Когда узкая извилистая улочка, в конце которой стоял их домик, озарилась жёлтой и оранжевой подсветкой, придавая искристому снегу сложные, притягательные оттенки, а в комнатке зажгли сферы-светильники, Виррис открыла глаза.
Глава 32
Элге тут же оказалась на краю постели сестры, протянула к ней руку, тронула потеплевшую бледную кожу.
— Как ты меня напугала, Вир!
Не сразу, через короткое сопротивление, Виррис сдалась и позволила заключить себя в кольцо рук, нерешительно прикоснулась к плечу младшей сестры. Директор, тихо застывший в кресле, незаметно выдохнул. Не замечая этого, нервно крутил на пальце широкий гладкий перстень с большим искусно огранённым камнем, наполовину утопленным в белое золото. Охотно оказался бы хоть на минутку на месте Элге, но продолжал сидеть, чувствуя, как истекают его последние минуты в этой спаленке.
Виррис отстранилась первая, избегая смотреть на сестру, оглядела своё одеяние и едва заметно нахмурилась, обнаружив на себе нижнюю сорочку, которую обычно носила под платья, и тонкие кружева белья, выглядывающие в широком распущенном вороте.
— Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь беспокоит? Не молчи, Вир, ради Светлого Неба, поговори со мной!
Старшая провела рукой по своему горлу, прислушиваясь к ощущениям.
— Ничего не беспокоит, — она прокашлялась. — Давно ты здесь?
— Почти весь день. Вот, выпей, я приготовила отвар, он поможет тебе быстрее восстановиться.
Элге взяла со столика у кровати кувшинчик и налила в стакан прозрачной янтарной жидкости, даже в искусственном освещении отливающей в изумрудную зелень. Виррис молча отвела от себя протянутое снадобье и чуть скривила губы:
— Чуть позже, Элге. Мне надо…
Та без слов вернула стакан на столик и помогла подняться. И тут Виррис наконец заметила Зоратта, который торопливо вскочил и склонил голову в учтивом приветствии.
— Леди Адорейн, я очень рад, что вам лучше.
— Выйдите, пожалуйста, из моей спальни, господин Зоратт. Это неприлично: я не одета.
В охрипшем голосе появился лёд.
— Простите. Я подожду за дверью.
Элге помогла сестре дойти до уборной, подавив желание укорить за такое обращение. Подала ей тёплый халат, поправила волосы, заплетённые в свободную косу, снова вручила стакан с питьём.
— Пожалуйста, Вир. Надо выпить. Ты чуть не умерла, мы едва тебя вытянули…
Виррис беспрекословно, через силу, выпила всё до последнего глотка.
— Что здесь делает этот человек?
— Который тебя спас? — бесстрастно уточнила Элге, помогая присесть обратно на постель, укрывая её ноги одеялом. — Если бы не он, я могла не успеть.
Старшая, всё так же не глядя на напряжённую младшую, тяжело вздохнула.
— Что произошло, Вир? — мягко спросила девушка, заглядывая в карие глаза.
Виррис угрюмо молчала, глядя куда угодно, но не в глаза Элге. В дверь деликатно постучали.
— Я не хочу его видеть, пусть уходит, — велела старшая.
— Только пять минут, Виррис. У господина Бьорда есть несколько вопросов, ответь, пожалуйста, и после этого я его провожу. Свое спасибо я ему уже сказала. Может быть, и ты когда — нибудь сможешь.
— Я ни о чём не буду с ним разговаривать. И вытаскивать меня не нужно было, я не просила.
Элге дёрганым жестом пригладила заколотые косы, пошла к двери и бросила, обернувшись через плечо:
— Я тебя люблю, Виррис. Что бы ни произошло между нами, я не могу тебя потерять. Я чуть с ума не сошла.
Выйдя из спальни, девушка ткнулась носом в пуговицу на сюртуке господина Зоратта. Тот неловко отступил.
— Внизу ваша прислуга, леди Элге, Сиона, кажется. Я её впустил.
— Благодарю. Мне очень неудобно озвучивать это, господин Бьорд, — нерешительно начала Элге, — вы так много сделали для моей сестры, но…
Он криво улыбнулся:
— Оправдания излишни, Элге. Я понимаю причины её неприязни и…принимаю это. Но, простите за наглость, я хотел бы просить вас… Не подумайте ничего лишнего, просто я… У вас внизу есть вполне удобный диванчик, я мог бы… Словом, мне было бы спокойнее, если…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Девушка остановила его мягким прикосновением к руке.
— Мне очень жаль, Бьорд, но я не могу оставить вас на ночь. Я… очень хорошо понимаю вашу обеспокоенность и участие… Но р-р-репутация Форрилей, чтоб её! Мад может приехать — боюсь, у меня не будет сил с ним объясняться.
Зоратт опустил взгляд, на бледных щеках узкого лица проступил еле заметный румянец.
— Простите, просьба выглядела неуместной. А ваш супруг — настолько он ревнив?
— Не знаю, — пожала плечами Элге. — Но напоминаниями о своём добром имени они с папенькой периодически делают мне нервы, приходится соответствовать.
Мужчина бросил быстрый взгляд на закрытую дверь на втором этаже.
— Спасибо, спасибо за всё! Мне не хватит слов, чтобы выразить всю благодарность, ведь в первую очередь, это вы спасли её, — горячо заговорила девушка. — Извините, что мне не удалось убедить Вир поговорить с вами.
Перед Зораттом было совестно и стыдно.
— Я понимаю. С вашего позволения, приеду завтра. Проводите меня, пожалуйста.
Они спустились на первый этаж, где Элге нашла Сиону, с любопытством озиравшуюся в новом доме. Руки её при этом деловито разбирали захваченные из особняка вещи. Кивнув горничной, девушка отыскала и подала мужчине подбитый мехом плащ. Головного убора у него не было.
— Мне очень жаль. Ещё раз, простите, что так вышло. Я бы хотела, чтобы вы поговорили. Я безгранично благодарна вам за участие и помощь.
— Целитель — не я, всё сделали вы с Каннелией, — с улыбкой напомнил директор.
— Я пришлю вам записку с утра.
Бьорд кивнул и несколько долгих секунд смотрел на сестру Виррис.
— Берегите её, — попросил он и ушёл.
Девушка вернулась к горничной, быстро показала ей дом и оставила указания.
— Спасибо тебе за помощь.
Сиона удивлённо подняла брови:
— Не за что, леди, это моя работа.
Элге бледно улыбнулась. А про Мада даже не спросила — как он, дома ли?
Виррис переплетала волосы. На младшую сестричку глянула нерешительно и быстро опустила глаза. Выглядела она гораздо живее, даже в отдающих в красноту прядях показался блеск, но непривычно присмиревшей.
— Поесть хочешь, Вир? Муж прислал мою служанку, она приготовит лёгкий ужин.
Старшая неловко улыбнулась.
— Ты такая заботливая, Эль… Спасибо.
Почти забытое детское уменьшительное имя. Так называли дома, в Миале, пока девочки не уехали. Потом Вир почему-то перестала звать младшую так.
— Так… как к тебе попала эта отрава? — осторожно начала Элге.
Снова старшая сестра шумно вздохнула, на бледном лице отразилось нежелание отвечать. Она подошла к окну и поправила светлые гардины в мелкий цветочек. Полоска лунного света убежала из комнаты.
— Не думала, что будет вот так, — неохотно, с нотками стыда начала Виррис. — Яд должен был подействовать быстро… Я хотела выпить на ночь, но испугалась темноты. Глупо, да? Дотянула до утра, пока не рассвело…
— Вир…
— Что? У тебя семья, любящий муж. Я помню, как он защищал тебя в тот день. А кому нужна я?
Элге стремительно приблизилась к Виррис и крепко обняла её.
— Сумасшедшая! Даже думать не смей! Никогда, слышишь?!
Виррис украдкой вытерла выступившие слёзы. Элге гладила её по спине и вспоминала их общую жизнь, в которой старшая всегда выглядела сильной и уверенной, а уж предприимчивости в ней сколько! Она даже заказчиц строила, настаивая на выгодных ей условиях заказа и вознаграждения. И строгая, и решительная, и талантливая — Элге не верили, когда она называла старшую сестру милой и мягкой — но дома Виррис действительно словно расшнуровывала корсет, даже манера речи менялась, становясь более плавной, уютной. В этот момент железный обруч обиды, тесно сдавливающий сердце Элге, лопнул, она вдохнула воздуха большими глотками. «Наладится у нас, обязательно наладится», — как заклинание, повторяла девушка про себя.