– Мне не жалко, – смущённо ответила тёща, – но ведь, целую они не осилят?
И вдруг, не выдержав, тоже рассмеялась вместе с нами.
– Осилят, ещё как осилят! – убеждённо подтвердил Ганижан, отыскивая глазами самый крупный экземпляр.
Бусинка шестьдесят вторая – Загадочная русская душа
Кафе «РИ» на пр-те Стачек. Конец 90-х гг. ХХ в. Фото из архива автора.
Не знаю как вас, но меня и по сей день ввергает в шок концовка знаменитой и известной нам всем с детства сказки о царе Салтане А. С. Пушкина. Помните?
«Царь, на радости такой,
Отпустил всех трёх домой»
Нет, вы только себе представьте: после того, как ему сломали и искалечили личную жизнь, после такой чудовищной серии предательств, подлогов и обманов, за малейшую из которых, ещё совсем недавно «законопатили» бы на веки вечные в Сибирь, царь-Салтан так легко и великодушно прощает их всех и отпускает домой.
Это какой же душой следует обладать? Правильно, – русской.
Это один «полюс». А вот и другой – отрывок из «Апокалипсиса нашего времени» В. В. Розанова:
«Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая «Великого переселения народов». Там была – эпоха, «два или три века». Здесь – три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Чтo же осталось-то? Странным образом – буквально ничего.
Остался подлый народ, из коих вот один, старик лет 60 «и такой серьёзный», Новгородской губернии, выразился: «Из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть». То есть не сразу сорвать кожу, как индейцы скальп, но надо по-русски вырезывать из его кожи ленточка за ленточкой.
И что ему царь сделал, этому «серьёзному мужичку»?»
Такой вот диапазон.
В конце прошлого столетия довелось мне поработать в одном из кафе, расположенном в очень уж неудачном и глухом месте, среди дворов, на проспекте Стачек. Было оно настолько малопосещаемым и нерентабельным, что, промучившись с многочисленными рекламными акциями, которые никоим образом не изменили положения дел, было решено использовать его исключительно для банкетов и свадеб. С этой целью срочно были напечатаны и разосланы специальные флаеры-визитки в несколько ЗАГСов и организаций, и дело немного сдвинулось с «мёртвой точки».
Обслуживающий персонал состоял всего из трёх-четырёх человек: администратор (она же – экспедитор, она же – помощник повара, она же, иногда – бухгалтер), буфетчицы (она же – посудомойщица, она же – уборщица), повара (он же – заведующий производством, он же – грузчик) и, собственно, самого хозяина, являющегося главным снабженцем маленького предприятия..
Мною наскоро было составлено приблизительное меню, которое наиболее оптимально учитывало как технико-производственную составляющую, так и все имеющиеся в наличие ресурсы и… постепенно мы стали понемногу окупать своё существование. В целом, типичная картина среднего российского бизнеса.
Теперь, я подхожу к главному герою своего повествования.
Я сознательно не упомянул ещё об одном нашем работнике потому, что для меня так и остался не выясненным до конца его статус.
С обратной стороны нашего кафе, противоположной центральному входу, имелся «чёрный ход», выходящий во двор, окружённый со всех сторон домами и с мусорными контейнерами в центре.. Там, перед самым выходом находилось небольшое помещеньице, пустовавшее бесхозно. И именно эту площадь наш предприимчивый молодой хозяин, мудро руководствуясь старой русской поговоркой: «Голь на выдумки хитра», быстро переоборудовал в некое подобие «забегаловки», поставив за наспех сколоченную стойку простого русского парня по имени Серёжа. Таким образом, из одной торговой точки, путём нехитрых комбинаций получилось две: одна «элитная», с парадным входом, предназначавшаяся для «высоких» гостей, свадеб и торжеств, и – с обратной стороны – обычная «забегаловка», со скромным входом для простого рабочего люда и бомжей разных мастей.
Моя же кухня находилась посередине двух миров, а потому картины, ежедневно происходящие как в обычном кафе, так и в «зазеркалье», достойны того, чтобы послужить основой для сюжетов великих классиков русской литературы.
К Серёже я проникся сразу и безоговорочно. Это тот редкий тип русских людей, простых до откровения, сочетающих в себе крестьянскую практичность и мужицкую хитрость, которая, впрочем, лежит на поверхности и раскусить которую не в состоянии разве что ребёнок. Внешность его напоминала мне молодого Есенина, только сильно приземлённого и без какого-либо налёта поэзии и вдохновенности в глазах. В сущности, он олицетворял собою один из типов современной русской прозы, очень близкой к литературным героям В. Шукшина.
Родившись под Колпино и живя довольно продолжительное время в Петербурге, он уже успел порядком «подпортить» свои гены от непосредственного соприкосновения с городской жизнью и соблазнами, искушающими целомудренную деревенскую душу. И, тем не менее, в редкие минуты, когда мы оставались с ним одни, после очередной опрокинутой стопки, он вдруг преображался и с нежнейшим трепетом начинал вспоминать своё прошлое: детство, дом, родителей, всецело доверившись мне и нисколько при этом не стесняясь. В такие минуты он был самим собою, откровенно презирающим и осуждающим своё теперешнее состояние и тоскуя по ушедшему куда-то навсегда, дорогому и близкому.
Очень часто нам доводилось оставаться на ночь в кафе: ему не хотелось уезжать в Колпино, а мне было откровенно лень, тратить время на дорогу домой, чтобы утром вновь возвращаться обратно. Мы составляли стулья, строя из них некое подобие кроватей и, после обильных возлияний и откровенных задушевных бесед, засыпали далеко за полночь, чтобы с рассветом вновь проснуться к обычной жизни.
Так мы и прожили, большую часть нашего времени, проводя вместе, на работе, иногда ссорясь и ругаясь чуть ли не до драки, но чаще всего подкалывая и подначивая друг друга, или – что было чаще – над различными рода посетителями и клиентами кафе.
Он не гнушался никакой «чёрной работы», берясь за неё с остервенением и быстро справляясь с нею в два счета. Правда, позже мог этим попрекнуть. Но, тут уж, как говорится, ничего не поделаешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});