чтобы обезуметь из-за этого.
— Если мы останемся здесь — нас достанут ядами или магией. Единственный шанс выжить — это довериться мне.
— Нил, ты понимаешь, что сейчас не время шутки шутить?
— Он не шутит, — проговорил Сима. Морт обеспокоенно смотрел на своего друга. Он догадывался, что тот пойдет на нарушение духовного контракта, но что он один сейчас сможет изменить? С другой стороны, иных вариантов действительно не было.
— Мне нужны объяснения, — строго заявил Берк.
— Я их дам, — холодно произнес Наиль. — Нам нужно идти к выходу из этой западни. Будьте готовы прорываться.
У сержанта нервно дернулась щека, но он промолчал. С Нилом было что-то неладно, ранее от него никогда не исходило такой угрозы, как сейчас. Даже просто взгляд парня пугал до печеночных колик. И Сима явно что-то знал, чего не знали остальные, не зря же он так уверенно его поддержал?
— Подъем! — гаркнул сержант. — Сидеть здесь и дожидаться смерти все равно хреновая идея. Если уж подыхать, так хоть в бою, а не подобно крысам в западне! Пьем зелья, парни, на том свете они все равно не пригодятся.
Бойцы, едва успевшие отдохнуть, с мрачной решимостью стали доставать из походных наборов зелья, повышающие выносливость и притупляющие чувство боли. Вскоре все выжившие из двенадцатой роты, поочередно таща на себе раненых, собрались у выхода из их сырого убежища. Здесь дежурили стрелки с арбалетами, не подпускавшие врагов. Благодаря щелеобразному проходу, оборонять его было не слишком сложно, но всё же все понимали, что такая ситуация не продлится долго. Рано или поздно на них найдут управу.
Наиль вместе с Берком подошел к проходу, где стал стаскивать с себя элементы доспеха.
— Ты что творишь? — сержанту все сильнее казалось, что мальчишка тронулся умом.
— Мои навыки зависят от подвижности, так что я буду в большей безопасности без доспеха, чем в нем, — пояснил молодой человек.
Он остался в одних штанах и простой рубахе, которую выдают солдатам. Под удивленными взглядами сослуживцев парень убрал все лишнее снаряжение в пространственный карман рукояти своего меча, после чего нажал на скрытый механизм клинка. Бастард раскрылся, вызволяя из себя истинный облик меча убийцы.
— Что за…
Послышались вопросы от солдат, но все они были какие-то вялые. В их ситуации действия Наиля не казались чем-то, потрясающим воображение. Разве что, глядя на уверенные движения парня, в них начали зарождаться какие-то подозрения. Ведь, если подумать, он и раньше выделялся среди них…
Качнув в руке обнаженный клинок, словно вспоминая его истинный вес и форму, юноша обернулся к Берку.
— Через восемь минут после моего ухода начинайте прорываться на восток. Там нет таких возвышенностей, как в ущелье, из которого мы сюда пришли, так что я смогу создать нам разрыв.
— Нил, какого черта?
— Сейчас, сообщив вам о своей личности и продемонстрировав свои настоящие навыки, я нарушу духовный контракт. Я не вор, Берк, я убийца уровня мастера смерти.
«Время пошло», — заметил Зиргрин, ощутивший, как на душе его ученика начинают распространяться повреждения от нарушения духовного контракта.
Наиль быстро выскользнул из укрытия, после чего направился прямо к ближайшей группе магов, явно готовившей что-то для уничтожения их отряда. Не прошло и минуты с момента ухода парня, как сразу четверо чародеев почти одновременно осели на землю с пробитыми клинком сердцами или перерезанным горлом. Наиль проявился из скрывающей иллюзии лишь на мгновение и после убийства снова скрылся, но уже не за иллюзией, а за обычными камнями. Перемещаясь от врага к врагу, он уничтожал их еще до того, как они осознавали грозящую опасность. Такова была истинная скорость молодого человека.
— Ничего себе, — присвистнул Рик, наблюдавший за молниеносными и невероятно ловкими перемещениями своего десятника. — Надо было с ним идти, черт.
— Ты бы там только мешался, — осадил бывшего вора Трош. — А вот я, пожалуй, пойду присмотрю за ним.
— Что еще удумал? — нахмурился Берк, пытавшийся переварить то, что успел увидеть, пока Наиль не исчез за насыпью камней, поросшей редкими деревцами.
— Командир, он нарушил духовный контракт. Его надо подстраховать, иначе он может не успеть вернуться и подохнет там, защищая наши задницы! Нил уже сражается с такой болью, с которой любой другой едва ходить бы смог, и эта боль будет становиться только сильнее.
— А если он хальминский шпион? А? Кто он такой и что делал в нашей роте?
— С чего бы хальминскому шпиону убивать сейчас своих? — хрипло отозвался потерявший ногу солдат, которого не так давно спас Наиль. Сейчас, увидев, что парень не так прост, этот солдат ощущал новый прилив надежды. Если они выживут, появлялся реальный шанс, что найдется способ восстановить ему конечность!
— А с чего бы не шпиону скрываться под видом обычного солдата? — сквозь зубы прошипел Берк. — Восемь минут прошло, выходим, и пусть помогут нам боги. Вперед! Трош… Действуй.
Трош не решился открывать свои догадки о личности Наиля, опасаясь тем самым подставить его каким-либо образом. Ведь парень и сам признался только в том, что является убийцей, но не сказал, что он — Фантом. Впрочем, тогда бы, наверное, ему точно не поверили.
Наиль позаботился, чтобы выбирающихся из укрытия пехотинцев не встретили лучники и маги. Он также сбросил несколько одноразовых артефактов, создающих дымовую завесу, обеспечив тем самым прикрытие для своих товарищей. Сам же юноша старательно расчищал путь для двенадцатой роты, вырезая расслабленно отдыхавшие отряды врагов. Хальминцы явно считали, что дело практически завершено, так что не были настороже и не ожидали нападения.
Из-за большого количества целей парень продолжал использовать дым, так как просто не успевал скрыться за воздушной иллюзией.
Хальминцы очень быстро подняли тревогу. Появление задымленных участков и смерти их соратников были замечены, однако им это не помогло. Полностью подтверждая свое прозвище, Наиль появлялся, убивал и исчезал, словно самый настоящий призрак. Из-за отсутствия видимости он не мог метать иглы, но без подобного прикрытия в виде дыма ему бы просто не удалось эффективно действовать.
Когда парень вытаскивал свой кинжал, кровь с кончиков его пальцев смешалась с кровью, льющейся из пробитого горла одного из хальминцев. Нарушение духовного контракта крайне негативно отражалось на его душе, причиняя невыносимую боль, но еще больше последствий приходилось на тело. Из-за активной нагрузки, находясь под негативным эффектом, юноше казалось, что его перекручивают