С приветом
Федор Сологуб. 4. Замятин — Сологубу
СПб. 6-II-1924.
Дорогой Федор Кузьмич.
Я получил Ваше письмо и в тот же день сделал, что мог: сообщил о Ваших пожеланиях М. А. Дарскому[722], который ведает всей билетной и денежной стороной в устройстве вечера 11 февраля[723]. Часть билетов — около 50 — будут, по словам Дарского, доставлены Вам сегодня; и еще часть — вероятно, в субботу.
При разговоре с Ольгой Николаевной я был только телефоном: звонил ей по просьбе Г. В. Иванова[724], к<оторы>й торопился на поезд. Вероятно, этот телефонный разговор и создал ошибочное представление, что я как-то связан с техникой распределения билетов на 11 февраля. В действительности, я — только 1/14 часть Юбилейного Комитета; в Президиуме его — A. Л. Волынский и Вс. Рождественский, а всей техникой заведует Дарский.
Искренно Вам преданный
Евг. Замятин. 5. Сологуб — Замятину
14 мая 1925
Дорогой Евгений Иванович.
Прошу Вас приехать ко мне в Детское Село в это воскресенье 17 мая с поездом, который отходит в 1 ч. 20 м. дня. Поговорим об организации при Союзе Писателей секции критиков и историков литературы. Обещали быть Гизетта, Иванов-Разумник, Медведев, Рошковская, и одновременно с этим письмом пишу Груздеву[725].
С приветом
Федор Сологуб. 6. Замятин — Сологубу
15-V-1925
Дорогой Федор Кузьмич,
очень сожалею, что не могу быть у Вас в это воскресенье: со вчерашнего дня у меня лежит билет в Москву — и сегодня в 11 ночи я уезжаю туда, чтобы попасть на съезд драматургов[726]. Вернусь только во вторник-среду.
С искренним уважением к Вам
Евг. Замятин.
К письму приложен конверт с надписью рукой Замятина: «Детское Село. Федору Кузьмичу Сологубу Колпинская 20».
7. Сологуб — Замятину
19 мая 1925
Детское Село Колпинская 20, кв. 5
Дорогой Евгений Иванович.
В следующее воскресенье 24 мая, пожалуйста, приезжайте ко мне с поездом 1 ч. 20 <м.> дня. Второй раз будем говорить о секции критиков и историков литературы.
С приветом
Федор Сологуб. 8. Сологуб — Замятину
7 июня 1925
Детское Село Колпинская 20, кв. 5
Дорогой Евгений Иванович.
Пожалуйста, придите в помещение Союза вереду 10 июня в 5 часов дня: первое заседание инициативной группы секции устного сказа[727]. — В субботу 13-го в 8 ч. веч<ера> первое выступление этой секции «Писатели о себе»: свободный экспромт о чем угодно. Очень рассчитываю на Вас. Пока знаю только, что выступят Лавренев и Толстой[728].
С приветом
Федор Сологуб.
Привлеките умеющих говорить наших членов, если встретите кого из таковых.
В. В. Смиренский
Воспоминания о Федоре Сологубе
Имя Владимира Владимировича Смиренского — поэта, мемуариста, историка литературы — мало знакомо читателям и филологам. Наши сведения о нем почерпнуты преимущественно из его автобиографий.
Родился Смиренский в семье статского советника 5(18) июля 1902 г. в селе Ивановское Шлиссельбургского уезда Петербургской губернии. «Род его восходил к таким известным русским фамилиям, как Пушкины, Гончаровы»[729]. С детства Владимир интересуется литературой. «Люблю: Пушкина, Достоевского, Чехова, Гомера, Шницлера и Цвейга. Из поэтов: Пушкина, Тютчева, Сологуба, Фофанова, Блока»[730]. Окончил Екатеринбургское воспитательное дворянское заведение и 1-й Кадетский корпус, где «в 1917 году был библиотекарем отдельной корпусной библиотеки, после чего изучил библиотечное дело»[731]. В ноябре этого же года начинающий поэт дебютирует в журнале «Весь мир» стихотворением «Осенние мотивы»[732], а в декабре 1917 г. под псевдонимом «Андрей Скорбный» издает первую книжку своих стихов «Кровавые поцелуи». О ранних поэтических опытах В. Смиренского сочувственно отозвался Александр Блок: «Владимир Смиренский и Борис Смиренский[733] — юные эгофутуристы из Шувалова. Первый из них был у меня и показывал мне много стихов[734]. <…> По-моему, несмотря на очень большую безграмотность, характерную русскую, обывательскую, и на безвкусие, — оба далеко не бездарные, есть строки просто очень хорошие»[735]. В 1918 г. В. Смиренский учится декламации у известного актера П. В. Самойлова (1866–1931), оканчивает студию по поэтике профессора Н. Н. Шульговского, поступаете Петроградский университет. В 1919 г. он мобилизован в действующую Красную Армию, где был инструктором библиотечного дела во Втором тяжелом Артиллерийском дивизионе, «одновременно с этим занимая шесть должностей. Был учителем русской словесности, делопроизводителем и т. д.»[736]. Ко времени армейской службы Владимира Смиренского относится начало его переписки с Федором Сологубом, А. А. Блоком, А. А. Измайловым, другими писателями и деятелями культуры. В 1921 г. Владимир Викторович возвращается в Петроград и на протяжении восьми лет заведует библиотеками клуба Военно-технической академии.
В 1920-е гг. молодой поэт принимает живое участие в литературной жизни города: он вступает во Всероссийский Союз поэтов (1921), участвует в работе Дома литераторов (1921), Всероссийского Союза писателей (1922), Драмсоюза, становится председателем организованных им обществ им. К. М. Фофанова («Кольцо поэтов»: 1921–1924), им. А. А. Измайлова (1921), председателем Ленинградской «Ассоциации Неоклассиков» (1924–1929). Под псевдонимом «Андрей Скорбный» стихи его появляются в газетах, журналах, литературных сборниках, выходят отдельными изданиями: «Звенящие слезы. Стихи» (Пг., 1921), «Больная любовь. Стихи» (Пг., 1921), «Птица белая. Поэма» (Пг., 1922), «Via dolorosa. Поэма» (Пг., 1922). Однако в ранних его сборниках трудно определить, что принадлежит самому поэту, а что навеяно стихами Сологуба, Ахматовой, Блока или Есенина. Владимир Викторович выступает как историк литературы: пишет литературно-мемуарную работу «А. А. Измайлов» (Пг., 1922), занимается исследованием творчества К. М. Фофанова, А. С. Грина. Одновременно сочиняет пьесы для театра: «Борцы за свободу», «Из-за окурков».
В 1926 г. В. Смиренский избран членом Правления Ленинградского отделения Всероссийского Союза писателей, он становится секретарем Федора Сологуба. Выходит лучшая его книга стихов «Осень» (Л., 1927), уже позволяющая говорить об авторе как о несомненной поэтической индивидуальности (в поэтическом даровании В. Смиренскому и ранее не отказывала даже враждебно настроенная официальная пресса)[737].
В 1930 г. Владимир Викторович арестован, исключен из Союза писателей. Короткие периоды свободы чередуются с принудительным трудом на строительстве Беломорско-Балтийского канала, канала Москва — Волга, Волго-Донского канала. В годы войны он работал на реконструкции Мариинской водной системы (г. Вытегра), после войны — на строительстве Цимлянского водохранилища. По некоторым свидетельствам, В. Смиренский был приговорен к расстрелу, несколько раз его приводили на расстрел, но приговор не был приведен в исполнение[738]. Сам Владимир Викторович впоследствии избегал упоминаний об этом периоде своей жизни. Вернуться в Ленинград ему не разрешили, и в 1948 г. он поселился в пос. Соленом Ростовской области (впоследствии г. Волгодонск). В 1961 г. В. Смиренского принимают в Союз журналистов СССР. Восстановиться в Союзе писателей ему не удалось. Все эти годы Владимир Викторович не оставляет литературных занятий, пишет стихи, роман в стихах «Три сестры», поэмы «Рылеев» (1939), «Полежаев» (1940), готовит к изданию «Воспоминания о К. М. Фофанове» (1936)[739], книгу собственных воспоминаний «За 30 лет»[740]. В 1960 г. В. В. Смиренский готовит книгу стихотворений и поэм К. М. Фофанова для большой серии «Библиотеки поэта» (М.; Л., 1962).
В 1960-е гг. В. Смиренский занимается литературоведческой работой, пишет и публикует свои воспоминания. Статьи его печатаются в основном в периферийной прессе, — газетах «Комсомолец» (Ростов-на-Дону), «Ленинец» (г. Волгодонск), «Пензенская правда», «Московский железнодорожник» и др.[741] В 1966 г. В. Смиренский создает при городской библиотеке в Волгодонске Литературный музей, в котором проводит литературные вечера, читает лекции в молодежной литературной студии.
Умер Владимир Викторович 19 ноября 1977 г. в Волгодонске.
Владимир Смиренский был постоянным спутником и собеседником Ф. Сологуба в последние годы его жизни. Их отношения до конца остались неомраченными. Переписку с Сологубом Смиренский начал в 1919 г. Из писем явствует, что к этому времени начинающий поэт был хорошо знаком с творчеством Сологуба и продолжал его изучение. В письме от 28 июля 1920 г. он сообщает: