Объем импорта норвежского леса, поставлявшегося через порты Энкхёйзена, Хорна и Харлингена в интересах торговцев из Амстердама и Зандама, превышал к середине века 100 тысяч тонн. Для доставки леса строились суда особого типа — с глубоким трюмом и сильной осадкой. Поскольку Норвегия закупала в Нидерландах лишь небольшое количество зерна, корабль шел груженым только в одну сторону, что вызывало дефицит торгового баланса. В 1635 году у одного корабля на пути в Берген в трюме могли лежать мешки с какой-то тысячью гульденов, у другого — три бочки, полные риксдалов…
Зато балтийская торговля, напротив, приносила Нидерландам немалый доход. В 1600 году над 55 % кораблей, заходивших в шведские и русские порты, развевался нидерландский штандарт. Спустя 15 лет это соотношение достигло 67 %.{242} Голландцы обеспечивали доставку зерна из этих стран на запад и юг Европы. Направляясь на север, они загружали корабли колониальными товарами, текстилем и прочим легким грузом, создававшим проблему балласта. Сначала для последнего использовался песок Но поскольку по возвращении судна песок сбрасывали прямо при входе в порт, возникал риск обмеления фарватера. Поэтому песок заменили кирпичами, которые продавались с корабля сразу по прибытии вместе с товаром. Возможно, этот факт в какой-то мере объясняет распространение в балтийском бассейне строительных тенденций и архитектурного стиля, свойственных Нидерландам.
Войти в Балтийское море можно было только при благожелательном отношении держав, контролировавших пролив Зунд. Такое положение создавало некоторую угрозу для торговли. Но во второй половине XVI века голландцы осваивают и второй путь — мимо мыса Нордкап в Белое море, на берегу которого расположился порт Архангельск, построенный чуть ли не по их советам.
Квазимонополия Нидерландов на рынке торговых перевозок в северной и западной Европе, начиная с середины столетия, приводит к растущей международной напряженности. Именно в стремлении покончить с господством голландцев Кромвель издал в 1651 году свой знаменитый «Навигационный акт».{243} За ним последовали войны сначала 1651-го, потом 1665 года. Во Франции экономическая политика Кольбера требовала роста нидерландской ипотеки, что частично послужило причиной войны 1672 года.{244} В будущем эти конфликты вызвали спад, а затем и полный крах великой нидерландской торговли.
Вплоть до 1650 года последняя охватывала в Средиземноморье только Италию, а именно Ливорно, Читавеккью, Неаполь, Сицилию и в меньшей степени Венецию. Естественно, что еще до 1600 года, когда по поручению Генриха IV нидерландцы обеспечивали перевозки между Францией и Турцией, они поняли, какой огромный интерес представлял для них Ближний Восток. Но им потребовалось полстолетия, чтобы обеспечить себе безопасность навигации в этих водах, кишевших берберскими пиратами. В 1611 году по приглашению голландского негоцианта, осевшего в Стамбуле, Штаты тайно направили Корнелия Хагу с поручением завязать отношения с Портой. Несмотря на противодействие французского посла, Хаге за несколько месяцев удалось вырвать у турок договор — свобода доступа в оттоманские порты, защита от пиратов, открытие нидерландских консульств с исключительной юрисдикцией над своими подданными. Представляя Штаты при дворе султана до 1639 года, Хага сумел открыть своим соотечественникам двери мусульманского мира. Одно за другим открывались консульства в Алеппо, Алжире, Тунисе и Марокко; с алжирским и марокканским правительствами были заключены союзы. Стороны строго следили за выполнением этих соглашений. Когда голландский капитан атаковал и потопил возле Ливорно алжирский корабль, консул Нидерландов в Алжире был арестован и закован в кандалы. В 1625 году Хага добился от своего правительства права на создание Директории ближневосточной торговли, которой поручалось контролировать и улаживать все вопросы, связанные с навигацией в Средиземном море. Этот орган, основанный семью амстердамскими купцами, выполнял свои функции в течение почти двадцати лет.{245}
Великие компанииВ 1594 году десяток амстердамских негоциантов, заинтересованных в торговле пряностями, объединились в Общество дальних стран с целью совместно снарядить несколько кораблей. Образовались и другие ассоциации подобного рода. Путешествие Хаутмана, выявившее значение морского пути вокруг мыса Доброй Надежды, лишь подстегнуло создание таких предприятий. В 1601 году 15 частных эскадр из 68 судов направились в Ост-Индию. Из-за отсутствия четкой организации эта экспедиция закончилась катастрофой. Вмешательство Олденбарнефельде подвигло Генеральные штаты на создание в 1602 году Ост-Индской компании, объединившей уже существовавшие ассоциации, которой был придан статус, близкий к современному акционерному обществу, и было предоставлено право монопольной торговли с Дальним Востоком. Уставной капитал, достигавший изначально семи миллионов гульденов,{246} был образован частными вложениями. Принимались даже самые скромные взносы, что давало возможность участия в инвестициях всем категориям вкладчиков. В действительности приток капиталов в компанию очень скоро прекратился, и рост ее средств не замедлил приостановиться. Первые шаги к процветанию дались компании весьма нелегко, но уже с середины столетия ее акции приносили 500 %.{247}
Управление компании находилось в руках совета директоров из 17 членов, избранных из числа крупных держателей акций. Административно компания делилась на пять факторий, пользовавшихся определенной автономией и расположенных в Амстердаме, Мидделбурге, Энкхёйзене, Делфте и Роттердаме. Права и обязанности каждой фактории в составе компании определялись долей соответствующих городов в уставном капитале, которая у Амстердама, в частности, составляла 60 %. Во всех шести столицах компании одним из самых представительных зданий непременно был «Дом Ост-Индии». «Дома» в Мидделбурге и Амстердаме указывались в числе других достопримечательностей этих городов.
В таком далеком от единства государстве, как Нидерланды, Ост-Индская компания концентрировала в себе национальную мощь. В первую очередь, конечно, финансовую, но также и экономико-военнополитическую. Компания располагала своими судами, которые иногда сдавала в аренду адмиралтейству; ей принадлежали пристани, магазины и фактории; она содержала свои штаб и армию, достигавшую 30 тысяч человек, а также военный флот из 40–50 боевых кораблей; наконец, захватив в скором времени островные территории и управляя колониальными землями, компания вела политические переговоры с местными султанами и европейскими державами. Однако она не смогла удержать свою монополию под натиском предпринимателей, которые, не желая подпасть под тяжелую пяту компании, образовывали собственные союзы при поддержке иностранных государств.
С самого момента своего основания компания закрепилась на Яве и Молуккских островах. Голландские мореплаватели, направлявшиеся вслед за Хаутманом к берегам Индий, столкнулись здесь с португальцами. В 1600 и 1601 годах для разрешения конфликтов пришлось прибегать к оружию. Туземное население, измученное рвением португальских миссионеров, поддержало новоприбывших голландцев, которых ничто, кроме торговли, не интересовало. Наступало время, когда поселения колонистов могли надолго обосноваться на этих островах.
С 1609 года компанией назначался генерал-губернатор заморских территорий, резиденция которого располагалась на острове Амбуан. В 1618 году, к тому времени, когда совет семнадцати доверил этот пост Яну Питерсону Кону, генерал-губернатор выполнял функции настоящего правителя. Кон был очень непростым человеком и остался одним из самых загадочных личностей «золотого века». Заняв крайне жесткую позицию в отношении султанов, которые, возможно, не без подстрекательства со стороны англичан, угрожали его факториям, он, мечтая разрушить монополию компании, разработал собственную колониальную политику, во многом опиравшуюся на тактику испанцев в Америке. Сея вражду между местными племенами, он обратился с просьбой к Генеральным штатам прислать под его начало группу голландских колонистов твердых моральных устоев вместе с семьями и сформировать вокруг этого надежного ядра армию из рабов, купленных в других частях света, чтобы в зависимости от местных условий создать таким образом реальную военную и дешевую рабочую силу. Однако из этого плана ничего не вышло. Зато взяв штурмом и опустошив Джакарту, Кон смог-таки в 1619 году образовать на ее руинах Батавию, которая впоследствии выросла в центр нидерландского колониального господства. Группки японских и китайских ремесленников или крестьян; выходцы из Европы, чаще всего вперемежку голландцы и англичане; форт, гарнизон. Суд и даже церковь; нотариус, врач; полиция, с ее предписаниями против пьянства и внебрачного сожительства — колониальный вариант Женевы, который казался приезжим амстердамцам и гаагцам «почетной ссылкой». Через 50 лет на этом месте раскинулся настоящий город, выстроенный по образцу Амстердама, который стал сердцем целой империи.