы и испорченности, которую Лариэс видел в первой Тени. Быть может, он просто мало знал супругу герцога — они и не виделись-то ни разу — но сильно сомневался, что дело лишь в этом. Будь Аккэлия столь же честолюбива, как и Мислия, она никогда бы не удовлетворилась ролью герцогини на задворках королевства. Особенно при таком-то муже!
Единственный недостаток герцогини, о котором доподлинно было известно Первому Щиту, заключался в том, что чародейка испытывала к ее величеству Кэлисте Вентис лютую, мало с чем сравнимую ненависть, причины которой были укрыты завесой тайны. Однако то, что за все эти годы герцогиня ни разу не посетила Сентий, на каждое приглашение отвечая категорическим отказом, говорило само за себя.
— Как планируете преодолевать горы? — спросил вдруг герцог.
— Через Северный Перевал, как же еще.
— Не слишком ли опасно?
— Опасно, — согласился принц, — но так мы быстрее пройдем Ничейные Земли.
— Ваши преследователи не дураки, они могут подготовить пару сюрпризов.
— Придется рискнуть. Мы пока что не знаем, где искать королеву, а значит, должны как можно быстрее оказаться в графствах.
— Амулет не работает?
— Работает, — подала голос Мислия. — Но мы все еще слишком далеко. Пока что он указывает мне лишь примерное направление, не больше.
— Думаете, их логово где-то в Бесконечных горах?
— Изначальные любят пещеры и тоннели, а их в Бесконечных горах очень много, — пожала плечами первая Тень. — Так что этот вариант кажется мне самым вероятным. Либо там, либо в Восточных горах, больше негде.
Герцог согласно кивнул.
— Кстати, дядя, — спросил вдруг Таривас. — А как дела в герцогстве? Изначальные ведь еще не появились?
— Нет, у нас пока спокойно, хотя я уже на всякий случай полностью подготовил свою армию к бою. Если твари переберутся через горы, мы окажем им достойный прием, можешь не волноваться.
— Ага, — широко ухмыльнулся принц. — Волноваться за тебя? Даже не смешно.
Устин тепло улыбнулся племяннику.
— Не расхваливай меня, а то возгоржусь.
— Я бы с удовольствием взглянул на это, дядя.
Лариэс слушал непринужденный разговор двух Вентисов и ему в голову закралась крамольная мысль:
«А ведь из герцога мог бы получиться хороший король».
Нет, Щит принца и подумать не мог об измене королеве, но отрицать очевидное не получалось даже у него — ее величество Кэлиста Вентис не умела держать в узде свой горячий норов, из-за чего не раз и не два случались трагедии. И в этом отношении она разительно отличалась как от брата, так и от всех правителей, на которых Лариэсу удалось посмотреть за последние недели. И предельно корректная Кайса, и флегматичная, слегка не от мира сего Катержина, и суровый, но внушающий почтение Корвус. Всех этих людей объединяло одно — самоконтроль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Обед, меж тем, подходил к концу, и герцог предложил.
— Думаю, что сегодня вам не стоит продолжать путь, что скажешь, племянник?
— Я того же мнения.
— Вот и хорошо, заночуйте в этом постоялом дворе, а завтра мы попрощаемся. Ты дал мне пищу для размышления.
* * *
Когда их небольшое импровизированное совещание закончилось, Лариэс, помня о данном слове, нашел владельца трактира и приобрел у того самую лучшую бутылку вина, которую только сумел раздобыть, после чего отправился к комнате Игнис. Вот только та была пуста.
Недолго думая, юноша вышел на улицу и проверил конюшню. Его догадки подтвердились — Кошмара не было в стойле.
Виконт тяжело вздохнул и принялся седлать своего коня. Здесь, под защитой гвардейцев герцога, принц был в полной безопасности, чего нельзя было сказать о девчонке, отправившейся непойми куда на ночь глядя. Нет, Лариэс совершенно не был удивлен — за свою недолгую жизнь он успел уже привыкнуть к особенностям мышления стихийных магов и к их импульсивности, а потому сразу же решил, что должен как можно скорее найти дочку Вороньего Короля и вернуть ее под охрану.
«Раз уж обещал защищать даже ценой жизни, следует выполнять клятву», — подумал он, выводя скакуна с постоялого двора.
— Лар, ты куда это на ночь глядя? — услышал он знакомый голос и обернулся.
Эрик вместе с Вилнаром, Индржихом и Бриллом — мастером двуручного фехтования — разместились прямо на земле, будто в постоялом дворе места не было, и увлеченно играли в кости. Рядом с ними лежал пузатый пивной бочонок, возле которого сиротливо ожидали своей очереди четыре кружки.
— Что-то ваша светлость не слишком заботится о чести рода, — ехидно заметил Лариэс.
— У рода нашей светлости честь исчезла как вид, наверное, лет двести назад, — фыркнул Эрик, демонстративно наливая себе пива в кружку и делая большой глоток, не дожидаясь, когда осядет пена.
Та, в свою очередь, тотчас же переместилась на подбородок графа, и он небрежным движением тыльной стороны ладони стер ее.
— Проблемы? — поинтересовался Эрик.
— Да ты сам одна большая проблема. Искренне не понимаю, как это отец не лишил тебя наследства и не передал все кому-нибудь из побочной линии.
— Это из-за моей неотразимости, — уверенно ответил граф. — Ну, или из-за того, что я в близких отношениях с наследником престола. Как думаешь, что вернее?
Лариэс ухмыльнулся и пожал плечами.
— А может, — продолжил Эрик, — дело заключается в том, что ему просто некогда. Таскать по паре девок в сутки в постель — весьма утомительное занятие.
— По паре? — не выдержал Индржих.
— Любит он это дело, — рассмеялся Эрик, и добавил, уже серьезнее. — Лар, а ты, собственно, куда направляешься?
— Пытаюсь понять, куда девалась дочка Вороньего Короля.
— А-а-а, сразу бы так и сказал. Ее высочество направилась во-он туда, — махнул рукой Эрик.
— Уверен? — Лариэс с сомнением покосился на пивной бочонок.
— А что, у нас тут избыток роскошно одетых девиц в серебряных масках? — ответил вопросом на вопрос граф.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Уел, — хмыкнул виконт, — ладно, не скучайте, скоро вернусь.
Сказав это, он вскочил в седло и пустил коня рысью, надеясь, что принцесса не удумала далеко уехать от деревни.
Его опасения развеялись буквально спустя несколько минут — Игнис нашлась возле того самого поля, на котором герцог вызвал дождь. Она сидела, держа в руках колосок, которым водила по влажной земле.