Когда она вновь подняла веки, перед ней сидел черный трехрогий урод, слюни тонкими веревочками тянулись у него из пасти, маленькие свиные глазки налились кровью. Трупное зловоние непобедимо торжествовало в воздухе.
О нет, Лиллу не испугалась. Теперь она знала, как ей поступить. Сан Лагэн, великий столп Храма, не может быть ни чудовищем, ни магом. Слишком сильна была в ней способность мыслить холодно и побеждать силой ума все невозможное. Она давно приучила себя: невозможное просто не стоит принимать в расчет. Пусть все внутри надрывается в едином вопле: «Беги!» Она, царида баб-аллонская, не приучена сдаваться наваждениям. «Я больна. Как некстати…» — сказала себе Лиллу.
«Творец! Творец! Что ты делаешь со мной? Только не сейчас! Освободи меня от… от… этого».
Урод медленно оплывал, рассеивался, серьги ослабили хватку, вновь отступил этот проклятый запах. Но дурнота все-таки не оставила ее окончательно. Царица, сколько себя помнила, всегда терзалась слабостью и уязвимостью тела; дух должен быть сильнее, он и стал сильнее… И что для духа ее побороть простую хворь? Придя в себя, Лиллу встретила пронизывающий взгляд первосвященника. Изо всех людей, чьи решения создавали мэ Царства, он считался добрейшим… Но только не сейчас. Неужели она призывала Творца вслух? Спрашивать не надо бы… Уггал Карн как-то говорил о первосвященнике: «Я чувствую в нем большую мощь. Но не понимаю, как она устроена и на чем держится». Сейчас собеседник внушал ей безотчетный страх.
— Ее покои недалеко от моих. Я не слышала, чтобы она хотя бы раз выходила в город или спрашивала о пожитках. Все принадлежащее ей — кроме того, в чем пришла, — получено во дворце.
— Вчера я разговаривал с одним из прозорливых священствующих. Наша беседа исполнена была мира и покоя, мы не касались важных дел. Я упомянул имя певуньи, и тут он признался, что ни разу не видел ее, хотя слышал о новой обитательнице дворца много раз. Я на всякий случай в тот же день спросил о ней у другого и у третьего священствующего. Тот же результат. Пришлось собрать всех шестнадцать и…
— …ни один?
— Похоже, мое старичье прошамкало нечто серьезное.
Сан Лагэн не обвинил ее ни в чем. Более того, он самое возможность вины возложил на магическую стражу подчинявшуюся Храму. Он избежал резкости. Но и в таком виде его слова означали непередаваемую жуть. Шестнадцать священствующих, сменяясь по нескольку раз в день у входов во дворец, блюли его от нападения магов и порождений Мира Теней, — благодаря дарованной им Творцом особой способности видеть невидимое для простого глаза… Если некто вошел внутрь, избежав их взгляда, а потом умудрился ни разу не столкнуться с ними в течение нескольких месяцев, то…
— По воле Творца жизнь столь пестра! Могло случиться и простое совпадение.
Теперь она знала, чего хочет Сан Лагэн. И у нее, царицы баб-аллонской, матери царствующих государей, верной Творцу и Храму, нет никаких причин пойти против его желания. И все-таки внутри нее заходилось в крике, подобно пойманной птице, пронзительное желание сказать «нет!». Она едва справилась… Она справилась, объяснив самой себе: «Да не может быть».
— Испытание? Когда?
— Сейчас же.
— Да будет так. О результате мне следует знать первой. Сегодня же вечером.
…В Архивном крыле дворца было место, где два коридора перекрещиваются под прямым углом. Сан Лагэн расставил людей, да и сам встал на перекрестке. Самый юный из магической стражи, священствующий Аннарт, занял позицию чуть позади него, собой закрыв эту сторону коридора. Как жаль, думал первосвященнику что он хоть и глава Храма, но лишен прозорливости и ему приходится брать с собой на опасное дело безусого юношу, едва ли не мальчика. Правда, сильнейшего из всех, по словам прочих священствующих стражей… Оба вооружились обыкновенными бронзовыми мечами. Не важно, чем разить порождение тьмы, важно, в чьих оно руках. Для рук первосвященника оружие было явно тяжеловато: возраст не тот, чтобы запросто играть с нечистью в кошки-мышки… Прежде все это выходило легче. Сорок солнечных кругов назад он в одиночку гонялся по бесконечным топям Страны моря за сумасшедшим магом Наргелом из народа гутиев… теперь и не вспомнишь, в какой трясине утоплены Наргеловы косточки.
До чего же все стало даваться тяжелее!
Но в собственной твердости он уверен был более, чем в твердости кого-либо иного.
Сан Лагэн знал, что эта… это отправилось в архив. И на обратном пути не минует перекрестка. Осталось ждать и надеяться на помощь Творца.
Ждать пришлось недолго.
Когда странная пара — поскакушка и ее слуга — проходили мимо первосвященника, он просто позвал их:
— Эй!
Оба остановились и повернулись к нему. Этого мгновения оказалось достаточно для Аннарта. Под гулкими сводами полились слова древней молитвы. Значит — увидел.
Парочка шарахнулась в сторону, будто на них брызнули раскаленным оловом. Но молитва была еще и условным сигналом: с трех сторон к центру перекрестка двинулись двойки священствующих стражей с мечами. Восемь голосов заливали молитвой все пути к отступлению…
Девушка заметалась по кругу и вдруг издала рык — не хуже льва, загнанного звероловами. Слугу ее неизъяснимым образом притянуло к хозяйке. Его тело прилепилось к ее телу и начало расползаться, — совершенно как мокрая глина, если полить ее водой. Плоть соединилась с плотью; девушка стремительно росла в размерах, спутник же ее исчезал, исчезал, исчезал! Она оступилась, упала и завыла, а когда поднялась, ничего человеческого в ней уже не было. Сан Лагэн ужаснулся. Чего стоила одна бычья морда с тремя стоячими зрачками в каждом глазу!
«Господи! Неужто сам Энлиль! Помоги же Ты нам!»
Ни на миг не прерывалась молитва. Запахло паленой плотью: похоже, существо, попавшее в засаду, медленно поджаривалось под действием слов, обращенных к Творцу. Очертания его теряли четкость. Тело оплывало, и с него сыпался на пол черный порошок. Еще несколько мгновений — и посреди перекрестка стояла уже не искаженная, фигура чудовища, а непроницаемая темная туча.
Вдруг за спиной у первосвященника зазвучал крик. Он знал: поворачиваться не стоит, прерывать молитву нельзя. И еще того лучше знал, что не надо бы царице-матери следить за ними из секретного окошечка, пройдя в Архивное крыло по тайному ходу… Но Аннарту все это было непонятно: он оглянулся назад и сбился. Сейчас же из бесформенного облака в грудь ему ударила черная молния. Страж упал, меч его откатился в сторону, но над телом священствующего встал Сан Лагэн. Существо двинулось было в его сторону, однако молитва отшвырнула его прочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});