Читать интересную книгу Время перемен. Том 2 (СИ) - Кураев Анвар

— Где Гнилец?

Она указала глазами наверх, откуда слышался шум. Йон начал подниматься по винтовой лестнице, держа нож и топор в руках, за ним пошли остальные.

— Я сбегу от тебя, как все прочие! Сбегу завтра же, слышишь!? — раздался женский крик, а следом — звук удара.

Тром вошёл в комнату последним и увидел, что на полу лежит баба с разбитой губой, а над ней навис грузный широкоплечий мужик. Завидев Йона и остальных, он застыл с поднятой для удара рукой, а Йон, улыбаясь, смотрел на них:

— Вчера я думал, что мне будет трудно разговорить тебя, но ты, Гнилец, сам себя сдал…

— Сдал?

— Ну да. Всё так, как ним и поведали: ты их лупишь, они убегают. Получается, с тебя и спрашивать.

— Спрашивать? Ты ничё не перепутал? В своём кабаке буду лупить их, когда вздумается. Захочу — до смерти забью.

— Не твой это кабак. Медный заберёт его в любой миг, если захочет, и ты не хуже моего это знаешь. Тебе бы дань собрать, да помалкивать. Вместо этого ты разрыл могилу сам себе.

— Пусть Медный лично мне скажет, — не унимался кабатчик.

— Вряд ли. Медному начхать. Он оставил мне эту проблему, и я её решу.

— Молокосос, дряной нищий, тебя на свете не было, когда я дела делал.

Гнильца перекосило от злобы, и он ринулся на молодого бандита, но не добежал — Олаф всадил ему нож в живот, прямо по рукоять. В какой момент моряк успел его достать, Тром не уловил. Но ему было ясно, что Олаф только этого и ждал.

Хозяин кабака согнулся и повалился на пол. Кровь так и хлестала — жизнь ушла из него так же быстро, как из Комада когда-то. Тром до сих пор помнил тот момент из другой своей жизни.

— Да… Он всё равно был не жилец, — качнул головой Йон-под-картинкой, — Задолжать Медному за три месяца… Не, не жилец. Но что дальше?

— Сейчас расскажу, — улыбнулся Олаф.

Казалось, у этого человека найдётся ответ на любой вопрос.

— Ты, — сказал он шлюхе с разбитой губой, — Собери товарок, что сейчас тут, и веди их в эту комнату.

— Излагай, — насупился Йон.

С минуту он слушал, что ему говорит моряк, изредка кивая. В комнату начали входить шлюхи. Когда они видели труп Гнильца, большинство презрительно морщилось, остальные же смотрели равнодушно.

— Больше некому колотить вас почём зря, — начал Йон, — Вместо кабатчика поставим сюда Кривую Эльзу. Знаете её? Пусть сама решает, сколько с вас брать, лишь бы дань платила. Она из ваших, договоритесь как-нибудь.

— Если её выпнет, кто посильнее, и конец малине? — спросила одна девка.

— Тогда к нам идите. Вот пусть с Марком потягаются, или хоть с Тромом…

«Это он серпа прикончил», — прошелестел шёпот из толпы.

«Они с Йоном на прошлой неделе двадцать красных положили», — шепнул другой голос.

— Ну, так что?

Никто не возражал.

— Завтра пришлю Эльзу. И скажите тем, кто разбежался, что у нас теперь новые правила. И уберите это дерьмо, — бандит пнул в бок мёртвого уже Гнильца, отчего тот колыхнулся, точно студень, и остался лежать в собственной крови.

— Как мы всё-таки будем ловить тех, кто ушёл? — спросил Тром уже на лестнице.

— Они сами вернутся, когда узнают, что тут можно больше зарабатывать, — ответил Олаф, — Поверь, им тоже хочется монет.

Возле собственного кабака их ждал сюрприз. Трое людей, по виду, бандиты, направились в их сторону, лишь завидев их перста. Тром не стал дожидаться и сразу вынул топор из-за пояса.

— Ты Йон, да? — спросил один из них.

— Что с того?

— Нужны бойцы? Хотим примкнуть к твоей банде.

— Что умеете?

— Драться.

— Почему ко мне?

— Ходит слух, вы порезали Красных у русалки и не потеряли ни души.

— Так и есть.

— Нам бы такого перста…

— Что с вашим?

— Издох с утра.

— Кто такие?

— Из Нижних мы, с Медными краями, так что тёрок разных можешь не бояться.

— Говорят, Красные с Косынками точат на меня зуб. Три бойца ещё как могут пригодиться мне. Проверьте, что они могут, меня ждёт Медный.

…

Кроме тех троих, к банде Йона захотели присоединиться ещё двое. Горцы с Олафом уже освоились в городе, и у них забрали Жилу, отдав вместо него двух новичков. Марк быстро справил им по броне, и сейчас Тром показывал, как её правильно носить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что это за три верёвки? — указал один из новеньких на пояс Трома.

— Жгуты. Если ранят в битве тебя, или товарища, ты можешь перетянуть ими руку или ногу, чтобы дожить до дома целителя.

— Как вы дерётесь во всём этом?

— Ты привыкнешь.

— Пока я не привык даже ходить…

— Для этого мы и встаём раньше остальных. Ослабь завязки на локтях, они тянут тебя.

Впятером они вышли из корчмы и зашагали к площадке на границе их района и леса, которую Марк приметил, когда решил, что хватит им уже сидеть без дела, и пора бы вернуться к упражнениям. Тром ещё не оправился от ран, и в учебных боях не участвовал, зато Марк проверил каждого. На удивление, новые бойцы были не так плохи в поединках, но быстро выдыхались и, когда у них заканчивались хитрости, впадали в ступор. Ещё им привычнее были длинные ножи, как и почти всем головорезам в городе. Поединщик понимал, что их придётся переучивать, и это было ещё одной проблемой при таком количестве смертельных стычек.

Но хуже всего дело обстояло, когда нужно было драться в строю. Олаф с двумя бандитами не понимали толком, чего от них хотят и как действовать слаженно. Тогда горцы объясняли, разбирали примеры, разыгрывая из себя нападавших, вспоминали, как их самих учили ещё детьми когда-то. И дело потихоньку пошло. С каждым днём у них получалось всё лучше. Конечно, до десяток Трома им было как до луны, но через две недели они уже напоминали бойцов, которые могут действовать заодно, а не бандитов с большой дороги.

Моряк после каждой тренировки уматывал в притон. Держать за вымя дойную корову, так он говорил. Но все знали, что он бегает туда скорее подержаться за упругие груди новой хозяйки — бывшей бабы старого хозяина-торчка, которого выгнали на улицу.

Тром с Марком всё чаще наведывались в Три Кабана. Йон сам велел им, чтоб не спускали глаз с этого трактира, а горцы тем более рады были лишний раз отведать стряпню Кривой Эльзы.

Вот и сейчас они сидели за столом, поглощая яичницу и запивая её душистым хвойным настоем, который готовили специально для них.

— Может, девочек? — как всегда, предложила бывшая кухарка, которая, к удивлению Трома, очень быстро освоилась на новом месте.

Но им было не до девочек — в доках пришвартовались два больших корабля, и Йон сказал всей ватаге быть на пристани, чтобы у капитанов не возникло желания качать права.

Тогда Эльза села к ним за стол, пригнулась и зашептала:

— Тут недавно случилось кой-чего…

Оба горца посмотрели на неё.

— Не знаю, может, ерунда. Двое работяг из «Русалки» прибежали ко мне проситься. Я их взяла, но допытаться, чего сбежали, так и не смогла. Боятся они чего-то.

— Чего они могут бояться, кроме гнева бывшего хозяина?

— Не знаю, может, Красных?

— Разузнать бы.

— Я могу только давить на тех двоих, но пойми, мне действительно нужны рабочие руки. Лучше спросите Три Навоза.

— Знаешь про него? — удивился Тром, — Ты смышлёнее, чем кажешься.

— Спасибо, мы шепнём Йону, — Марк допил настойку, грохнул кружкой о стол и направился к выходу.

В доках, как всегда, было людно. Здоровяк подошёл к Йону и заявил без обиняков:

— Мне нужно перекинуться парой слов с капитаном, а ещё появилась работа для Три Навоза.

— На кой ляд тебе капитан?

— Хочу узнать про свою родину.

— Валяй. А Три Навоза?

— Люди бегут из «Русалки». Мы думаем, Красные что-то готовят. Эта таверна у них под боком, нужно узнать, какие ходят слухи.

— Угу. Скажу ему, пусть копает.

Со сходен как раз сошёл капитан с двумя людьми и подошёл к ним. Богато одетый, уже начинающий полнеть мужчина с чёрными кудрявыми волосами и такими же бакенбардами, он держался ровно и не стал расшаркиваться с Йоном: