Элеуси решила научить ее печь хлеб.
— Будешь делать все своими руками, я буду давать указания, — сказала женщина и разложила перед Ниал все необходимое.
Это была настоящая трагедия. Ниал обсыпалась мукой с головы до ног, опрокинула на пол кувшин с водой, тесто получилось комковатым и совсем не поднялось.
Элеуси убедила девушку поставить его в печь. Результатом стала тонкая пшеничная лепешка, твердая и с привкусом дрожжей. Но они, по крайней мере, неплохо повеселились. Им было хорошо вместе — Ниал наслаждалась нормальной жизнью, которой ей всегда не хватало, Элеуси избавилась от одиночества.
Однажды утром они решили пойти на улицу вместе — Ниал, Элеуси и Жона, чтобы отправиться на рынок. Ниал настояла на том, чтобы закрыть голову — она накинула шаль и замотала волосы так, чтобы ни один локон не выглядывал наружу, и потом завязала, чтобы закрыть уши.
Посмотрела в зеркало. «Неплохо, Ниал. Неплохо». С первого же дня, когда она впервые увидела свое отражение в этом зеркале, она частенько себя разглядывала — Ниал никогда прежде не думала, насколько женственной она может выглядеть в такой одежде.
Маленькая компания шла по заснеженной дороге. Жона был очень возбужден — для него день покупок был настоящим праздником. Несмотря на войну, торговые ряды ломились от товаров.
— Когда я была маленькая, — рассказывала Элеуси, — фронт был еще далеко и рынок был по-настоящему великолепен. Приезжали даже торговцы из других Земель, воздух в деревне наполнялся запахом специй, и даже зимой товаров было полно — ткани, фрукты, зелень, мелкие животные в клетках… Жаль, что ты его таким не увидишь… — Женщина вздохнула.
Ниал не отвечала. Она была напряжена и шла с поникшей головой.
— Эй, что с тобой такое? — спросила ее подруга.
— Ничего, ничего. Может быть, было бы лучше, если бы я осталась дома…
— Успокойся и думай о том, как развлечься, — успокоила ее Элеуси. — На тебя никто не обратит внимания.
Какое-то время они шли, молча, но потом Ниал услышала за спиной сдавленный смех. Она обернулась, и Элеуси тут же стала снова серьезной, но на ее губах все еще играла улыбка. Ниал вопросительно на нее посмотрела.
— Извини. Просто… Ты шагаешь как мужчина!
— В каком смысле? — Ниал остановилась.
— Ну, в общем, у тебя строевой шаг…
— В войсках все так ходят, — обиделась Ниал.
— Да, конечно. Я ничего такого не хотела сказать. Просто это забавно.
Чуть позже Ниал позволила себя обогнать и пошла в хвосте маленького каравана. Она напряженно наблюдала за походкой Элеуси и не заметила никаких отличий от того, как шагала сама. Как все-таки должна ходить женщина?
— Элеуси! Постой, объясни мне. Что забавного в моей походке?
— Ну, просто ты идешь так решительно, большими шагами. И ни капельки не виляешь задом! Разве мама не говорила тебе, что это нравится мальчикам? — пошутила Элеуси.
— Я никогда не знала своей мамы. — Ниал нахмурилась. — Меня вырастил оружейник.
Элеуси почувствовала себя глупо и снова молча пошла вперед.
Когда они дошли до деревни, у Ниал начался кризис.
Вокруг было полно народа, у девушки закружилась голова. Ей показалось, что она вернулась во времена Салазара, когда в башне царил беспорядок и повсюду слышались голоса, крики, смех. Ее охватили воспоминания. В этой неизвестной толпе ей казалось, что она видит знакомые лица из своего города: соседей, ребят, с которыми в детстве играла, лавочников. Ниал даже показалось, что она заметила Сеннара в его развевающейся мантии и без шрама на щеке. Она закрыла глаза.
— Почему бы вам не прогуляться, пока я буду продавать ткань? Встретимся через час у моего прилавка — в конце ярмарки, рядом с дорогой, — предложила Элеуси и дала Ниал несколько монет на случай, если ей захочется что-нибудь купить. — Да, Ниал… Не отпускай Жону от себя!
Ниал послушалась и судорожно схватила мальчика за руку.
Жона принялся тянуть ее за руку с надеждой во взгляде.
— Давай пойдем купим каких-нибудь сладостей? А? Пойдем, ну же?
Ниал была в нерешительности.
— Не знаю… Что потом скажет твоя мама?
— Вообще-то она всегда мне покупает конфеты, — слукавил мальчик.
Что в этом было плохого, даже если он и солгал? Ниал решила его порадовать.
Они отправились к старухе, которая продавала бисквиты и засахаренные фрукты. Старуха была рада покупателям и с благодарностью протянула им пакетик сладостей.
Ниал посмотрела вокруг. И у других лавочников торговля шла не слишком-то бойко. Народ старался жить нормальной жизнью, люди хорошо одевались, когда шли на рынок, гуляли, останавливались, узнавали цену. Но нищета начинала распространяться и в этой деревне у подножия гор. Война приближалась.
Внезапно у нее в голове зазвучали все те же голоса: «Твое место не здесь! Возьми снова меч в руки! Отомсти!»
Ниал остановилась, потрясла головой и закрыла глаза, чтобы успокоиться и прогнать эти мысли. Когда она снова подняла веки, Жона взволнованно на нее смотрел.
— Тебе плохо?
У мальчика в руке было засахаренное яблоко, сахар начинал растекаться по пальцам.
— Нет, все хорошо. Просто легкое головокружение, ничего больше.
Жона протянул ей пакет:
— Может быть, ты просто проголодалась. Давай, возьми бисквит.
Сладости были до удивления просты, но Ниал понравился их домашний вкус.
Ниал с Жоной ходили вдоль рядов, останавливаясь время от времени, чтобы посмотреть на копченую рыбу, лежавшую на прилавках, крупные яблоки, которые были выставлены в корзинах из ивовых прутьев, цветные ткани, свисавшие с навесов.
Ниал подумала, как должен быть прекрасен мир в глазах этого малыша — все было новое, каждую секунду — новые открытия. Жона был весел, жизнерадостно рассматривал все, что попадалось по пути, и болтал без умолку.
Обойдя рынок вдоль и поперек, они остановились у невысокой ограды. За последнее время это была первая долгая прогулка Ниал без костылей, и ей нужно было передохнуть. Они стряхнули с ограды снег, уселись и разделили поровну последний бисквит.
— А ты на самом деле солдат? — внезапно спросил Жона.
Для Ниал этот вопрос был словно оплеуха — она уже свыклась с мыслью о том, что никто не знает, кто она на самом деле.
— Да, — бросила она в ответ.
Жона взглянул на нее с восхищением:
— Мой папа тоже солдат, ты знала? Мама сказала мне не задавать тебе никаких вопросов, чтобы ты не грустила, но я же видел меч — и все понял!
Ниал продолжала жевать бисквит, как ни в чем не бывало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});