137 Севернее Мерва, по дороге на Хорезм. Это прямоугольный, очень большой и сильно вытянутый (51x13 м) с северо-запада на юго-восток зал, анфиладно разделенный на несколько секций, перекрытых сводами и куполами. Апсида имеет глубокие боковые ниши, а в углах позади нее устроены небольшие закрытые комнаты (пастофории?) (Пугаченкова, 1954; Никитин, 1984). Считается, что в этом районе мог быть погребен по христианскому обряду шах Издегерд III, последний сасанидский правитель († 651). Ат-Табари пишет, что, после его убийства, тело боялись похоронить; тогда митрополит Мерва, собрав вокруг себя христиан, сказал: «Вот убит царь персов, сын Шахрийяра, сына Кисры. А Шахрийяр — дитя благоверной Ширин, справедливость которой и благодеяния по отношению к людям ее веры без лицеприятия нам известны. У этого царя христианское происхождение, не говоря о том почете, который приобрели христиане в царствование его деда Кисры и благоденствии, которым они пользовались прежде в царствование царей из его предшественников, когда для них было построено несколько церквей и их вера укреплялась… И вот я решил построить Для него наус и перенести его тело с почестями, чтобы предать погребению в нем…» Митрополит сам принял участие в извлечении тела из реки, завернул его в саван и положил в гроб, а христиане перенесли на плечах в наус, который митрополит повелел построить в своем саду; «погребли в нем тело и замуровали вход в него» (История эт-Табари. Ташкент, 1987, 30).
138 На берегу Зеравшана, в 20 км от Самарканда; открыты в 1986 г. В погребениях (XI в.?) отчетливы следы христианизации обряда (деревянные гробы сколоченные железными гвоздями; удлиненные подголовные слабо обожженньк кирпичи, сделанные специально для погребения; западно-восточная ориентировка), перемешанные с чертами обрядов кочевников. На одежду одного из по гребенных нашит равноконечный крест из тонкого золотого листа— но о» снабжен еще парадным поясом и кошельком, колчаном со стрелами, украшенным костяными накладками, и др. К сожалению, работы велись как спасательные, некрополь в основном разрушен (Шишкина, 1994).
139 В районе Пянджикента Б. И. Маршаком открыт христианский некрополь Дашт-Урдакон (Никитин, 1984). Из находок интересен остракон с крестом и текстом из сирийской Библии, написанным под диктовку местным жителем согдийцем (Пайкова, Маршак, 1976).
140 Уцелел лишь бокал с чеканкой. Похожие, но сделанные из керамики бокальчики есть в кладе литургических (?) сосудов с городища Каика близ Ташкента. Если сперва клад на Саларе датировали VI–VII вв., то сейчас склоняются к VIII — нач. IX в. Это более вероятно, учитывая общее развитие иконографии Христа; в это время приток в Азию вещей из Византии усилился, на той же Канке находят брактеаты, солиды, каменные бусины с процарапанным крестом и т. п. (Анбоев, 1959; Богомолов, 1994). Отметим из случайных находок прекрасную поливную чашу из Ходжента со стилизованной арабской надписью «Иса и Марьям», выполненную местным мастером XI в. и живо напоминающую о многочисленных христианских сюжетах (святых, столпниках и др.), популярных в керамическом производстве исламского Средиземноморья средневизантийской эпохи (Беляева, 1994).
141 Альбаум, 1994. Постройка из пахсы и сырца, прямоугольная (20x40 м), с осью юго-запад — северо-восток, внутри разделена на 16 помещений, вероятно, со сводчато-купольными перекрытиями. В центре — крестообразное помещение собственно храма, 8 углов которого имеют полуколонии красного и синего цвета, а поперечный неф — орнаментальные панели. Средокрестье, квадрат со стороной 4.5 м, было перекрыто куполом. Кроме зала церкви, выделен меньший по размеру сводчатый крестообразный зал с тщательно побеленными суфами (придел или крещальня); «трапезная»; комната для омовений с колодцем, и др. Один из залов имел большую апсиду, обращенную на запад, и четыре малых; каждую малую апсиду украшали пучковые пилястры.
142 Рубрук описал три храма в Кайлаке, где не нашел изображений Христа, но видел «изображение, имевшее крылья, как у святого Михаила, и другие изображения вроде епископов, державших пальцы как бы для благословения». Вблизи от него он нашел селение с церковью. (Байпаков, 1994; Горячева, Перегудова, 1884).
143 Г. Я. Дресвянская полагала, что Л. Р. Кызласов описал церковь как крестообразную только потому, что не раскопал «двор» полностью, а вся западная часть, прорезанная только траншеей, могла быть трехнефной (Дресвянская, 1968). Добавим, что в завале найден маленький нательный крест.
144 Он показан на Каталонской карте 1375 г.: изображен крест над зданием и написано: «Место, называемое Иссык-Куль. В этом месте монастырь армянских братьев, в котором, говорят, пребывает тело св. Матфея, апостола и Евангелиста» (Слуцкий, 1891).
145 Каменная квадратная постройка ориентирована строго по сторонам света Главный фасад выделен угловыми башенками и пештаком со сводчатой нишей входа и стрельчатым проемом. В здании 25 «келий», квадратный зал с тремя глубокими нишами по осям, окруженный 10 помещениями жилого и хозяйственного типа, и три коридора. В комплекс входили погреба и колодцы. Рабатом XV в. (пристанищем военных отрядов и караванов) или караван-сараем памятник считали в XIX в., поскольку в XVI в. он так упоминался в документах; в XVIII–XIX вв. здесь возникло исламское святилище — шейхи молились за умерших, жители приносили в жертву животных, паломники оставляли записи и молитвы. (Горячева, Перегудова, 1994).
146 Известно около 700 кайраков: в Чуйской долине (городища Краснореченское; Кара-Джигач близ Пишпека; Бурана близ Токмака); в ущелье Джууку (Прииссыккулье); в Алмалыке (Илийская долина) и возле Таш-Рабата. Захоронения христиан на этих некрополях содержат серебряные и бронзовые кресты, известен и крест из нефрита. Находят и кирпичные «кайраки» — в могильнике, открытом на Красной Речке А. Н. Бернштамом (1938), есть квадратный кирпич со словами «Георгий-кузнец».
Полагают, что кладбища на Красной Речке (первое открыто М. Е. Массоном в 1919 г.) принадлежали христианам города Навакета, несторианская митрополия которого утверждена в XII в.
147 В Северном Кыргызстане сирийское письмо употреблялось с принятия христианства в конце VIII–IX вв. до гибели семиреченских несториан в сер. XIV в. Употреблялся и согдийский язык; на венчиках хумов IX–X вв. с городищ Краснореченского и Новопокровского есть надписи по-согдийски. Сирийский титул «мальфан» («учитель, наставник») употреблен с тюркским именем; приведены названия общин, правитель, епископ и др.; подношения вина сопровождают благопожелательные надписи. Среди христианских надгробий Киргизии есть необычная сиро-армянская эпитафия на кайраке, под которым похоронили армянского епископа Иоанна († 1323); на основе этого И. Я. Марр предположил существование близ Пишпека армянской колонии (Марр, 1893).
ГЛАВА VI. ОТКРЫТИЕ ВИЗАНТИИ
Византия сравнительно медленно находила свое место в истории мировой культуры, положение ее древностей в общей схеме «исторического прогресса» и «поступательного движения» искусства долго оставалось неопределенным. Во многих школах его поиск продолжается и сейчас: Византия то оказывается среди культур Востока, занимая «место где-то между странами ислама и Китаем», то «делится пополам», исчезая в провале между поздним Римом и Крестовыми походами, то даже вообще пропадает из истории культуры (Nelson, 1996). Лишь ко второй половине XIX в. научный мир осознал глубокую сложность и противоречивость явления, суммарно именуемого «византийским миром» и до поры казавшегося удивительно неподвижным, «неисторичным». Археология же Византии, до конца не отделившаяся от истории ее искусства (подобно «исламской археологии»), находится, по сути дела, еще в состоянии младенчества, конкретных материалов, как часто бывало в науке о древностях, накоплена уже масса, но они очень фрагментарны и не образуют цельных картин.
1. Начало работ в Константинополе[81]
Столица Восточной Римской империи в силу целого ряда исторических причин не стала таким «заповедником» церковных древностей, подобным Риму Город был сравнительно молод и не имел связи с древнейшим периодом христианства, славным своими героями и мучениками. Здесь не было таинственных «хранилищ святости» — катакомб. Замечательные памятники, которые город накопил более чем за тысячелетие процветания, с середины XV в. стали недоступными не то что исследованию, но даже простому осмотру; большинство их было разрушено. В мировой столице, где в средневековье насчитывалось более 500 храмов и монастырей, сохранилось (в разных стадиях разрушения) около тридцати, то есть меньше 10 %. (Mango, 1985а, 7). Константинополь и теперь, после столетия активных натурных исследований, изучен отнюдь не до конца, хотя, конечно, лучше многих других городов, например, таких столиц раннего христианства, как Александрия и Антиохия (первая почти не дала пока остатков церковной архитектуры; в Антиохии частично раскопаны не самые важные из зданий).