На этот раз кузен был одет во все фиолетовое. На это трудно было не обратить внимание. Темно-фиолетовый сюртук, чуть более светлый жилет, бледно-лиловые брюки, и даже ботинки были такого же оттенка. Его тусклые глаза были, как всегда, ледяными, а губы сурово сжаты, вызывая страх.
Кэролайн очень не понравилось выражение его лица.
– Я вижу, ты вернулась из загородной прогулки. – Фрэнклин без приглашения уселся в кресло, словно у себя дома. – Это было уже второе твое путешествие за месяц, не так ли? Весьма странно. Я не помню, чтобы ты так часто отлучалась.
Откуда, черт возьми, он знает, где она была?
– А в чем, собственно, дело? – спросила она с чуть изменившейся интонацией.
Следующие его слова заставили Кэролайн похолодеть.
– Как поживают Роудей и Мэндервилл? О Боже!
С утра она занималась корреспонденцией и отложила в сторону письмо, которое читала, чтобы он не заметил дрожь в ее руках.
– Прошу прощения?
– Я имею в виду двух похотливых повес, о которых говорит весь город. Как они поживают? – Фрэнклин, самодовольно улыбаясь, с победоносным видом откинулся на спинку кресла.
Знал ли он действительно что-то или просто пытался выудить у нее информацию?
Кэролайн почувствовала озноб, несмотря на то, что теплое утреннее солнце, проникая через окна, наполняло просторную комнату мягким светом.
– Я в замешательстве, милорд. Откуда мне знать?
– Подумав, я пришел к заключению, что именно ты, несмотря на свою холодную наружность, являешься судьей в их хвастливом споре. Для чего тогда ты встречалась с ними обоими в маленькой захолустной гостинице?
Ей стало нехорошо.
– Это ложь, сэр.
Он подался вперед, упершись руками в колени.
– В самом деле?
– Конечно. На чем основано ваше странное мнение?
– И ты еще спрашиваешь?
Трудно было поддерживать эту абсурдную игру в кошки-мышки, когда сердце ее бешено колотилось.
– Кажется, я задала вполне ясный вопрос. Он не стал отвечать на него.
– Мне очень хочется знать результат. Скажи, Мэндервилл потерпел неудачу? Я знаю, что он прибыл первым, но оставался там недолго. С другой стороны, вы с герцогом провели в гостинице несколько ночей вместе. Значит, следует присудить победу Роудею?
Кэролайн с ужасом осознала, что ему действительно многое известно. Из всех людей Фрэнклин был последним, кому она хотела бы предоставить возможность оказывать на нее давление. Она отчаянно старалась сохранять самообладание. В свое время это была ее единственная защита против Эдварда, и в этот ужасный момент она особенно нуждалась в ней.
– У вас есть основания являться сюда и предъявлять мне столь скандальные обвинения?
Фрэнклин щелкнул языком.
– Дорогая, ты вдруг сильно побледнела. Могу я чем-то помочь?
«Только тем, что исчезнешь отсюда», – подумала она. Но с другой стороны, Кэролайн не хотела, чтобы он ушел, пока она не узнает цель, ради которой явился.
– Благодарю, я в полном порядке.
– Да, ты очень мила. Мне нравится цвет твоих волос, и твоя красота не зависит от того, одета ты или не одета. Думаю, ты будешь выглядеть еще привлекательней в моей постели с раздвинутыми ногами, как хорошенькая шлюха, что ты уже доказала.
К горлу Кэролайн подкатил ком. Она сжала дрожащие руки до боли в суставах пальцев и какое-то время только пристально смотрела на злорадное садистское выражение его лица. Сходство с Эдвардом было подобно ожившему ночному кошмару. Она и прежде видела этот похотливый блеск в таких же тусклых глазах и хорошо знала, что он означает.
– Несмотря на то, что вы угрожаете опорочить меня, я никогда не стану вашей любовницей, – сказала Кэролайн с ледяной убежденностью.
– А я этого и не хочу. – В его тоне сквозила насмешка, и он улыбался так, что змея по сравнению с ним выглядела бы более привлекательной. – Я намерен жениться на тебе. И твоя моральная распущенность не помеха, учитывая, что я получу целое состояние.
Повторный брак с человеком, напоминавшим ей грубого бездушного мужа, от одного вида которого ей становилось плохо? Эта мысль была настолько отвратительна, что она с трудом подавила истеричный смех. Потеря репутации добропорядочной вдовы была предпочтительнее.
Кэролайн пристально посмотрела на него. – Никогда!
Фрэнклин сузил глаза, и к его желтоватым щекам прилила кровь.
– Мне кажется, ты не поняла меня. У тебя нет выбора.
– Вы и тут ошибаетесь. – Она встала и указала рукой на дверь. – А теперь, пожалуйста, покиньте мой дом. Убирайтесь!
Она сделала ударение на слове «мой», и это произвело должный эффект. Фрэнклин сжал губы и поднялся на ноги, однако не двинулся к двери. Напротив, он сделал шаг к ней.
– Я погублю твою репутацию. Тебя никто не будет принимать, и ни один порядочный мужчина не посмотрит в твою сторону, если только не захочет покувыркаться с известной шлюхой.
– Никто не поверит вашей злобной лжи, милорд. Моя репутация добродетельной вдовы всем известна. – Это был блеф, но ее это не волновало. Она хотела лишь, чтобы он поскорее оставил ее в покое.
– У меня есть свидетельства людей, которых я нанял следить за тобой, моя дорогая Кэролайн. Кроме того, письменное подтверждение хозяина гостиницы. Он сказал, что ты прибыла с одним мужчиной, а уехала с другим. Ты думала, это останется незамеченным? Жена хозяина тоже обратила внимание на внезапный приезд герцога. Я знаю, что женщины не могут оставаться равнодушными при появлении Роудея. Она прекрасно описала всех вас троих.
– Почему вы следили за мной? – Кэролайн меньше всего хотелось продолжать этот разговор, но он явно был ее врагом, а общение с Эдвардом научило ее, что надо, прежде всего, узнать тактику противника. Это должно помочь выйти из борьбы с минимальными потерями. По крайней мере, она так рассчитывала.
– У тебя есть то, что я хочу иметь.
– Понятно, деньги. – Может быть, откупиться? На мгновение она подумала, стоит ли передать ему состояние, которое она унаследовала, чтобы избавиться от него.
В следующий момент Фрэнклин окинул ее похотливым взглядом.
– Я хочу две вещи, – внес он поправку. Его желание не вызывало сомнений.
– Убирайтесь вон, – повторила Кэролайн решительным тоном. – Ваши заявление о каком-то «семейном долге» для меня пустой звук, так что никогда больше не появляйтесь здесь.
Он сделал еще шаг к ней и остановился совсем близко. Его глаза угрожающе блестели.
– Этот дом будет моим. И ты тоже. Все, что принадлежало Эдварду, будет моим. Титул мало, что значит без состояния, которое он оставил тебе. Я, так или иначе, получу его.