По равнине бегали Роф и его люди, спотыкаясь о всякую старую рухлядь, обыскивая все укрытия с помощью волшебного света и подогревая алчность друг друга.
— Посмотри там!
— Черт бы побрал этот снег! Я уже смотрел за той телегой! Посмотри тут.
— Мы их найдем!
— Сколько же колдун из цитадели заплатит нам за их головы?
Тирус набрал воздуха в легкие и начал медленно дуть. Он погрузился в стекло, оставив только часть своей воли, чтобы поддерживать экран. Все остальное его существо погрузилось в волшебное стекло в поисках его двойника — его двойника и его хозяина.
Эрейзан и Джателла поддерживали Тируса, который дрожал от напряжения. Тирус раздраженно толкнул их.
— Назад! Дайте мне место!
Он втекал в черное стекло, человек, ставший жидкостью или дымом. Он остался один со сверкающим обсидианом, его могущество стало его могуществом. Темная поверхность забурлила, глубина открылась, разделилась…
И он смотрела на Врадуира. Джателла была рядом и ее не было. Эрейзан тоже не существовал. Тирус стоял на коленях на льду внутри колпака, который он создал для защиты себя и своих друзей от разыскивающего их света. Но он был в цитадели Бога Смерти, наконец, стоя против Врадуира.
С точки зрения колдовства никакое расстояние их не разделяло. Столкновение было ошеломляющим.
Врадуир сидел, склонившись над столом, заваленным всякими амулетами и принадлежностями колдовства. Между ними было и стекло. Он непрерывно жестикулировал, разводил руками, творя заклинания, направляя свет на равнину, говорил с помощью оживленных трупов, отдавая приказы Рофу и его людям, одновременно соблазняя их обещаниями огромных богатств.
Затем… затем Врадуир вздрогнул, откинулся назад, потеряв нить своей магии. Он с изумлением смотрел в стекло, взяв его в руки.
Его руки коснулись лица Тируса. Когда он был ребенком, Врадуир тоже дотрагивался до его лица, мягко, по-отцовски нежно. Теперь прикосновение было таким же осторожным и мягким, но совсем по другой причине. Тирус знал, что в стекле его отца тоже бурлит поверхность и открываются слои и глубины: появляется изображение — его изображение.
Он не стал ждать, пока это изображение станет четким. Ему нужно было воспользоваться неожиданностью. Тирус мог видеть Врадуира, а тот еще не успел закончить связь в противоположном направлении.
— Я твой враг, который долго ищет тебя, — сказал спокойно Тирус. Его голос гулко раздался в цитадели, отражаясь от каменных стен. Он поразил Врадуира своей мощью. — Тебе не уйти от меня. Я пришел, чтобы полностью расплатиться с тобой за все, что ты сделал.
На красивом умном лице Врадуира появилась странная улыбка.
— Ты кто? Ты просто хвастливый идиот! Я посмотрю…
— Ты увидишь, — сказал Тирус, сопротивляясь усилиям Врадуира наладить контакт. Он держал Врадуира под покрывалом, наслаждаясь своей властью. Но во всех действиях его была опасность. Он раскрыл себя. Теперь отступать было нельзя. Это был единственный способ уничтожить тот свет, который помогал бандитам в поисках.
— Ты или выживший из ума старик, или сопливый детеныш, если ты думаешь, что можешь угрожать мне, — закричал Врадуир, вращая стекло в разные стороны, стараясь сделать изображение разборчивым. — Почему ты говоришь так?
— Мое могущество больше, чем твое, — сказал Тирус, удивляясь его спокойствию.
Врадуир засмеялся тем смехом, который Тирус хорошо помнил. Таким смехом Врадуир смеялся, когда ему было очень весело. Воспоминания об этом ранили Тируса, как ножом.
Врадуир закричал:
— Нет колдуна, равного мне! Я высший! У меня союз с богом глубин…
— Ты лжешь! Дьявол тебе показал, что никто не может быть хозяином бога. Камат погиб из-за твоей спеси и тщеславия, Врадуир. И теперь ты должен рассчитываться за это.
Руки Тируса так стиснули стекло, что он чуть не обрезал пальцы о его края. Он открыл большую часть своего существа и, наконец, позволил Врадуиру проникнуть сквозь слои, разделяющие их.
— Т-тирус! — Голос Врадуира был ясным и четким. Он произнес имя с акцентом жителей южных клариканских островов. Целый год Тирус и Эрейзан скрывали свои имена с помощью магии. Теперь Джателла и остальные подумали, что они слышат совсем другое имя, они ничего не понимали. Но следующие слова они поняли. — Мой… мой сын?
Искреннее недоверие было в словах Врадуира. Редко Тирус видел Врадуира таким озадаченным и недоумевающим. Он почувствовал, что все его друзья были поражены этими словами. Их изумление было таким же сильным, как реакция Врадуира. Только для Эрейзана и Джателлы это не прозвучало неожиданно, так как они были посвящены в его тайну.
На мгновение Врадуир погрузился в воспоминания. Тирус сказал:
— Я твой сын и я жив. И Эрейзан тоже, вождь племени, хранитель леса, которого ты тоже хотел убить. Мы пришли сюда мстить. Ты прятался от нас, а мы от тебя. Теперь пришло время раскрыться. И мы оба будем мстить за остальных. Посмотрим, кто лучше служит — тебе твои рабы или мне мои друзья, которые ненавидят тебя.
Врадуир все еще был в изумлении — он не мог опомниться от встречи с колдуном, его сыном, которого он считал погибшим в катастрофе, постигшей Камат.
Тирус не колебался. Он бросил всю свою волю в стекло, снял все экраны, сфокусировал все. Все его могущество было брошено на этот удар, который теперь метался между двумя стеклами, отражаясь от них. Он пробудил силы, рожденные в недрах огнедышащей горы. Эти силы превратились в другую энергию, недоступную пониманию простых смертных.
С оглушительным грохотом оба стекла одновременно взорвались. Это был взрыв, созданный в глубинах царства дьявола и в паутине колдовства. Тирус увидел и почувствовал, что смятение Врадуира растаяло и превратилось в ужас, его руки сжали свое лицо. Изображение Врадуира раскололось на кусочки, все меньше и меньше — Врадуир растворялся, крича от боли.
Боль была обоюдной. Врадуир ее не ждал, Тирус знал об этом. Он подготовился к ней, зная, что она придет — цена этого жуткого колдовства. Он опрокинулся навзничь, закрыв руками голову, чтобы не разбить ее.
Падение, падение… Его глаза, как два вспыхнувших озера, подожженных магией.
Джателла держала его плечи и голову. Ее нежные пальцы ласкали руки Тируса, зажавшие наполненные слезами глаза.
— Тирус, что это было? Что случилось? Гетания, помоги ему!
Вокруг них поднялся шум. Сквозь свою пронзительную боль Тирус слышал крики.
— Свет! Свет исчез!
— А мрак тоже!
— Колпак… колпак тоже исчез! Он сохранил нас в безопасности!