Когда Кайла воспользовалась свободной рукой, чтобы приложить большой палец по середине лба Адама, Блу лихорадочно представляла, что она сделала, чтобы отрезать от себя Ноа на Монмаут. Только одно дело – заставить Ноа перестать разбрасывать вещи, и совсем другое – вернуть Адама, видя его неподвижную грудь и пустые глаза. Другое – когда его плечи поникли, и лицо упало в ждущие руки Кайлы, прежде чем он резко опустился на шар.
Он верит нам. Они никогда никому так не верил, как верит нам.
Он верит тебе, Блу.
Она резко вскочила со стула и встала у стен. Она попыталась визуализировать белый свет, льющийся, чтобы укрепить их, но это было сложно, так как она видела, как безвольно распласталось тело Адама на гадальном столе. Кайла ударила его по лицу.
— Ну же, ублюдок! Вспомни о своем теле!
Блу повернулась спиной к происходящему.
Она закрыла глаза.
И у неё получилось.
Наступила тишина.
Затем включился верхний свет, и Адам подал голос:
— Она здесь.
Блу развернулась.
— Что ты подразумеваешь под «здесь»? — потребовала Кайла.
— Здесь, — сказал Адам. Он отодвинул свой стул. — Наверху.
— Но мы были у неё в комнате, — возразила Кайла.
— Она не в своей комнате, — Адам нетерпеливо махнул рукой. — Выше... где у вас самое высокое место?
— Чердак, — ответила Блу. — А зачем бы ей подниматься наверх? Гвенллиан?...
— Гвенллиан на дереве на заднем дворе, — сообщила Кайла. — Она поёт каким-то птичкам, которые её ненавидят.
— А зеркала там? — спросил Адам. — Какое-то место, куда она бы пошла искать Мору?
Кайла выругалась.
Она распахнула дверь на чердак и влетела туда первой, Блу и Адам следовали за ней по пятам. Наверху лестницы она вымолвила:
— Нет.
Блу выскочила за ней.
Между двумя зеркалами Нив лежала гора кружева, ткани, и...
Персефона.
Адам поспешил вперёд, но Кайла схватил его за руку.
— Нет, идиот. Ты не можешь оказаться между ними! Блу, остановись!
— Я могу, — ответила Блу. Она встала на колени рядом с Персефоной. Та упала таким образом, который говорил о явной непреднамеренности. Она стояла на коленях, руки за спиной, подбородок задран, зацепившись за подножье одного из зеркал. Её чёрные глаза таращились в никуда.
— Мы её вернём, — произнёс Адам.
Но Кайла уже плакала.
Блу, не заботясь о достоинстве, тащила Персефону за подмышки. Та была легкой и не оказывала сопротивления.
Они бы вытащили её, как Адам и сказал.
Кайла опустилась на колени и закрыла лицо.
— Прекрати, — хрипло огрызнулась Блу. — Иди сюда и помоги.
Она взяла Персефону за руку. Её рука была холодной, как пещерные стены.
Адам стоял, обняв себя, в его глазах читался вопрос.
Блу уже знала ответ, но не могла его произнести вслух.
Кайла сделала это за неё
— Она мертва.
Глава 42
Блу никогда не верила в смерть до этого момента.
Не по-настоящему.
Такое случалось с другими людьми, другими семьями, в других местах. Такое случалось в больницах, в автомобильных авариях или в зонах боевых действий. Такое случалось – сейчас она вспомнила слова Гэнси снаружи гробницы Гвенллиан – с церемониями. С каким-нибудь объявлением происходящего.
Такого не случалось на чердаке в солнечный день, пока она сидела в гадальной. Такого не случалось просто так в один момент, в необратимый момент. Такого не случалось с людьми, которых она всегда знала.
Но так случилось.
И теперь навсегда будет две Блу: Блу, что была до, и Блу, что стала после. Одна, которая не верила, и другая, которая верила.
Глава 43
Гэнси приехал на Фокс Вей 300 после отъезда машины скорой помощи не из-за недостатка поспешности, а из-за недостатка коммуникации. Потребовалось двадцать четыре звонка от Адама на мобильный Ронана, прежде чем убедить Ронана снять трубку, а затем потребовалось ещё немного времени, чтобы Ронан отследил Гэнси на территории школы. Мэлори всё ещё где-то гулял с Псиной, шатаясь по Вирджинии на внедорожнике, но на некоторое время было бы хорошо оставить его в неизвестности.
Персефона была мертва.
Гэнси не мог в это поверить не потому, что не мог поверить в близость смерти – он не мог перестать верить в близость смерти – а потому, что он не ожидал от Персефоны ничего настолько летального, как смерть. Было что-то неизменное в трёх женщинах на Фокс Вей 300 – Мора, Персефона и Кайла были стволом, из которого прорастали все ветви.
«Мы должны найти Мору, — думал он, пока вылезал из Камаро и направлялся вверх по дорожке. Ронан следовал по пятам, засунув руки в карманы, Чейнсо мрачно прыгала с ветки на ветку. — Потому что если Персефона могла умереть, то ничего не могло остановить от смерти и Мору».
Адам сидел в рассеянной тени на крыльце, глаза пустые, морщинка между бровями. Мать Гэнси обычно прижимала большой палец к этому месту между бровями Ричарда Гэнси III и стирала с лица хмурость; она всё ещё делала так с Гэнси II. Он ощутил желание проделать так же с Адамом, когда тот поднял лицо.
— Я нашёл её, — сказал Адам, — но пользы от этого никакой.
Ему нужно было, чтобы Гэнси сказал, что всё было хорошо, хотя всё было не хорошо, Гэнси собрался с голосом и произнёс:
— Ты сделал всё, от тебя зависящее. Кайла рассказала по телефону. Она тобой гордится. Сейчас лучше не станет, Пэрриш. Не жди этого.
Освобождённый Адам несчастно кивнул и посмотрел себе в ноги.
— Где Блу?
Адам моргнул. Он явно не знал.
— Я пойду внутрь, — сообщил Гэнси, и Ронан присел на ступеньку рядом с Адамом. Когда Гэнси закрыл за собой дверь, он услышал, как Адам сказал:
— Я не хочу разговаривать.
И Ронан ответил:
— О какой херне я бы говорил?
Он нашёл Кайлу, Джими, Орлу и двух других молодых женщин, которых он не узнал, на кухне. Гэнси собирался начать с «сожалею о вашей потере» или с чего-то вежливого, чего-то, что имело смысл снаружи этой кухни, но в данном контексте всё это чувствовалось больше лживым, чем нормальным.
Вместо этого он заявил:
— Я собираюсь в пещеру. Мы собираемся.
Это было невозможно, но больше это не имело значения. Всё было невозможно. Он ждал, что Кайла скажет, будто это плохая идея, но она не сказала.
Маленькая его часть всё ещё желала, чтобы она так сделала: часть, которая могла чувствовать маленькие ножки, что поползли по загривку.
Трус.